Играя с судьбой - Руслан Муха

— Верно, княжич, — довольно улыбнулся Артемий Иванович.

— Вы с Гарваном заранее что ли договорились? — со злостью и раздражением спросил Григанский.

— Договорились? — невозмутимо усмехнулся Артемий Иванович.

— Да! Вы знали, что только он владеет этой темой так хорошо.

— Во-первых, эту тему вы должны были проходить в шестом классе, граф. Уверен, не только княжич Гарван знает легенды Циньской Империи. Во-вторых, с чего бы нам договариваться? Мы ведь даже не на экзамене, мы просто повторяем прошедшие темы. Ответ княжича Гарвана ни на что не влияет.

«Кроме как на самооценку Григанского», — мысленно добавил я.

— То есть, а на экзамене вы все же собираетесь ему подыгрывать? — дерзко спросил Григанский. Это слизень нарочно выказывал открытое неуважение к учителю, зная, что он обучал меня.

— Нет, я не буду присутствовать на экзамене, — строго ответил учитель. — Вы будете сдавать его комиссии. Но, Ярослав Игоревич лучший из моих учеников на данный момент, поэтому я не сомневаюсь, что он сдаст экзамен на отлично.

Борислав окинул учителя презрительным взглядом, затем оглянулся на меня. Чтобы не значил его взгляд, всем своим видом он пытался продемонстрировать, как он меня презирает. На что я только спокойно усмехнулся. Пусть только попробует сунуться. Если раньше я и опасался его трогать из-за возможных проблем с его влиятельным отцом, то теперь стало совершенно плевать. Пора поставить этого щенка на место.

Весь день на переменах Григанский со своими прихвостнями ходили за мной по пятам. Что они задумали — несложно догадаться, ждут, где бы меня можно было подловить в безлюдном местечке. В конце концов я не выдержал и на одной из перемен подошел к ним.

— В чем дело, Борислав? — спокойно спросил я. — Зачем вы ходите за мной? Может желаешь мне что-то сказать?

— Сказать? — презрительно переспросил он. — Нет, не сказать, а предупредить. Не подходи к Милане Арнгейр, понял?

— С чего это вдруг? — не смог я сдержать улыбку.

О том, что Борислав когда-либо испытывал симпатию к Миле я не знал. Да и сама Мила никогда об этом не рассказывала, вот только теперь мне не узнать, происходило ли это в прошлом. Или я снова изменил события?

— Такие как Милана не для тебя. Не смей с ней общаться. Она моя, понял? — грозно выпалил Борислав.

— Твоя? — рассмеялся я ему в лицо. — Вы обручены? Что-то мне подсказывает, что нет. Да и это смешно, Борислав. Моя… — я снова засмеялся, закачав головой.

— Я тебя предупредил, — зло процедил он.

— А я тебе ответил, что мне плевать. Так что — отвали и прекращай ходить за мной, это раздражает. И да, к брату моему тоже не подходи. Уяснил?

— А то что? Сожрешь меня, как тех сектантов и Элеонору? — с вызовом спросил он.

— Элеонору? Сектантов? — растянул я рот в злой улыбке, подавшись вперед, рука Быстрицкого тут же уткнулась мне в грудь, притормозив меня.

— Тебя там не было, — продолжил я говорить, отодвинув руку Быстрицкого, и дав понять, что бить слизня я не собираюсь, — ты и представить себе не можешь, что там происходило, идиот.

— И что же там происходило? — насмешливо поинтересовался Борислав, явно пытаясь спровоцировать и выпытать таким образом подробности. Дело о чернокнижниках было засекречено, а официальная версия давала слишком мало информации. Все что было известно окружающим, это лишь то, что некие сектанты принесли в жертву Элеонору Вулпес и что я их убил, обернувшись волком.

— Так что же там произошло, Гарван? Ты их съел?

— Я их убил, — весело улыбнулся я. — Взял и глотки им разорвал. А будь бы ты на моем месте, да любой бы из вас — зарезали бы как баранов, и дело с концом.

Я мог бы ответить куда жестче, но меня забавлял этот разговор, и то, как поменялся в лице Борислав, как судорожно сглотнул Быстрицкий.

Я уже собрался уйти, решив, что разговор окончен, но меня схватил за рукав своей потной ладонь барон Деграун, сурово посмотрел и произнес:

— Мы не разрешали тебе идти. Пойдешь, когда договорим.

Я резко вырвал руку, замахнулся открытой ладонью и остановился у самого лица Деграуна, заставив того дернуться назад, и махнуть рукой по воздуху.

— Еще раз тронешь меня, сломаю нос, — холодно предупредил я.

Никто из них явно не ожидал от меня отпора. Обычно я злился на них молча и старался не реагировать на издевки. Я вообще старался всячески избегать какого-либо общения с ними, желая избежать конфликтов.

Именно так в понимании моей семьи должен вести себя княжич, к тому же бабушка все время талдычила, что мы — Гарваны, пример для остальных учеников, так как это наша школа, и поэтому наше поведение должно быть безупречным. На меня и вовсе возлагали особую ответственность, как на наследного княжича. И конечно же я, как примерный сын, не мог разочаровать родителей и бабулю. Вот только кроме меня никто этих правил не придерживался. Взять того же Аркадия, который недавно не задумываясь втащил Мишке Щербакову.

Троица настороженно переглядывалась, видимо, не зная теперь, как со мной себя вести.

— Смотри, чтобы я тебе не сломал, — как-то неуверенно и довольно неубедительно произнес Деграун после довольно длительной паузы.

В ответ я только смерил его взглядом и снисходительно улыбнулся.

— Зря ты вернулся, Гарван, — зло зашипел Борислав. — Сидел бы в своем гнезде, целее бы был.

— Ты мне угрожаешь, Григанский? — хищно усмехнулся я. — Что такой слизень, как ты, может мне сделать?

Борислав подался вперёд, сжав кулаки, и как я и ожидал, молниеносно поддался на эту провокацию. Быстрицкий, единственный, кто имел хоть какие-то мозги, быстро затормозил друга:

— Бор, не в школе, нам не нужны проблемы.

Борислав кивнул, выпрямился, поправив резким жестом школьный пиджак. Но раскрасневшееся лицо и сбившееся дыхание не оставляло сомнений — он взвинчен до предела.

— Ты меня понял, княжич, — мой титул он произнес с таким презрением, словно бы это было оскорбление. — Не подходи к графине Арнгейр. Ясно?

— Нет, — отчеканил я. — Не ясно.

Борислав окинул меня надменным взглядом:

— Ты пожалеешь об этом, Гарван, — прошипел он, в это миг зазвенел звонок, и вся троица направилась в класс.

Я не в силах сдержать улыбку, проводил взглядом этих напыщенных индюков, а затем тоже направился в класс. Вся ситуация казалась мне весьма забавной. Что же теперь будет делать этот слизень Григанский?

Первая половина учебного дня прошла относительно спокойно. Я даже начал получать удовольствие от нахождения в школе. На уроках я отвечал без запинок, раздражая Григанского и выскочку Клаус. Не все школьные темы я помнил на отлично, поэтому освежить их в памяти не мешало. В общем, я опасался, что буду скучать на уроках, но вышло в точности до наоборот. Если в школьные годы на некоторых уроках я умирал от скуки, например, на политологии, то сейчас я с интересом слушал учителя.