Рекрут - Владимир Престолов

в пересохшее горло и, протиснувшись сквозь нестройные ряды просителей, по-хозяйски толкнул волосатой рукой дверь с табличкой «Мастер».

В небольшой комнатушке за столом у окна сидела полная женщина лет сорока, возле которой стояла сгорбленная старушка.

— Привет, Зинуля! — весело поздоровался Петухов. — Как дела на трудовом фронте?

— Здорово, Петухов! — небрежно пробубнила миловидная женщина, явно чем-то недовольная. — Снова опаздываешь?

Петухов подошел к столу и уселся напротив мастера, удивленно выкатив на Зинулю красные глаза.

— Да нет, Зинуля, — уверенно замотал головой водопроводчик, — забегал в тринадцатую квартиру, нужно было кое-что доделать.

Зинаида возмущенно вскинула брови, и в глазах симпатичной женщины заблестели искорки гнева. Однако тихая старушка не дала им перерасти в пламя.

— Милая, так что же мне делать? — тихо спросила бабушка. — Уже месяц как маюсь.

Зинаида перевела взгляд на дотошную старую женщину.

— Ждите, бабушка, — коротко ответила Зинаида Петровна, — мастер непременно будет на следующей неделе.

— Да я уже и так… — пыталась возразить утомленная обещаниями пенсионерка.

— Сделаем, не волнуйтесь! — отрезала Зинуля и, встав из-за стола, вежливо выдворила бабулю за дверь.

Очередной посетитель попытался протиснуться сквозь толпу в кабинет, но массивная Зинаида загородила вход своими рельефными формами и тоном, не терпящим возражений, громко крикнула:

— Граждане, подождите минуту! Производственное совещание!

Толпа недовольно загудела, но властная женщина резко закрыла дверь.

— Зинуля, — весело окликнул слесарь-водопроводчик проходящую мимо начальницу и шаловливо хлопнул ее ладонью по упитанным ягодицам, — подкинь заказ нормальный.

Женщина недовольно вильнула толстой задницей, но не возмутилась, словно ничего не произошло, и села за стол.

— Заказик? — зло передразнила она тощего мужичка.

— Ну, — обрадованно подтвердил водопроводчик и провел ребром ладони себе по горлу, — во как нужна халтура!

— Похмельный синдром?

— Горят буксы, милая.

Он перегнулся через стол и попытался обнять огромное упругое тело недовольной женщины, но та так жестко отвергла неуместные ласки, что Петухов снова с грохотом приземлился на прежнее место.

— Петухов! — грозно прошипела женщина.

— Ну ты что, Зинуля? — обиженно прогнусавил мужчина.

— Буксы у него горят! — с силой грохнула мастерица огромной ладонью по столу. — А у меня вот здесь горит.

Женщина энергично постучала кулаком себя в грудь, отчего огромная грудь заколыхалась и пошла волнами. Дверь отворилась, и в проеме показалась физиономия какого-то старичка.

— Можно? — виновато поинтересовался он.

— Я занята! — рявкнула Зинаида.

Дверь моментально захлопнулась, и разъяренная женщина решительно встала.

— Слушай, Петухов, — серьезным тоном произнесла мастерица, — ты мне надоел со своим враньем и обещаниями. Хочешь, чтобы выгнали с работы и по новой загреметь?!

— Ну, Зинок…

— И перестань меня называть своими мерзкими зэковскими кликушками! — отрезала она.

— Хорошо, хорошо, — быстро согласился не в меру шустрый слесарь.

Зинаида медленно прошлась по комнате, словно собираясь с мыслями, и выпалила:

— Вот так, Петухов, или я или твои собутыльники. Выбирай!

— Зинаида Петровна… — развел руками слесарь, — да что я, ну посидел вчера маленько…

Опечаленная женщина устало опустилась на стул и отвернулась к окну.

— Коль разлюбил, Миша, — обреченно произнесла она, — то честно скажи, а не крути…

Петухов как-то неуклюже встал и подошел к Зинаиде. У него был удрученный и виноватый вид.

— Да я, Зинаида Петровна…

— Я тебе, Миша, не подстилка.

От этих слов Миша даже подскочил.

