Солдат, не спрашивай - Гордон Диксон

Клетус сделал еще один разворот и направился вверх по течению ко второй переправе. Приближаясь к этому району, он притормозил, чтобы свести к минимуму производимый турбинами шум, и стал подкрадываться к реке на большой высоте, меж верхушками деревьев.

Вскоре он поравнялся со второй группой партизан, также передвигавшейся двумя стрелковыми цепями, но находившейся еще почти в километре от среднего из трех бродов. Клетус задержался для того, чтобы прикрепить к деревьям чуть ниже переправы следующую партию мин, затем снова взмыл вверх.

Когда он подлетал со стороны берега к тому броду, где укрывались Джарнки и его люди, то обнаружил, что третья группа партизан уже приближается к реке…

Надо было срочно действовать. Клетус пролетел метров тридцать перед их первой цепью, открыл огонь и понял, что находится перед центром цепи. Переместившись за спины партизан, он в полной безопасности подождал, пока стихнут ответные выстрелы, затем снова пересек линию и, расставив четыре мины на их пути, вернулся назад, поставил еще парочку мин на одном из концов цепи и снова начал стрелять.

Результаты были поразительными. Партизаны открыли стрельбу по всему фронту. Кроме того, люди, которых он оставил на переправе, напуганные огнем ньюлэндцев, начали стрелять в ответ. В результате создалось впечатление, будто сражаются две многочисленные группы. Только одно ему не понравилось во всех этих звуковых эффектах. Он узнал среди них ружье Джарнки, и, судя по звуку, капрал находился на земле метрах в пятнадцати от передних рядов партизан — там, где обмен выстрелами вскоре мог оказаться смертельным для него.

Клетусу ужасно хотелось выругаться, но он сдержался и по микрофону коммуникатора, закрепленному у горла и улавливавшему импульсные колебания, приказал Джарнки отходить. Ответа не последовало, а ружье капрала не утихало. На этот раз Клетус выругался. Спустившись почти до самой земли, он под прикрытием джунглей повел свою машину к позиции Джарнки, расположение которой можно было легко определить по звуку выстрелов.

Молодой солдат лежал на животе, широко расставив ноги. Дуло оружия, покоившееся на стволе рухнувшего дерева, содрогалось от выстрелов. Лицо капрала было бледным, словно у человека, который потерял по крайней мере половину крови, но никаких признаков ранения Клетус не заметил.

Ему пришлось слезть с летательного аппарата и потрясти юношу за плечо, прежде чем тот очнулся и увидел, что рядом с ним кто-то стоит.

Когда до него дошло, что это Клетус, он инстинктивно, как испуганный кот, вскочил на ноги. Клетус прижал его к земле одной рукой и махнул другой в сторону находившегося за их спинами брода.

— Отходи назад! — прошептал он хрипло.

Джарнки посмотрел на него, кивнул, повернулся и пополз к переправе. Клетус вновь взобрался на машину.

И приблизился к партизанам с противоположной стороны. Он решил спешиться и проползти на животе метров десять, чтобы подобраться поближе и услышать, о чем они говорят. Как он и ожидал, эта группа тоже решила остановиться и обсудить ситуацию.

Преодолевая боль, Клетус ползком вернулся к своей «лошадке», взобрался на нее и, описав большую дугу, в очередной раз направился к переправе. Он прилетел туда в тот момент, когда Джарнки, к этому времени вставший на ноги, тоже добрался до нее. Лицо парня уже слегка порозовело, но он со страхом смотрел на Клетуса, словно ожидая взбучки. Вместо этого Клетус улыбнулся ему.

— Вы смелый человек, капрал, — приободрил он его. — Только вы должны помнить, что мы хотели бы, если возможно, видеть своих смельчаков живыми. Тогда от них больше пользы.

Джарнки заморгал и неуверенно улыбнулся.

Клетус повернулся к летательному аппарату, взял одну из коробок с минами и протянул ее Джарнки.

