Сундук истории. Секреты денег и человеческих пороков - Анатолий Вассерман

Кризис — не только проблемы, но и возможности их решения. Семинар — лишь крошечный участок громадного спектра решений, предлагаемых нашей наукой и техникой. Дело бизнеса — использовать максимальную долю спектра. Чем эффективнее сможем выискивать новые сочетания готовых фрагментов, чем искуснее заполним неизбежные зазоры (словом, чем эффективнее распорядимся главным отличием человека от прочих животных — умением использовать опыт не только на основе непосредственных наблюдений), тем скорее и дальше вырвемся вперёд.

Ha упаковках большинства нынешних видов продовольствия состав напечатан мелким шрифтом. В контрактах им обычно печатают особые условия. Те самые, по коим телеграмму могут доставлять верблюжьим караваном, а за беспроцентный кредит приходится отдать вдвое больше, чем брал.

Общества защиты потребителей рекомендуют читать мелкий шрифт ещё внимательнее основного текста. При взгляде на еду этому совету тоже стоит следовать. И первое, что замечает внимательный глаз, — многочисленные повторы слов «идентичные натуральным». А в товарах зарубежной разработки — ещё и набор непонятных «Еххх».

Эти обозначения особо страшны непосвящённым. Ходит даже страшилка: кодами «Е» зашифрованы всякие яды и канцерогены, а список засекречен, чтобы не пугать рядовых граждан, обречённых заговорщиками на истребление.

На самом деле европейский список пищевых добавок общедоступен. Так, на http://immunologia.ru/l-spe.html не только чётко указаны их назначение, названия, статус. Там ещё и сообщено, какие добавки в России ещё запрещены (ибо не прошли весь надлежащий цикл испытаний), какие уже запрещены (ибо российские нормы по многим показателям жёстче даже западноевропейских, а медицинские исследования продолжаются)…

Носить список с собой не обязательно. Кушанья с добавками, запрещёнными у нас, могут попасть в страну разве что по явному недосмотру: особой выгоды от их импорта нет — нет и особых причин подкупать таможенников именно по этому поводу (тем более что служба Онищенко строже даже отделов внутренней безопасности). Да и реальная угроза возможна разве что при многолетнем регулярном употреблении. Не зря же западные медики разрешают, например, формальдегид (Е240) — антисептик и консервант столь сильный, что даже ничтожная его концентрация, просачивающаяся из древесностружечных плит, делает низкосортную мебель опасной. Но с мебелью мы общаемся годами…

Многие названия просто длинноваты даже для мелкого шрифта: например, кальций динатриевая соль этилендиаминтриуксусной кислоты (Е385) — антиоксидант. Хотя иной раз и красивы: солнечный закат (Е110) — жёлтый краситель.

Европейские коды придуманы не только ради сокращения текста этикеток. Реальные названия многих пищевых добавок — в том числе и из европейского списка — могут напугать несведущего человека. Так, название «бензойная кислота» (Е210) звучит устрашающе для тех, кто не знает: этот сильный антиоксидант, укрепляющий клеточные мембраны, и антисептик содержится в обычной бруснике — не зря её прибавление придаёт стойкость многим домашним заготовкам. А если резкий брусничный привкус не нужен — используют соли бензойной кислоты (Е211—Е213). Они же пригодятся и астматикам — чистая бензойная кислота может спровоцировать приступ.

Понятно, нынешней пищевой промышленности не хватит всей брусники мира. Большинство красителей, ароматизаторов и прочих добавок (в том числе и не из европейского списка), даже если когда-то были обнаружены в природе, сейчас производятся химией (или в лучшем случае биохимией). Насколько они идентичны натуральным?

До недавнего времени вопрос был сложен. Обычные химические технологии были не способны воспроизвести все тонкости сложной структуры больших органических молекул. Например, размещение крупных блоков по одну сторону от двойной связи между атомами углерода — цис — или разные — транс — может радикально повлиять на усвоение: большие белковые молекулы биологических катализаторов — ферментов — чаще всего очень точно подогнаны к той форме обрабатываемого вещества, какая встречается в природе, и резко отказываются взаимодействовать с иными вариантами. Классический же синтез и с задачами попроще не справлялся: скажем, при производстве тринитротолуола (тротила) основной отход — динитротолуолы, где две нитрогруппы крепятся к бензольному кольцу в таких положениях, что третьей уже не уместиться. Понятно, промышленность давала поровну цис- и транс- изомеры, лево- и правовращающие (то есть зеркально симметричные друг другу)…

Бывают, конечно, и удачи. Если есть доступное сырьё с подходящей структурой, надо только поменьше нарушать её. Скажем, ванилин уже чуть ли не век не столько добывают из стручков ванильного дерева, сколько синтезируют из лигнина — природного клея, скрепляющего нити целлюлозы в древесине. К сожалению, подходящее сырьё бывает не всегда. А уж манипуляции с ним чаще всего безнадёжно разрушают природную упорядоченность.

По счастью, сейчас положение радикально изменилось. В 1964-м Циглер и Натта нашли новые технологии катализа, дающие стереорегулярные (с правильным размещением звеньев в пространстве) полимеры. С тех пор создаются всё новые способы правильного выстраивания молекул. А в особо тяжёлых случаях на помощь приходит генная инженерия: ферментную систему для выработки нужного вещества встраивают в легко размножающийся микроорганизм — чаще всего дрожжи — и извлекают готовую продукцию прямо из питательного бульона. Остаётся только тщательно очистить.

И стереорегулярный синтез, и высокая очистка — не самые дешёвые удовольствия. Качество — всегда и везде — прежде всего вопрос цены. Пушкинскую заповедь «не гонялся бы ты, поп, за дешевизною» следует блюсти не менее строго, нежели библейские.

Увы, «пряников сладких всегда не хватает на всех». Даже в благополучнейших Монако и Люксембурге найдутся люди, думающие о цене своего питания не меньше, чем об его качестве. Мы же долго ещё будем есть «по правилу левой руки» — закрывая ею названия в меню и глядя только на колонку цен.

Остаётся надеяться на неподкупность санитарных инспекторов и тщательность биохимических исследований. Да и список добавок, пожалуй, всё же берите в магазин — спокойнее будете.

В припеве старой песни сказано:

Метро, метро московское!

Красивое ты самое!

Поэма из металла,

Мелодия из мрамора!

Тебе нет в мире равного.

Московское метро!

Когда я ещё жил в Одессе — любил при частых заездах в Москву устраивать знакомым москвичам экскурсии по метро. Реакция была всегда одинаковая: рано или поздно человек хлопал себя по лбу и восторженно кричал: «Ну я же здесь каждый день езжу! Как же я мог этого не замечать!»

Уже 13 лет я — москвич. И сам понял, «как же я мог этого не замечать». Увы, всё дело в привычке. А я к московскому метро привык за эти годы настолько, что уже на добром десятке станций не удосужился побывать ни разу — хотя, будучи одесситом, неукоснительно заезжал на каждую вновь открытую. Да и метро других городов, где бывал, изъездил во всех подробностях.