Затерянная во Вратах - Елена Ловина

— Это секретный ингредиент всех масок для невероятной красоты, — заговорщицки зашептала сестре, сделав большие глаза, как раньше мне говорила о том же самом Кассии, и я ей верила безгранично, даже втайне от всех сама так умывалась, чтобы стать красивее сестер. И только позже узнала, что это масло доступно каждому, пахнет невероятно приятно, умиротворяет мысли и дает заряд бодрости — идеальное средство для всех подданных заботливой принцессы, и при этом совет ничего не стоит, а слухов о невероятной силе магии королевского двора с избытком.

После Сумми пришли несколько крестьян, что обрабатывали земли к северу от королевских земель. Их артефакты каждую смену сезона приходится заряжать, потому что работают на износ. Сколько раз я объясняла, что нужно иметь хотя бы три одинаковых, чтобы пока один работает, два остальных могли восстановиться, но все бестолку — каждые три месяца я вижу этих крестьян у себя в шатре. Но вот фрукты они приносят просто невероятные — моя клубника и рядом не росла. Иногда мне кажется, что крестьянам в удовольствие просто придти ко мне, поговорить о землях и урожае или еще о чем и угостить. А потом как я их расхваливаю перед главным поваром замка, чтобы он покупал только там фрукты, ну, или и там тоже.

После крестьян пришел младший колосс Крамниц, юноша видный, красавец с белыми ухоженными волосами, нежными голубыми глазами и подбородком едва тронутым щетиной. Этот принес артефакт переговоров, тоже истощенный, что земля после крошных термитов. Знаю, что после него придет Алотея, дочь лела Сасакса, с таким же артефактом. И ведь знаю, что младший колосс Крамиц в состоянии сам зарядить свой артефакт, да еще и Алотее помочь, но заряжаю молча, пока эти двое делают вид, что изучают полог шатра или разговаривают о погоде. Смешные. Хотя, наверное, про нас с Торбургом тоже самое думают.

Еще несколько человек, не дрохов, из города — эти купили новые артефакты, а я объясняю, как пользоваться. Один чуть не сломала. Пока разбиралась, как его активировать, вспоминала, сколько денег на моем счету — хватит ли на такой артефакт, а когда перевернула несколько раз и нашла печать мастера, то сильно приуныла — Каммер Туст делает качественно и дорого и моих средств может не хватить.

И тут артефакт заработал: открыл портальное окно в другой город куда-то в кабинет. Присмотрелась к человеку повнимательнее — не всякий дрох из высших может позволить себе подобное, особенно портальное окно — это вообще после разрешения всяких служб внутренней безопасности, а то мало ли желающих проникнуть в чужие владения, пока хозяин отсутствует. Мужчина был хмур, выправку имел соответствующую, словно у него годы за плечами, а вот где он их провел: в стражах или телохранителях — тоже вопрос.

— Покажите ваше разрешение на портальное окно, — попросила доброжелательно, спокойно, но Ваюни мысленно отправила за телохранителем, который охраняет нас у входа.

Документы оказались в прядке, а мужчина не много ни мало — глава одного из звеньев телохранителей в соседнем Куар-Арх. В общем, часть переговоров, которые вели между собой телохранители и стражи Куара, оказывалась известна вооруженным бандитам, грабившим людские караваны, которые шли в горах от одного крупного портала к другому. Вину возводили на шпионов, но глава телохранителей решил поменять поставщика портальных окон, и отправил этого мужчину на нашу ярмарку, чтобы взять несколько вариантов на пробу.

Ну, а я чуть не испортила всю тайную операцию дрох-куарам.

Потом за меня извинялся и дядя Рари, и дедушка, и жардан Кевор, который этого мужчину (мне его имя так и не назвали) направил ко мне, чтобы я показала, как с артефактами работать (как будто у Каммера Туста мало рабочих, которые могли легко это сделать вместо меня и при этом не сломать артефакт). Я к тому моменту уже поняла, что чуть не сломала вообще уникальную вещь и оплату за него, скорее всего, пришлось бы вносить нашему казначею, а он тот еще скряга — мне точно потом мозг будет грызть, что белка с гранитным орехом.

Но вот что странно, с такими тайными миссиями да на общественную ярмарку, да еще к принцессе в шатер. Я б, наверное, напряглась, будь я на месте жардана Кевора. Но мне велели не забивать мою красивую головку тяжелыми мужскими мыслями, поэтому пришлось замолчать и с гордо поднятой головой уйти с ярмарки — ну и не надо, сами думайте.

***

Я лечу в верхних слоях магического неба и впитываю, впитываю, впитываю… Ощущение, словно я брела по пустыне Куманно несколько седьмиц кряду без воды под палящем солнцем (эту пустыню, кстати, не всякий дрох перелетит за один раз, а уж пройти ее человеческими ногами совершенно невозможно), а потом передо мной выросло озеро с прохладной искрящейся водой и зеленая поляна, окруженная тенистыми деревьями. Я упала в эту воду, пью ее, ныряю и не могу насытиться — все мне ее мало.

Так и с магией высоко в небе: пока ходишь на двух ногах, трогаешь все руками, смотришь двумя глазами и обращаешься к магии нижних пределов, что почти у самой земли растеклась, словно полноводная река, то и не чувствуешь жажды — тебе всего хватает. Но стоит расправить крылья, потянуть и размять все свои шеи, а глазами посмотреть на мир, словно он нарисован на внутренней поверхности шара, а ты внутри этого шара смотришь на все из самой нижней точки, и все — магия нужна другая, сильная, плотная, пьянящая, чтобы наполнила до самых краев, да так, что тряхнешь или подуешь легонько и все расплещешь.

— Эге-гей! — ору я на все пять голов и несусь, обгоняя всех родственниц, что важно и чинно летят в самой вышине. Переворачиваюсь через крыло сначала в одну сторону, а потом в другую, ловлю на себе веселые взгляды стражей и дрохий чуть старше меня — им завидно, что я еще могу позволить себе так носиться по небу и носить на хвосте Ваюни, которая прицепилась клещиком — не отцепишь.

Говорят, что в шестнадцать у дрохии начинается перестройка организма и летать одной, да еще так лихо, как я сейчас, ей категорически противопоказано — только медленно и под строгим надзором лет так до восемнадцати, ну, вот как Ларо сейчас. За эти годы так привыкаешь к размеренному полету, что потом и не тянет ускоряться и обгонять всех.

Хорошо, что мне еще год как можно вести себя безрассудно и ярко, и жаль, что нас