— Что ты несешь, — возмутился он, — ты же знаешь, как я к тебе отношусь! А то, что было, забудь. Пить брошу и с дружками завяжу.

Зинаида недоверчиво взглянула на своего сожителя и покачала головой.

— Не веришь?

— Веришь, — вздохнула она.

Петухов выпрямился и, подковырнув ногтем большого пальца верхний зуб, твердо и гордо выпалил:

— Век воли не видать!

Женщина вздохнула, но уже с облегчением, махнула рукой и протянула листок бумаги.

— Ладно, вот тебе заявка.

Петухов повертел в руках документ и прочитал вслух фамилию заказчика:

— Лефтова Надежда Макаровна, переулок Багратиона, дом 6, квартира 22.

Миха чуть не вскрикнул от радости. Это был адрес золотой старушки, о которой вчера вспоминали с корешами.

— Да смотри поосторожней, — предупредила Зинаида Петровна, — заказчица нервная, хоть и из интеллигентов, заслуженная учительница.

— Все понял, Зинок, — подмигнул водопроводчик и чмокнул в щеку любовницу, — вечером зайду!

— Как вчера?

— Я же сказал!

Разговевшая женщина примирительно расплылась в широкой улыбке, обнажив красивые белые зубы. Петухов стремглав выскочил за дверь, а Зинаида громко пробасила:

— Следующий!

Глава 2

Бежевый «Запорожец» свернул с магистрали на проселочную дорогу и, проехав метров пятьдесят, въехал в ворота дачного поселка.

— Привет, Михалыч! — крикнул Велихов, махнув рукой из притормозившего автомобиля сторожу.

— Здорово, Андреич! — радостно ответил дряхлый мужичок, выходя из своей сторожки. — Никак в городе был? — поинтересовался он, подходя к машине.

— Да прокатился по делам, — ответил Велихов и вышел из машины, — пенсию получил.

При слове «пенсия» глаза Михалыча озорно загорелись, и мужик хитро подмигнул.

— Дело хорошее, — сказал он, — неплохо бы и замочить это дело.

Велихов молча улыбнулся. Они с Михалычем частенько посиживали вечерком у костра или перед камином, ведя задушевные разговоры.

Сергей Михайлович Алейников около года как переехал к сыну из Казахстана вместе с женой, но в городе не остался. Сын занимался торговлей, имел достаток и жил безбедно, но вышла какая-то размолвка, и Михалыч наотрез отказался жить у сына, даже собирался вновь вернуться в Казахстан, но супруга уговорила старика остаться, и они стали жить на даче, построенной сыном.

Дом был огромный, в четыре этажа, из красного кирпича, с отоплением и несколькими туалетами, гаражом и сауной. Правда, часть дома сын сдавал каким-то крепким ребятам, по-видимому, своим друзьям, которые постоянно торчали на даче и ничего не делали.

Сын наведывался редко, но регулярно привозил продукты, свежие газеты и новости. Вот и сегодня он должен был заехать, чтобы скоротать вечерок с семьей, сходить в лес на шашлыки и пропустить рюмочку.

— Возможно, Михалыч, и замочим, — неопределенно пообещал Велихов приятелю.

Сторож энергично закивал головой.

— А че возможно? — ухмыльнулся мужичок. — Вечером Толик приедет, приготовит шашлыки, вот мы под них по рюмашке и сообразим!

Панкратий Андреевич укоризненно покачал лысой головой и вздохнул.

— По рюмашке можно, — согласился он, — но ты же знаешь, что до шашлыков и разных мясных деликатесов я не охоч, и уже лет с десять не употребляю их ни в сыром, ни в жареном виде, ни под соусом, ни без него…

Михалыч махнул рукой.

— Забыл, Панкратий Андреич! — рассмеялся сторож, прикурил сигарету и выпалил. — Ты же у нас… как это…

— Вегетарианец.

— Во-во, оно самое! — обрадованно поддакнул мужичок. Ве-ге-тарианец… Так и ноги недолго протянуть! Моя Мария специально для тебя салат сварганит, она на эти дела мастерица, да пирожков с капустой напечет… А я с собой огурец соленый