Пещерная тактика - Алексей Переяславцев

Так, он явный сторонник хорошей обороны. То есть пока что бой идет по моему плану. Первая моя атака… уходит, хотя не без труда. Вторая такая же… снова уходит, причем свои мысли скрывать дракончик не умеет. Гребень показывает явное облегчение: снова типовая задача, ранее уже решенная. С трибун уже несутся крики: «Контратака! Встречай с правой передней!» А теперь третья точно такая же. Ну, включай соoбразилку!

Подействовало. Глорр почти провел контратакующий удар — его я и ждал. Теперь он уверен, что следующие атаки могут быть удачными. Как же: его противник с огромным трудом ушел от удара. И он, по всей видимости, не опасается контратакующих действий, поскольку дает возможности для этого, а я их не использую.

Второй раунд за ним: я полностью отдал инициативу.

Теперь надо бы подкрепить уверенность дракончика: провести пару — тройку встречных ударов. С виду сильных, но неопасных. Он должен увериться в собственной защите.

Пока все идет по плану.

В четвертом раунде стало ясно: противник в двух шагах от истощения, хотя сам еще не в курсе. Чуть — чуть заметное замедление атак — не верю, чтобы оно было намеренным. Слишком тонкая игра для Глорра.

Наступил момент, когда он все же понял мой план — но было поздно. Рывок. Толчок плечом. Соперник валится набок, а мне того и надо. Он в захвате.

— Стоп!

Рриса не дура, она все видит. Чистая победа. Но теперь уже совершенно необходимо прояснить темные моменты.

Я немного подождал, пока Глорр придет в себя. Шел он с трудом. До его пещеры такой ходьбы было не менее получаса. Вот это время и потратим, заодно ему помогу.

— Зачем ты меня вызвал на поединок?

Ответ был полностью неожиданным:

— Я знал, что ты сильнее.

Пауза — не ради ораторских эффектов. Ему нелегко говорить.

— Мне велел это сделать отец.

— Но с какой целью???

— Он рядовой, а твой отец — десятник.

Ой, как скверно. А ведь об этой стороне дел у меня ни единой мысли не было. Выходит, Глорр умный, а я — наоборот. Тот самый случай, когда мне надо помалкивать и слушать.

— Отец сказал мне, что ты — самый умный в классе.

— Откуда он это знает?

— От наставника. И еще сказал, что от тебя можно многому научиться. Ты будешь меня учить?

Сказано было с просящими интонациями. Да, ситуация. Мне самому бы не помешало учиться. С другой стороны, я прекрасно помнил слова моего институтского преподавателя электротехники, который под хорошую руку как‑то высказал: «Ребята, помните: у любого можно чему‑то ценному научиться. Надо только знать, чему именно. И еще хотеть учиться». Мне же со всей очевидностью надо набирать сторонников. Что ж, пусть Глорр будет первым.

— Хорошо. Я буду тебя учить тому, что знаю сам. Но услуга за услугу: ты меня будешь учить…

Полное изумление в мимике гребня у собеседника.

— …тому, чего я не знаю: как зовут родителей дракончиков нашего класса, кто они такие — имею в виду, чем они занимаются.

Глорр не стал задавать фундаментального вопроса: «Зачем тебе это нужно?» Очень хорошо: еще одно подтверждение того, что этот дракончик отнюдь не дурак.

* * *

(в школьном коридоре)

— О, Рриса! Ты почему задержалась?

— Сдавала судейский отчет.

— Так ты снова судила? Кто да кто?

— Двое первоклашек.

— У — у — у! А отказаться нельзя было?

— Не — а. Просьба вызванного, а правила он знал. Да и поединок не из таких простых.

— Ну да?

— Вызванный — Стурр, тот самый, который ухитрился почти что свести вничью бой со второклассником. Правда, на сей раз у него чистая победа удержанием, но… странная победа.

— Это как?

— А так, что этот дракончик, обладая отличным для такого возраста ударом, ухитрился выиграть поединок, ни разу не ударив в полную силу.

— Так он просто дурак.

— Хорр! Ну нет, очень даже не дурак. Не могу доказать — и не мое это дело — но мелкий первоклассник вел поединок исключительно грамотно с тактической точки зрения. Он знал, что хотел, и получил это.

— Стало быть, у него способности.

— Если бы просто способности… Ты же знаешь: все дракончики предсказуемые. Но этого я просчитать не смогла.

— Может быть. И знаешь, почему? Нельзя просчитать того, кто сам не знает, что будет делать через минуту. И еще: в поединке побеждает тот, кто сильнее в данный момент. Хороший тактический рисунок? Так это соперник позволил ему действовать по заранее намеченному плану. Ты же не станешь отрицать, что тот, другой был слабее?

— Стану. Не тот был слабее — этот был сильнее, хотя и младше. А что касается плана: он его составил и придерживался до мелочей. Говорю тебе: непонятно, почему он выбрал именно такой план.

— Выбрось из головы. Только и не хватало: думать о планах первоклашки. И вообще ты какая‑то уж очень подозрительная. Опасаешься подвоха с его стороны? Вот уж не верю.

— Правильно не веришь. Опасаюсь вляпаться в неприятности по его милости, вот что. Не хотела бы я в дальнейшем судить поединки с участием этого Стурра.

— Ты и не будешь. Тебе учиться всего пять месяцев осталось.

— Целых пять месяцев. Так будет правильнее.

* * *

Легко понять, что отец не преминул разобрать полеты. Он сначала терпеливо выслушал мой рассказ о ходе поединка, а потом посыпались вопросы типа: «Почему ты так сделал?», «На что ты рассчитывал?», «А что, если бы он не повелся на это?» — и все в таком же духе. Мать вообще не вмешивалась в допрос, но слушала весьма внимательно. В конце же допроса отец выразил общую оценку словами «Вполне хорошо».

В части подробностей поединка я ни капельки не соврал и ни единой детали не опустил. В части того, что происходило после — кое‑что утаил. В частности, я не сказал, что намерен раздобывать информацию из Глорра.

Мне показалось, что отец поверил в мое альтруистическое решение обучать новоприобретенного товарища тонкостям тактики. В отношении реакции матери пришлось признаться самому себе: ее я понять не мог.

Понеслись дни учебы — днем официальной, вечерами неофициальной. Я был признан достаточно большим, чтобы самостоятельно ходить в гости к Глорру — тем более, что и его родители позволили ему ходить в гости ко мне.

Да, я потихоньку собирал информацию из разговоров с бывшим противником. Но это не было моей единственной целью. Упражнения в магии разума — вот что потихоньку мною делалось. Магию жизни я оставил пока что в виде экспериментов исключительно над собственной особой. Кстати, из них я усвоил сравнительно простое заклинание, которое в Маэре называлось «Кнутом Леваны», а я мысленно обозвал «Амфетамином» — за сходство действия. Другим достижением была «Бархатная подушка» с успокаивающим, почти снотворным действием. Правда, мысленно я положил себе относиться к этим заклинаниям с надлежащей осторожностью. Поучения Моаны помнились очень хорошо.