Шелк и тайны - Мэри Джо Патни

Наконец она высвободилась, хотя и не так быстро, чтобы он не истолковал ее действие как отказ от помощи.

— Не стоит извиняться, — нетвердым голосом произнесла она. — Невозможно смягчить подобное известие. — Она смахнула тыльной стороной руки слезы. — Не могу представить, что Иан погиб, он так любил жизнь! Я думала, что если кому и предначертано бессмертие, то, должно быть, Иану.

Росс уселся на место.

— Не хочу льстить тебя ложной надеждой, но все же существует вероятность, что он жив.

— Правда?

Росс пожал плечами:

— Я же сказал, что такой шанс существует. Всю дорогу из Константинополя я разговаривал со всяким, кто располагал хоть какой-то информацией. Результаты, в общем, неубедительны, в большинстве случаев это сообщения из третьих-четвертых рук. В Тегеране я встретил человека, который заявил, что несколько месяцев назад он был свидетелем казни какого-то ференги. Однако данное им описание подойдет почти любому европейцу.

— Даже если это не Иан, все равно это не значит, что мой брат жив, — вяло произнесла Джулиет. — Он мог умереть в тюрьме или его давно казнили. А если каким-то невероятным образом ты доберешься до Бухары и обнаружишь, что Иан жив, то на каком основании эмир вдруг освободит его? Или тебя?

— И тем не менее я обещал сделать все, что в моих силах, и я сделаю это.

Восстановив в памяти разговор, Джулиет едва не вспылила:

— Это все проделки моей матери, не так ли?

Он кивнул.

— Я встретил ее в британском посольстве в Константинополе. Она безуспешно пыталась убедить сэра Стрэтфорда Каннинга предпринять что-либо официально.

— Если Каннинг отказал, значит, в правительстве убеждены в смерти Иана. — Джулиет поджала губы. — Черт побери, моя мать не имела права просить тебя рисковать собственной жизнью ради бесполезной миссии!

— У нее есть ощущение, что Иан жив и что мы оба благополучно вернемся домой, — объяснил он. В глазах его мелькнула еле уловимая смешинка. — Разве можно противиться женской интуиции?

— Я искренне надеюсь, что ты не веришь в сомнительную интуицию моей матери, — бросила Джулиет. — Ради Бога, Росс, оставь эту безумную затею! Нет никакой заслуги в том, чтобы благородно покончить с собой.

— Будь что будет. Не стоит больше обсуждать эту тему, — твердо произнес он. — Однажды я был в Бухаре и, как видишь, остался жив. Возможно, мне повезет еще раз. А если нет, — он пожал плечами с фатализмом, который был в такой чести у азиатов, — то чему быть, тому не миновать.

— Ты был в Бухаре?! Но…

Она осеклась, и он сухо произнес:

— Ты удивлена, что такой кабинетный ученый, чуждый приключениям, мог решиться на подобное путешествие?

Джулиет покраснела, понимая, что ответ на его замечание положит начало новому спору. «Возможно, этого он и добивается. — Она не позволила сбить себя с толку и прикинула все возможности. — Мне не заставить его передумать, ибо он скован этим проклятым „словом джентльмена“. Вот оно, написано у него на лице». Несмотря на искушение, она была не в силах остановить Росса, для его же блага.

Она пробормотала какое-то страшное ругательство по-персидски. «Но я кое-что могу, и это увеличит шансы Росса выжить».

— Очень хорошо, — спокойно и бесстрастно, в тон ему, произнесла Джулиет. — Если ты настаиваешь на своем решении, то я поеду с тобой.

«Проклятие и еще раз проклятие!..» Росс уставился на свою жену, думая о том, что надо было предвидеть такой поворот.

— Нет, ни в коем случае!

— А я не спрашивала твоего разрешения, Росс, — подняла брови Джулиет. — Я еду с тобой, и ты меня не остановишь. Может, ты и путешествовал по Центральной Азии, но я живу здесь девять лет и знаю обычаи и людей лучше, чем ты, кроме того, у меня в распоряжении гораздо больше средств.

— Не смеши, — со значением произнес Росс. — Ты понимаешь, что женщины в этой части света не имеют никакого статуса. Даже действуя сама по себе, ты бы ничего не смогла, а если станешь моим компаньоном, то от этого ситуация лишь ухудшится. К тому же моя задача здорово усложнится, если мне придется беспокоиться о твоей безопасности, да и о своей тоже.

— Оставь свои беспокойства при себе, — возразила Джулиет. — Ты будешь намного больше рисковать, чем я, поскольку я поеду не как женщина.

Росс открыл рот, потом снова закрыл его.

— Предположим, что с твоим ростом, в туарегской одежде и парандже ты сойдешь за тарги. Если, конечно, будешь правильно себя вести, — неохотно признал он. — Хотя туарегская одежда непривычна для Центральной Азии, я думаю, тебе куда безопаснее путешествовать в облике женщины-ференги. Но об этом не может быть и речи. Я не вижу смысла в твоем присутствии, а вред может быть значительный. Я еще раз воспользуюсь аргументом, который мы сегодня выработали, и добавлю, что ты пускаешься в опасное предприятие без всяких на то разумных оснований.

— Говорят, что Бухара — змеиное гнездо, которое кишит шпионами и стукачами. Если я поеду туда в облике мужчины-мусульманина, я смогу передвигаться свободнее, чем ты, и узнаю больше, чем это удалось бы ференги. — Она стала покусывать нижнюю губу. — Думаю, мне надо поехать в качестве твоего слуги, тогда я смогу собирать для тебя информацию, не возбуждая при этом подозрений.

Услышав это, Росс едва не поперхнулся остатками кофе.

— Ты и слуга? — не веря своим ушам, переспросил он. — Скорее ты сойдешь за мужчину, чем когда-нибудь сделаешь то, о чем тебя попросят.

— Весьма тронута, — неожиданно улыбнулась Джулиет. — Признаю, что выполнять приказы отнюдь не сильная сторона моего характера, но я же не дура. Когда на карту поставлена наша жизнь, я буду образцом покорности.

«Почему она временами столь неожиданно, неотразимо очаровательна? Насколько было бы проще, если бы Джулиет была стервой. Однако тогда я ни за что не женился бы на ней: это было бы просто невозможно».

— Мне все равно, будешь ли ты выполнять приказы, как дрессированная охотничья собака, или нет. Я не повезу тебя в Бухару в качестве своего слуги ни при каких обстоятельствах.

— Ты неразумен, — терпеливо внушала она ему. — Люди, которых ты нанял в Тегеране, могут быть святыми или героями, но они знают тебя всего несколько недель. Рассчитывать на их преданность никак нельзя. Разумеется, они не проявили себя должным образом сегодня, когда бросили тебя на растерзание туркменам. По крайней мере мне ты можешь доверять: ведь я не предам тебя в случае опасности.

— Я могу быть уверен, что ты не предашь меня? — намеренно жестоко переспросил он. — Учитывая твои давнишние записи, я был бы безумцем, доверившись тебе.

Кровь отхлынула от лица Джулиет. Ее белое, как слоновая кость, лицо составило разительный контраст с огненно-рыжими волосами. Сейчас она походила на бледный призрак с веснушчатыми скулами.