Сегодня война - Алексей Волков

– Угу, – помрачнел ротный. Два калибра, следовательно, снабжение боеприпасами будет затруднено. Сколько их осталось, патронов для старых автоматов? Про гранатометы лучше вообще молчать. Техника шагает вперед, и еще вопрос, не будет ли старенький седьмой РПГ слабоватым в сравнении с защитой противника? И как после этого идти в бой? Точнее – с чем идти?

Если же помножить на подготовку личного состава, да на отсутствие штатной брони, картина получается совсем безнадежная. Практически, как в сорок первом, когда, по слухам, с лопатами на танки шли. Только те танки в сравнении с нынешними – фанера. Или действительно обзавестись хотя бы коктейлем Молотова? Но и для этого обкатка бойцов нужна. Выйти с бутылкой может только сильный духом человек. А есть ли этот дух?

Сурен лишь слегка пожал плечами. Раз изменить ничего нельзя, наверно, и переживать не стоит.

– Дай закурить. – Курил ротный крайне редко, в свете борьбы с вредной привычкой даже можно сказать, не курил вовсе, но тут вдруг потянуло.

Старшина молча протянул пачку. Он-то бросать не собирался лишь из-за изменившейся конъюнктуры.

– Ерунда все это, командир, – выдал Сурен уже на половине сигареты. – По их уровню знаний большинство даже не поймет, где старье, где новое. А в бою нас все равно поддержат. Не идиоты же в штабах сидят, обязаны понимать нашу боевую ценность.

– А может, и идиоты, – вздохнул Громов. Затея с ополчением казалась ему все более глупой. Но умом он понимал: иного выхода в нынешней ситуации нет. Кадровый резерв невелик, техники на складах в запасе тоже мало. Да и заводских мощностей не хватит, чтобы быстро наклепать новое. Даже квалифицированных рабочих мало, а сейчас не Великая Отечественная, в школьных мастерских ничего не изготовишь. И танк за день не соберешь. Прошли времена кадрированных дивизий, которых только приписным составом наполни, технику расконсервируй, и в бой. Хотя, что мог молодой офицер знать о развертывании и сопутствующем бардаке, когда все мечутся и сами понятия не ведают, за что хвататься? Сейчас едва на бригады, по существу, полки-переростки, едва наскребали.

И где те бригады? На сколько их хватило? Что-то еще есть на Дальнем Востоке, а вот как это тронуть при наличии могучего соседа? Вдруг и тот решит урвать свою долю от пирога?

Угораздил же черт пойти в военный институт! С другой стороны, не пошел бы, и тоже мог сидеть в казарме вместе со всякими менеджерами и страховыми агентами. Хорошо, что пошел. Военных не видно в дни мира, зато в дни войны без них никуда. Должен же кто-то остановить врага, даже если цена окажется высока.

– Лады. – Недокуренная сигарета полетела в сторону. – По какому принципу его тогда вручать будем? Понятно, пулеметы и гранатометы – тем, кто служил и ими пользоваться умеет. Снайперские винтовки – тоже. Должны же быть нормальные стрелки! Вот! У нас же киллер есть. Вроде бы. По его словам, срок за стрельбу отмотал. Его – в снайперы. А автоматы…

– Может, как-нибудь разобьем по отделениям? Скажем, пара таких автоматов, пара – таких? – предложил Сурен. – Если подумать, старые имеют некоторые преимущества. Ими бронежилет пробить легче.

– Угу.

– Ерунда, командир. Могло быть и хуже. Как дали бы нам «СКСы», и хороши мы бы были с карабинчиками. Как рота почетного караула, только без их выправки. Да. Я еще «мухи» прихватил. Раз подствольников нет, то все какое-то увеличение огневой мощи.

– Если многие ими пользоваться умеют. – Плохое настроение оставило ротного. Не зря же учили быть всегда бодрым. – Хотя, одни будут стрелять, другие – носить. Лады. Прорвемся. Бывало хуже.

– Бывало.

Ни командир, ни его старшина худших времен не знали и знать не могли. Сколько лет прошло с последней большой войны, победу в которой страна празднует до сих пор? Хотя и страна давно другая, и даже меньше стала по территории.

И даже люди, если уж судить строго, уже не те. Изменилась система ценностей, и, кажется, далеко не в лучшую сторону.

Но что-то глубоко внутри ведь наверняка осталось. Не может же оно исчезнуть совсем.

– Раненых и убитых надо поместить на бээмпэшки – и в тыл, – Александр привычно положил в рот сигарету.

– Так за ними кого-нибудь пришлют. Я свяжусь с комбатом.

– Вот пусть и присылают на противоположную опушку. Так быстрее будет. Все равно прямо сейчас нам броня не понадобится, – понял одну из причин возражения капитан. – Второй раз сразу не пойдут. Считай, сейчас мы их десятка три положили, ну, ладно, два с половиной, да утром – еще минимум два. Да техники артиллеристы набили. Такие потери им переварить требуется. А вот обработать нас чем-нибудь дальнобойным – за милую душу. Потом их самих возьмет в обиход наша артиллерия. Потом – они начнут долбать пушкарей. В общем, не до атак.

– Так… Лады. Займись эвакуацией. Я пока с комбатом свяжусь.

– Чуть что, и сразу – Косой, Косой, – проворчал Александр. – Так совсем загоняешь и на возраст не посмотришь.

– Тогда…

– Не обращай внимания. Это я по привычке. Лучше уж делом заниматься, чем сидеть и ждать, пока что-нибудь к нам прилетит.

– Думаешь?

– А ты?

Ответ был написан у ротного на лице. Все же ясно без лишних слов. И не предпримешь ничего. Отвести людей – так ведь и обстреливать станут не только опушку. Тут закон лотереи – как повезет, и ничего не рассчитаешь заранее.

– Да… Коля, ну, десантник, который был со мной, эвакуироваться отказался. Говорит, рана в руку – пустяк. В принципе, дело его.

В отличие от Николая, Серанцев считал иначе. Когда к Сергею вернулась способность соображать, он вдруг остро пожалел, что неприятельские осколки пролетели мимо. Нет, от чего-нибудь фатального избави боже, да и от болезненного тоже, но чего стоило получить царапину, и не опасную, и дающую право на эвакуацию? Чисто по статистике легких ранений должно быть больше, чем тяжелых. Последние – это страшно. Серанцев видел, как двое ополченцев пронесли парня без руки. От подобных картин враз становится дурно. Поневоле начинаешь примерять случившееся на себя. Стать же инвалидом…

Но если оставаться здесь, шансы потерять здоровье возрастают. Потерять жизнь – тоже. Ну почему столько осколков просвистело мимо, когда могло чуть зацепить? Сейчас бы шел со страдальческим выражением лица к БМП, а затем – госпиталь, тишина, покой… И сбежать оттуда наверняка не проблема. Вышел якобы за сигаретами, лимонадом, навестить родственников – причину всегда найдешь.

Не повезло…

– В полдень кухню обещали… – Максим почувствовал сильный голод. Он не привык к ранним подъемам, и теперь по личным ощущениям время давно приблизилось к вечеру.

– Наверно, на обратном пути, – отозвался Денис. – Сдадут раненых, да и захватят пожрать.

– Ага. Прямо к бэхе прицепят, – хохотнул Максим. Удачный бой способствовал душевному подъему, и теперь Сынок косил под бывалого. – И прямо через чащобы! Эх, сейчас бы в кабак зарулить!