Тайный агент - Алия Амирханова

в смерти бомжа, оставил его лежать на снегу и вернулся к ребятам.

– Вы что, очумели?! Он мёртв! – глаза командира, казалось, вылезут из глазниц.

–Кто убил!? Командир свирепым взглядом оглядел каждого.

   Ребята испуганно жались в кучку, не понимая, как такое могло случиться, ведь каждый из них старался не попасть в бомжа.

– Молчите? Ублюдки! В тюрьму все пойдёте за убийство! – командир сел на бревно, валявшееся неподалёку. Он нервно тёр лицо руками, всячески давая понять, что весьма расстроен случившимся.

– Может, он просто ранен, и ему нужна медицинская помощь?

– Ты, Коля, всегда такой умный? – командир впервые назвал парня по имени, хотя сделал это язвительно. – Ну сходи, проверь, мы тебя здесь подождём.

   Коля бегом побежал к мужчине. Он, как и командир, проверил пульс на шейной артерии и, убедившись, что бомж мёртв, вернулся назад.

– Ну что, убедился, думал, что я вру? – Коля промолчал.

– Вы все у меня теперь здесь! – командир показал ребятам сжатый кулак, а потом, несколько смягчившись, добавил. – Ладно, я своих не выдаю. Отправлю Анатолича, он закопает. Считайте, что вы прошли крещение кровью, самой что ни на есть настоящей. Если вопросов больше нет, всем в казарму! Марченко, Шерстобитов собрать винтовки и отнести в тир. Всем остальным в столовую.

   Командир быстрым шагом ушёл первым. Настроение у ребят было подавленное. Понуро опустив головы, молча шли гуськом по узкой, утоптанной тропинке, на которой одновременно могли поместиться разве что два человека. Расширять тропы или убирать снег в местах, где не ходят, было запрещено на случай бегства: чтобы следы были видны. Один Белохвостиков был, как всегда, весел. Его циничные шуточки уже всем изрядно надоели, но конфликтовать с этим рослым парнем никто не хотел. А тот продолжал измываться над погибшим бомжем.

– Представляю, как радовался этот доходяга, когда его командир в столовку повёл, – Белохвостиков засмеялся, а потом сквозь смех добавил. – Думал, небось, вот повезло, привалило счастье – так привалило, – и он рассмеялся с еще большей силой.

   И тут Степан не выдержал. Он шёл впереди и, обернувшись, зло крикнул.

– Слушай, ты, долговязый урод! У тебя, что сердца нет? Ведь каждый из нас мог его убить: ты, я, он. Каждый из нас потенциальный убийца. По нам по всем тюрьма плачет. Командир в любой момент ход делу может дать. Ты это хоть понимаешь? Мы теперь у него на крючке.

Все остановились и замерли по обе стороны от ребят.

– Ой, какой совестливый нашёлся! Чего слюни распустил? Ты воевать идёшь и таких десяток, если не сотню, убьёшь, и что, каждый раз ныть будешь?.. Можете записать его на моё имя, если вам так будет спокойней, – Белохвостиков презрительно сплюнул на снег. И уже обращаясь ко всем, понимая, что все так думают, как Степан, высокомерно добавил:

– Я, в отличие от вас, сосунков, уже имею мокруху. Мне не привыкать, – и он, гордо оглядев ребят, в завершение бросил. – Обоссались, наверное, со страху?

Степан хотел что-то ответить, но не успел. В разговор вмешался Коля.

– Достал уже! Я сейчас проверю твою мокруху, – и он сильно ударил Белохвостикова в грудь. Тот не удержался на ногах и отлетел в сторону.

Никто из ребят не двинулся с места в ожидании последующих событий. Вызывающе наглое поведение Белохвостикова создало впечатление о нём как о сильном, беспощадном человеке, и ребята жаждали узнать, рискнёт ли он пойти против Коли, о силе и смелости которого они знали наверняка. Пацаны стояли и ждали. А между тем ничего не происходило. Белохвостиков, отряхиваясь, молча поднимался. Пауза явно затягивалась. Виктор, давно уже поняв, что Хвост больше хочет казаться смелым, чем является таковым на самом деле, чтобы попытаться скрыть это от ребят, быстро подошёл к Белохвостикову и, встав между ним и Колей, сказал, обращаясь к другу:

–Хвост, не связывайся ты с ним! Командир, если опоздаем на завтрак, в порошок сотрёт.

Как только ребята услышали слово «командир», сразу все позабыли о случившемся и чуть ли не бегом побежали в казармы. Быть мишенью для командира никто не хотел.

– Урод! – в сердцах бросил Стёпа.

– Не бери в голову, – Коля дружески хлопнул товарища по плечу, и они вместе пошли в казармы.

   А командир тем временем зашёл в бытовку водителя Анатолича. Водитель, пожилой мужчина лет семидесяти, был ещё в силе. Выглядел он весьма моложаво и на здоровье не жаловался. Когда вошёл командир, Анатолич как раз выбирался из-под машины – их старенькой "Нивы". Механик он был первоклассный. Запросто мог сам собрать машину и на одном только ремонте сделать себе состояние, но была у Анатолича одна оплошность в жизни, которая и сломала ему эту самую жизнь. Да так сломала, что оправиться после случившегося он так и не смог. Роковой случай, полностью изменивший его жизнь, произошёл с ним давно, во времена его юности. Он тогда работал водителем автобуса, жил в своей родной деревне. Был женат и имел трёхлетнего сына. В общем-то не пьющий, он изрядно напился накануне рокового дня, вечером: у друга обмывал рождение дочери. А на утро следующего дня он повёз, как всегда, людей на работу. Стояла середина января. До этого дня была тёплая погода, и снег подтаял, а ночью ударил сильный мороз. Будучи ещё слегка навеселе, Анатолич проигнорировал опасность гололёда и смело набил полный автобус, взяв с собой и жену с сыном, которой нужно было в райцентр. Анатолич привык полагаться на свой достаточно большой водительский опыт, потому всегда ездил без страха и без опаски. Он как раз проезжал мост через их достаточно глубокую речку, когда колёса автобуса попали на лёд под снегом, и автобус завертело, стало заносить в сторону ограждения. Как не старался Анатолич выправить машину, ему это не удалось, и, перевалившись через ограждения, автобус упал в реку. Всё произошло в считанные минуты. Очевидцам удалось спасти нескольких человек, среди них и самого водителя. Все остальные погибли, а это без малого десять человек, среди них жена и сын самого Анатолича. Обуреваемый чувством вины, на суде он сам признался, что сильно напился накануне. Суд признал это отягчающим обстоятельством, и его приговорили к шести годам колонии строго режима. Просидев в тюрьме положенный срок, Анатолич в деревню не вернулся, а стал мотаться по стране, потеряв к жизни всякий интерес.

   Войдя в бытовку, командир удивлённо бросил:

– Анатолич, ты не боишься под машину без помощника лазать? Мало ли что! К примеру, домкрат сорвать может.

– Я за свою жизнь не держусь, – спокойно ответил Анатолич, поднимаясь. –