Гавань надежды - Элли Десмонд

– А… – Он отпил глоток крюшона, затем поддел ложечкой кубик арбуза и с удовольствием сжевал. – Кажется, ничего не ел и не пил вкуснее!

– Рада, что тебе понравилось, – сдержанно обронила Дайан.

– Гм… в чем же заключается твоя работа, если не секрет? – спросил Гейб, стараясь не смотреть на ее обтянутую коротенькой майкой грудь, хотя взгляд то и дело возвращался на этот пленительный объект.

– Я консультирую людей по вопросам налогообложения.

– А! – вновь произнес Гейб, на сей раз с усмешкой. – Помогаешь своим клиентам уклоняться от налогов?

С губ Дайан слетел досадливый вздох.

– Ничего подобного. То, что ты сказал, преследуется по закону как уголовно наказуемое деяние, и я бы никогда не стала участвовать в подобных делах.

Пока она говорила, Гейб цедил крюшон, глядя на ее полные чувственные губы.

– Тогда какого рода советы ты даешь? – произнес он без всякого интереса, просто чтобы что-то сказать.

Дайан прищурилась.

– Тебе ведь все это не нужно, верно? Ты просто так спрашиваешь.

Гейб как раз скользил взглядом по ее загорелым и очень женственным плечам. Застигнутый врасплох, он смущенно пошевелился на стуле.

– Э-э… ну почему же, мне интересно, чем занимается моя будущая партнерша. – Заметив, что ресницы Дайан взлетели, он добавил: – По теннису, разумеется.

– Ну хорошо, – с неохотой произнесла она. – Если тебе так уж захотелось знать… Я помогаю клиентам нашей фирмы оптимизировать налоги.

– В сторону уменьшения, полагаю? – насмешливо взглянул на нее Гейб.

– Разумеется. Кто же станет делать обратное?! Но все на совершенно легальной основе. Просто люди, как правило, не знают, что в их конкретном случае существуют пути уменьшения налогового бремени.

Гейб кивнул, не сумев убрать с лица скучающее выражение. И это не ускользнуло от внимательного взгляда Дайан.

– Ну а ты кем работаешь? – спросила она.

– Я?

– Конечно. – Она усмехнулась. – Интересно, знаешь ли, выяснить, чем занимается твой будущий тренер по теннису.

Гейб открыл рот, чтобы ответить, но тут же подумал, что, сказав правду, рискует все испортить. Поэтому решил прибегнуть к полутонам.

– Чем занимаюсь? В основном курсирую вдоль берега. То отвезу что-нибудь, то привезу… Словом, поручения разные выполняю.

– В службе доставки работаешь, что ли?

– Вроде того.

Дайан кивнула.

– Тогда понятно, почему ты раскатываешь на велосипеде в такую жару. Если бы не дела, сидел бы дома, пил холодный чай, верно?

– Еще бы! – рассмеялся Гейб и приподнял стакан. – Но сегодня мне улыбнулась удача: вместо холодного чая я пью замечательный крюшон. – Тут ему пришло в голову, что Дайан или забыла, или пропустила мимо ушей его фразу о том, что сейчас он временно не у дел. Нужно внести поправку, промелькнуло в его мозгу. Иначе возникнет логический провал: если я загружен делами, то почему берусь за тренерскую работу? Он с легкой улыбкой взглянул на Дайан – впрочем, с его точки зрения, на такую хорошенькую девушку смотреть без улыбки было невозможно – и спросил как бы между прочим: – А сама ты почему сидишь дома в будний день? Если, конечно, это твой дом.

Она кивнула.

– Мой. И я сейчас в отпуске. Только не очень-то сижу, ты ведь видел, чем я занималась.

Гейб ухмыльнулся.

– Валяла дурака на теннисном корте. Так бы я это назвал.

– А по-моему, валять дурака – значит ничего не делать, – заметила Дайан, сверля его взглядом. – Я же очень интенсивно трудилась: прыгала, скакала, наклонялась, поднимала мячики с земли…

– Какой в этом смысл? – пожал плечами Гейб. – Уж лучше поиграть в теннис. Это гораздо приятнее.

– Для меня смысл есть.

– Какой?

Дайан нетерпеливо вздохнула.

– Говорю же: мне срочно нужно похудеть! – Она вдруг умолкла, словно подумав о чем-то. – Кстати, а сам ты как оказался в нашем районе? По делу или как?

Вот оно! – промелькнуло в мозгу Гейба. То самое, о чем я только что думал. Он медленно покачал головой.

– Нет, у меня сейчас период безделья. Впрочем, я упоминал об этом, когда мы беседовали там… – Он неопределенно кивнул куда-то в сторону улицы.

– Ах да, верно, – сказала Дайан. – Помню. Выходит, у тебя тоже отпуск?

– Э-э… в каком-то смысле.

– Не понимаю. Отпуск или нет?

Вопрос был поставлен прямо, и Гейб оказался перед непростым выбором. Что ответить, чтобы это не вызвало недоверия и серии новых выяснений? А не сказать ли правду? – вдруг блеснуло в его голове. Разумеется, не всю, но поближе к истине.

– Отпуск, только вынужденный. Видишь ли, в нашей конторе забастовала часть работников, а прочие – я в том числе – остались не у дел. – Гейб остановился, наблюдая за реакцией Дайан, однако она восприняла его слова вполне нормально. Тогда он продолжил, импровизируя на ходу: – Вот я и катаюсь по округе, ищу, где бы заработать. Порой случается, что кому-то нужен помощник по хозяйству или…

– Выходит, кроме игры в теннис ты можешь что-то еще? – быстро произнесла Дайан.

Гейб невольно усмехнулся, потому что этот вопрос породил в его мозгу череду чувственных образов, дающих очень красочное представление о том, что он смог бы предпринять в отношении ее самой.

– О, я многое могу! – слетело с его губ. В следующую минуту он опомнился, заметив, что брови Дайан удивленно поползли вверх, и добавил первое, что пришло в голову: – Мне с детства частенько доводилось помогать отцу, поэтому я приобрел немало навыков в тех областях, которые принято относить к домашнему хозяйству.

Во взгляде Дайан промелькнула какая-то мысль, после чего она оживленно спросила:

– А с протекающими крышами тебе никогда не приходилось иметь дело?

Гейб внимательно посмотрел на нее.

– Отчего же, случалось. А что?

Она пошевелилась на стуле, с некоторым смущением отведя взгляд в сторону.

– У меня возникла проблема с участком крыши, под которым находится галерея. Ума не приложу, что делать.

– В чем же суть проблемы? – спросил Гейб, предчувствуя для себя некую новую возможность.

– А! – махнула Дайан рукой. – Крыша протекает, причем как будто сразу в нескольких местах, но мой отец считает, что вода просачивается только в какой-то одной точке, а потом просто растекается в разные стороны. – Она вздохнула. – Я поднималась наверх, но самой мне обнаружить этот участок не удалось.

Некоторое время Гейб молчал, размышляя, но вовсе не над тем, о чем можно было подумать. Его заинтересовало упоминание об отце.