— Расположите их на расстоянии от пятидесяти до восьмидесяти метров отсюда, — распорядился он. — Только убедитесь, что вы не предоставляете врагу возможность подстрелить вас, когда будете это делать. Затем ползите навстречу ньюлэндцам и отвлеките их при помощи мин и вашего оружия. Ваша задача — задержать партизан до тех пор, пока я не вернусь, чтобы помочь вам. Я полагаю, это будет минут через сорок пять, но может, и часа через полтора. Вы справитесь?

— Не сомневайтесь, — с жаром ответил капрал.

— В таком случае, я полагаюсь на вас.

Он взобрался на машину, взмыл в воздух и двинулся вдоль реки, чтобы встретить группу партизан, направлявшуюся к среднему броду.

Они были уже на подходе, когда он увидел их. На этот раз ньюлэндцы находились прямо среди его мин.

Момент был самым подходящим. Клетус взорвал мины и усугубил положение, открыв огонь по тылам партизан.

Те ответили незамедлительно, но вскоре их стрельба стала затихать, а потом и совсем прекратилась. Наступившая тишина затягивалась. Минут через пять, в течение которых не было сделано ни одного выстрела, Клетус полетел к нижнему броду и нашел то место, где находилась первая группа, когда началась перестрелка.

Партизан там не было. Медленно и осторожно пробираясь среди крон деревьев, он скоро их догнал. Они направлялись вверх по реке, и число их, казалось, удвоилось. Клетус понял, что люди с нижнего брода присоединились к тем, кто был у среднего, и обе группы приняли решение продвигаться к расположенному выше всех по реке броду, чтобы соединиться там с остальными.

Все шло так, как он и ожидал. Эти ньюлэндцы были скорее диверсантами, чем солдатами. Очевидно, им строго-настрого приказали по возможности избегать столкновений на пути к месту назначения. Клетус потихоньку следовал за ними, пока они не подошли вплотную к группе своих товарищей, зажатых у верхнего брода.

Клетус поднялся выше и отправился вперед, посмотреть, что происходит на переправе.

Он подлетел со стороны джунглей и стал оценивать сложившуюся ситуацию. Верхняя группа партизан вытянулась полукругом, концы которого находились примерно в шестидесяти метрах выше и в тридцати метрах ниже брода, не доходя до берега. Партизаны стреляли, но не предпринимали никаких попыток проложить себе путь через реку. Стрельба стала затихать, и Клетус услышал крики: это подошли два отряда с нижних переправ.

Паря над самой землей, Клетус вытащил из багажника подслушивающее устройство и вставил наушник в ухо. Затем бросил микрофон в кусты, но ему удалось подслушать разговоры только рядовых партизан, а не офицеров, обсуждавших план действий. Вот неудача! Если бы он смог проползти метров пятьдесят и лично осуществить разведку… Но об этом нечего даже и думать. Проводить разведку на летательном аппарате тоже теперь было слишком рискованно. Оставалось представить себя в шкуре командира партизанского отряда и попытаться угадать мысли этого человека. Клетус закрыл глаза и расслабился так же, как расслаблялся утром для того, чтобы снять боль в колене. Веки его опустились, он обмяк на сиденье аппарата и освободил свой мозг.

Долгое время лишь случайные цепочки мыслей скользили по поверхности его сознания. Затем воображение успокоилось, и начала складываться определенная картина. Он ощутил, что стоит на мягкой пружинящей поверхности земли в джунглях; его пропотевший защитный комбинезон прилип к телу. Он прищурился на солнце, которое уже прошло точку зенита. Отчаяние и тревога владели им. Он осмотрел группу младших офицеров, собравшихся вокруг него, и понял, что должен принять решение незамедлительно. Двум третям его отряда не удалось пересечь Голубую реку в запланированное время и в запланированном месте. Они уже выбивались из графика движения и имели одну-единственную, последнюю возможность — переправляться через реку здесь, но при этом рискуя встретить сопротивление врага, располагавшего неизвестно какими силами.