Пленница зверя - Катерина Маркс

даже моргала не чаще раза в минуту…Жуткая картина, до сих пор пугающая меня и периодически возникающая перед глазами.

В другой день девушка, напротив, была чересчур активна и не остановилась ни на секунду. Она металась по комнате, бросалась на стены и билась в дверь. Затем могла лечь рядом с ней и начать скрестись ногтями, ломая и повреждая их до крови. Именно этот звук я слышала, когда находилась еще по ту сторону.

Несколько раз я предпринимала попытки наладить контакт или хоть как-то обратить на себя внимание. Но все было тщетно. Доминик словно не слышала и вообще не замечала моего присутствия внутри помещения… Она жила в собственном больном мире, закрытом от посторонних…

Но сегодня я решила действовать иначе. Единственным, что привлекало внимание девушки, была скудная еда, которую нам приносили один раз в два дня. Набор из горбушки хлеба и стакана молока был самым ценным во время заточения. Порции выдавали по очереди, и я всегда позволяла Доминик забрать еду первой. Я просто боялась ее, боялась, что она бросится и разорвет меня на части, если не получит порцию первой…

Но сегодня у меня был план. Довольно рискованный и непродуманный, но он был… Я планировала захватить всю еду, чтобы заставить Доминик обратить на меня внимание.

Я с нетерпением ждала, когда в узком окне появиться долгожданная и такая желанная половинка хлеба. На первый взгляд она могла показаться весьма увесистой, но это было не так. Я неизменно съедала почти всю за раз, хотя логичнее было бы отложить часть на вечер или следующий день. Но мое тело настолько хотело есть, что разум в эти секунды отключался. Я даже не жевала, а просто отрывала зубами куски хлеба и проглатывала, жадно запивая молоком.

Кроме этого пить больше было нечего. Но мне хотелось, очень… Я собирала капли конденсата, что появлялся на стенах утром после холодной ночи. Вода скапливалась в углублениях и несмотря на отвратительный вкус вполне подходила для употребления в пищу. Это помогало мне выживать и не заработать обезвоживание в первую же неделю.

Доминик сегодня вела себя на удивление спокойно. Я уверена, что она, как и я ждала очередной порции пищи, что с минуты на минуту должна появиться в отверстии в стене. Мы обе не отрываясь смотрели на стену и готовились броситься в тот же момент, как только заметим движение.

И этот момент настал. Слух за время пребывания здесь стал настолько острым, что я могла слышать любое шевеление снаружи, невзирая на толщину стен. Приближение к нашему окну также не осталось незамеченным. Мы обе услышали движение и напряглись. Я внимательно следила за Доминик, чтобы ни в коем случае не позволить ей опередить меня…

Человек снаружи еще не успел поставить кружку, как я уже была рядом и полностью загородила окно своим телом. Доминик не ожидала этого. Она привыкла каждый раз забирать первой и сейчас даже растерялась от такого поворота событий. Но голод руководил ею и заставил действовать. Я, чтобы не потерять лидирующую позицию, залпом выпила молоко, едва кружка коснулась поверхности, и схватила первую горбушку, предусмотрительно пихнув ее подмышку. Вторая порция также оказалась в моих руках.

Девушка бросалась на меня и пыталась сдвинуть с места. Но пока мои силы значительно превосходили ее. Мой организм еще не успел истощиться и обессилить окончательно. Я отталкивала Доминик свободной рукой и не оставляла ей шансов. Когда и вторая кружка молока была внутри меня, я, наконец, отошла в сторону.

Девушка отчаянно пыталась найти хоть что-то, шарила руками рядом с окном, проверила пол и даже высунула руку наружу, но так ничего и не смогла достать… Обе порции были в моих руках. На удивление, это оказалось не так уж и сложно провернуть. Я рассчитывала, что потрачу намного больше сил и времени.

Я отошла на несколько шагов назад и встала напротив своей соседки.

— Доминик, не это ищешь? — крикнула я, выставив вперед руку с зажатой горбушкой хлеба.

Она мгновенно обратила на меня внимание и переключила взгляд. Выражение ее лица сложно описать словами, но оно навсегда отпечаталось в моей памяти и еще долго будет меня преследовать.

— Попроси и получишь ее! — снова обратилась я к девушке, размахивая хлебом в воздухе.

Доминик опешила. Она хотела было броситься в мою сторону, но вновь остановилась и, склонив голову набок и прищурившись, пристально посмотрела на меня.

— Попроси, Доминик! — требовала я.

Внутри уже зародились сомнения, что у меня ничего не получиться и пробить броню девушки не выйдет. Но, видимо, внутри нее все таки что-то щелкнуло.

— Отдай! — неожиданно громко произнесла она.

Я так обрадовалась, что моя идея сработала, что даже хрюкнула от счастья. Доминик заговорила, а это значит, что я, наконец, смогу хоть что-то выяснить.

— Что отдать? — спросила я, провоцируя девушку на дальнейший разговор.

— Это моя еда, — уже с нетерпением и гневом произнесла она.

— Тогда подойди и возьми ее, — побуждая Доминик к очередному действию ответила я.

Девушка снова внимательно на меня посмотрела. Она словно медленно, но верно приходила в себя. Будто дикий звереныш она заново училась разговаривать и контактировать с людьми.

Соседка мялась некоторое время на месте, то ли пытаясь думать о чем-то, то ли решая как лучше сделать то, что я просила от нее.

Наконец, после, как мне показалось, невыносимо долгого промедления она сдвинулась с места и шаг за шагом начала двигаться ко мне. Я стояла на месте и старалась не двигаться и не дышать, чтобы не спугнуть ее. Для меня сейчас решалось очень многое, и я не хотела упустить этот шанс.

— Отдай, — снова произнесла Доминик, но уже гораздо спокойнее и тише, чем прежде.

Когда девушка уже приблизилась ко мне практически вплотную, я протянула одну из горбушек. Соседка мигом схватила ее, спрятала за спину и принялась потихоньку отходить назад.

— Доминик, ты помнишь меня? — осторожно спросила я.

В ответ девушка снова наклонила голову набок и принялась сканировать мое лицо, видимо, пытаясь понять, кто я такая и знает ли она меня вообще.

— Да, — ответила она.

В ее голосе можно было расслышать некоторые нотки сомнения. Но, скорее всего, она узнала меня.

— Я Энджела, мы жили с тобой в одной комнате, — на всякий случай пояснила я.

— Да, — подтверждая мои слова сказала Доминик.

Я выдохнула с облегчением. Она узнала меня, точнее, кажется, что узнала.

— Ты помнишь меня? — повторение одного и того же выматывало меня, но в общении с человеком в таком состоянии не стоило торопиться.

— Да, —