Истинный дар - Фиона Бранд

Сиенна беременна?

— Недавно Константин сам звонил мне, сообщил о беременности и предупредил, что, возможно, информация уже просочилась в прессу.

Внезапно Карла осознала, что ужасно завидовала сестре, и ей стало тошно от самой себя. У Сиенны было все, что так хотела Карла.

Но у Лукаса, похоже, были иные планы. Если окажется, что Карла носит ребенка, ей никто не устроит роскошной свадьбы, не обеспечит счастливого конца, не приведет к ее порогу мужа, который любил бы и ценил ее.

Лифт остановился. Карла глубоко вдохнула, но воздух, казалось, так и не проник в легкие. Голова кружилась, а ноги были ватными. Нет, она не была больна, просто сказывалось волнение.

Лукас взял ее за руку. Карла опустила голову ему на плечо и тут же почувствовала, как его щека дотронулась до ее тонкой, нежной кожи. Она с наслаждением вдохнула его запах.

Лукас сказал что-то по-испански, затем добавил:

— Черт возьми, ты все-таки беременна!

Двери открылись. Карла едва не упала — Лукас вовремя поддержал ее. Они сделали шаг и очутились в коридоре, устланном ковром. Охрана уже была здесь — наверное, телохранители приехали на другом лифте.

Лукас крепче сжал руку Карлы.

— Все хорошо. Я с тобой, — прошептал он.

— В этом-то и дело…

— Придется смириться, уходить я не собираюсь.

Карла кинула на него пронизывающий взгляд и сказала:

— Я думала, тебе как раз нравится бросать меня в самый неподходящий момент.

Лукас недовольно посмотрел на нее, но промолчал — они уже подошли к залу, где их ждали. Когда Карла и Лукас вошли, все зашептались, но на этот раз никакой суматохи не возникло — их окружили охранники, и, похоже, никто не хотел иметь с ними дело.

В зале уже сидел личный секретарь Константина — Томас. Тут же была Мария Тереза. Карла расположилась рядом с Лукасом, а вскоре появились Лайла с Зейном.

Посыпались вопросы о будущем компании Амбрози и новой коллекции. Затем журналисты перешли к новостям личного характера.

Лукас взял Карлу за руку. Она попыталась вырваться, но он грозно посмотрел на нее, и она присмирела.

Казалось, любопытство журналистов было неиссякаемо. Карла даже узнала хриплый голос одного известного телерепортера. Он буквально тыкал Лукасу в лицо микрофоном:

— Это правда, что у вас вновь роман с Карлой Амбрози?

Лукас уверенно прижимал к себе Карлу. Интуитивно она поняла, что сейчас лучше помалкивать.

— Официальных заявлений я делать не буду, могу только сказать, что два года назад мы тайно обручились, — произнес наконец Лукас и лукаво ухмыльнулся.

Толпа взволнованно зашумела. Охранники обступили пару, пытаясь сдержать ревущую толпу. Но напор был настолько сильным, что Карлу прижали к Лукасу. Тот схватил ее на руки и вынес из зала.

Возбужденные репортеры следовали за ними до маленького лифта, по всей вероятности предназначенного для персонала.

Лукас опустил Карлу, но продолжал сжимать ее руку. Она тщетно пыталась вырваться из его хватки.

Верхняя пуговица на платье Карлы расстегнулась. Лукас случайно коснулся ее груди, и Карлу тут же захлестнули сладострастные воспоминания, которые она мучительно гнала прочь, страстно желая избавиться от них навсегда.

Взгляд его скользнул по ее фигуре.

— Стой спокойно, — сказал он, но руку не убрал.

Рядом с высоким и сильным Лукасом Карла чувствовала себя маленькой и слабой. А после случившегося ей меньше всего хотелось быть беззащитной.

Но ее тело уже не слушалось голоса рассудка.

Лукас почувствовал, как соски Карлы набухли.

Двери лифта бесшумно открылись — они были на подземной парковке. Лукас обнял Карлу, и они быстро пошли вперед. Ворота были открыты настежь. Их уже ждал лимузин.

Вот как можно было проникнуть в отель, избежав назойливого внимания прессы! Почему они сразу сюда не приехали?

С силой сжав сумочку, Карла села в машину, Лукас опустился рядом. Она почувствовала тепло его бедра.

— Все в порядке? — спросил Лукас. Голос его звучал спокойно и безмятежно. Карла пристегнулась.

— Тайно обручились?! — вместо ответа, воскликнула она.

Неделю назад она запрыгала бы от радости, подумав о возможной помолвке с Лукасом.

— Я не ослышалась? Что-то я не припомню, чтобы кто-то делал мне предложение.

В зеркале заднего вида она поймала удивленный взгляд Тиберио.

Лукас помрачнел. Послышалось тихое гудение, и поднялась загородка, скрывшая их от глаз водителя.

Карла возмущенно смотрела на Лукаса. Ее волосы, аккуратно собранные на затылке, теперь растрепались и спадали на плечи. Лицо блестело от проступившего пота.

— Помолвка решила бы нашу проблему, — невозмутимо произнес он.

— Прекрасно, только проблемы, может, и вовсе нет.

Корсет платья сильно сдавливал ей грудь, мешая дышать, она расстегнула верхний крючок.

— А вдруг я не беременна? — К ее удивлению голос звучал уверенно и спокойно.

Больше всего на свете Карла хотела носить ребенка Лукаса.

— Это мы вскоре узнаем, — сказал он.

А вдруг Лукас признается ей в любви и скажет, что ему все равно, беременна она или нет, потому что он не может жить без нее. Но мечты Карлы тут же были развеяны.

— Да это же брак поневоле! Ты женишься на мне не по любви, а из-за того, что, возможно, я беременна от тебя. Ты хоть понимаешь, как это унизительно?

— Выходить за меня тебя никто не заставляет. Ты сама должна быть к этому готова, особенно после случившегося на Медейских островах.

— Что ж, тогда все понятно. Это просто удобный для тебя выход из ситуации.

Карла представила себе свадьбу без шампанского и лепестков роз, гостей в серой одежде, в общем, никакой романтики. Нет уж, не этого она хочет!

— Я бы не сделал предложение, если бы не хотел жениться на тебе.

— Так это предложение?

— Конечно, сейчас не совсем подходящий момент, но да, это предложение.

— Ох… — Карла сделала глубокий вдох и сосчитала до десяти. — Переспав с тобой тогда, в машине, я допустила самую большую ошибку в своей жизни.

Вдруг Лукас придвинулся и обнял ее за плечи. Она вдохнула приятный запах его парфюма.

— И почему же? — прошептал он.

Карла отвернулась и уставилась в окно, пытаясь забыть, как игриво плясал огонек в его глазах. Нет, нельзя быть такой наивной и слабой, идти у Лукаса на поводу, кидаться в его объятия, как только он поманит ее. Но мало-помалу сила воли ослабевала.