Спятившая красавица - Алина Кускова

Васюков, он же помощник генерального директора по кадрам, вздохнул, кивнул головой и полез за москитными сетками. Без них в этом адовом месте долго не продержаться. Хорошо еще, что маскировочные костюмы российских армейцев сшиты из плотной ткани, ни один гад их не прокусывает. А вот на голове уже устроились несколько кровопийц! Васюков хлопнул себя по лбу.

– Забыл что?! – испугался Ромашка. – Я же тебя предупреждал, что нужно захватить с собой пластиковые стулья со столом!

– Обижаете, Роман Юрьевич. – Высокий и худой Васюков побежал к джипу и принялся выкладывать из него складную мебель.

– Отлично, – процедил Ромашка, оглядывая окрестности, – шито-крыто.

Но его совесть была иного мнения и твердила, что он поступает нехорошо. Нехорошо обманывать доверчивую супругу, усыпляя ее бдительность рыбалкой, на которой он не задержится и получаса. Как только все отснимет, сразу кинется в мотель, а услужливый Васюков останется импровизировать дальше. Черт бы побрал эту камеру! Она ведь не просто снимает, а снимает с цифрами, указывающими на дату и время действия. Изобретательному Васюкову придется повозиться, снимая отсутствующего хозяина. Впрочем, Ромашка потом скажет, что отлучался с партнерами по бизнесу. Те-то запретили себя снимать. Он усмехнулся, все сходилось, все получалось просто отлично! А совесть?! Совесть теперь в его положении должна молчать. Может же мужчина, всю жизнь верно отслуживший жене, позволить себе маленькую радость. А у девицы радость не такая маленькая, четвертого размера радость-то! А бедра…

– Давай, Васюков, снимай меня! – скомандовал Ромашка, напяливая на голову москитный колпак. – Вот, Валечка, – начал он кривляться, – каково нам здесь рыбачить-то! Комары-вампиры, черт бы их побрал! Зажрали, сволочи, совсем. – И он принялся махать руками в разные стороны.

По его мнению, в этом месте просмотра жена должна была свалиться в обморок. Она страсть как не любила кровососущих насекомых! И это тоже было далеким отголоском ее деревенского детства, в котором они зажирали бедную босоногую девчонку заживо. После этих монументальных кадров можно было не сомневаться, что Валентину никакими калачами не заманишь в глубинку на природу. Отныне довольный Ромашка может здесь прелюбодействовать, сколько ему угодно.

В городе заниматься этим было рискованно, Валентина бдила мужа на каждом шагу, нисколько не доверяя смазливой секретарше. Правда, хищница держала себя вполне безобидно, наивно, по-детски выпячивая глаза на коварные расспросы Валентины о муже. Зато уж без нее она вела себя настоящей женщиной. Ромашка вспомнил, как однажды она пыталась одновременно с ним протиснуться в дверь, а когда они чуть не застряли в лифте… У него сразу заныл низ живота.

– Скорее, Васюков, чего ты там копаешься?! – Ромашка бегал по поляне, расставляя мебель. – Давай отсними еще пару кадров! Вот видишь, Валюша, мы готовимся к приему партнеров. Возимся с Васюковым, все в поту и мыле, а еще нужно рыбы наловить да ухи сварить. Подумать о тебе некогда, дорогая моя. И позвонить нельзя, абонент в этой зоне недоступен. – И Ромашка покрутил перед камерой отключенным мобильником.

Совесть снова напомнила о себе при слове «Валюша». А ведь когда-то давно, лет двадцать тому назад, он любил свою жену. Куда все ушло? Ни трепета, ни желания. Особенно в последнее время, когда жена занялась йогой и самообразованием, дура! Он тоже займется, сейчас поедет в мотель и как займется! Цыпочка небось уже лежит на месте и его одного дожидается. Молчи, проклятая совесть!

– Уж! Уж ползет! – заорал Ромашка и показал на уползающего в кусты ужа. – Вот видишь, Валюша, какие тут змеи гремучие?! – камера снимала остаток хвоста. – Так и источают яд!

Если бы Валюша знала, какая змея на самом деле источала яд, то она бы зарыдала и бросила мужа-изменника. Но она не знала и не должна была узнать. Ромашка предпринял для этого, казалось бы, все.

Караван из трех автомобилей остановился возле непролазных кустов, растущих прямо на широкой лесной тропинке. Из автомобилей выбрались две женщины и один мужчина, они огляделись и поглубже напялили темные шапочки, за которыми скрывали лица.

– Гадкое болото, – сказала Стела, принюхиваясь к запаху.

– Это в его стиле, – фыркнула Анжелика, держась за длинный пистолет в кармане своей куртки.

– Неужели он приволок сюда свою будущую невесту?! – пожала плечами Стела.

– Про невесту ничего сказать не могу, – пояснил Лаврентьев, – а сам он точно здесь. Специально всем рассказывал, что поедет на природу рыбу удить с партнерами. Я думаю, под партнерами он подразумевал сиротинушку. Правда, сам я с ним переговорить не успел. Перекинулись парой слов, и все, он спешил. Скорее всего, сюда и ехал. Видите, там за кустами джип?! А рядом с ним иномарка Левушкина! – Лаврентьев сделал вперед несколько шагов и пригляделся. – Точно, у него такой же джип! Один в один. А на иномарке небось сироту московскую привез, позер несчастный.

– Сволочь он, а не позер, – процедила Анжелика и сжала холодную рукоять огнестрельного оружия.

– Наверное, мы приехали рано, – оглядываясь, резюмировала Стела.

– В самый раз, – зловеще прошептала Анжелика и продвинулась к кустам. – Суетится, гад, с Левушкиным!

– Где? Где?! – К ней присоединилась Стела, не обращая внимания на гудение комаров и мошек.

– Там! – дочурка указала направление в сторону болота. – Видишь, пузатый Левушкин и долговязый Румянцев?! Только ее не видно. Наверное, отсыпается в машине, сиротка!

– До чего он докатился?! – всплеснула руками Стела. – До пластиковой мебели?!

– С кем поведешься, – мстительно ответила на ее риторический вопрос Анжелика.

– Мы должны, – Стела повернула к ней свое озабоченное лицо, – нет, мы просто обязаны спасти Никиту от когтистых лап этой нищеты!

Лаврентьева перекосило. Он никак не ожидал от своего друга такого опрометчивого поступка! Теперь Стела распространит по всему миру слухи о том, что у Румянцева поехала крыша. И будет совершенно права. Кто может заниматься рыбной ловлей в таком месте?! Только идиот! Мало того, что болото болотом, так еще вонь здесь стоит невыносимая. А удочек-то не видно. Чем, интересно, они занимаются? Лаврентьев оторвался от женщин и, согнувшись в три погибели, прополз дальше.

– Снимай скорее! Снимай! – в нетерпении кричал толстяк, теребя ремень на камуфлированных штанах и подпрыгивая от возбуждения.

– Сейчас, сейчас. Сам хочу закончить быстрее, – признавался долговязый, подбегая к толстяку.

Лаврентьев опешил, не хватало ему только держать свечку на свидании двух гомосеков?!

В его белобрысую голову закралась крамольная мысль о том, что друг никогда бы и нигде, ни при каких обстоятельствах так бы не поступил! Но он хитро улыбнулся сам себе и позвал дам кивком. Те приблизились к нему осторожно, хрустя сухими ветками под кроссовками. Анжелика что-то прошипела и выскочила прямо к неизвестно чем занимающимся мужчинам.