Меч Ночи - Маргарет Уэйс

– О да, очень плохой! – ответил Гриффитс.

– Тогда что же она, вернее, он здесь делает? – спросила Меринда, потирая шею, как будто могла извлечь оттуда какую-то новую мысль. – Почему он не сидит в Центре, пытаясь создать новую структуру власти, а вместо этого носится по Галактике?

– Я думаю, ему нужна карта, на которой указан путь к ядру Галактики.

Меринда резко вскинула голову.

– Он ищет Меч Ночи?

– Да, там, где Локан спрятал его три тысячи лет назад, – ответил Гриффитс и поднял вверх руку. На куполе появилось спиралевидное изображение Галактики, сверкающее бесчисленными звездами. – “И случилось так, что в первом цикле после падения Кендис-дая Локан, слуга Кендис-дая, провозгласил себя Императором – Первосвященником Авадона. В Мантии Кендис-дая вышел Локан к народу и был избран новым пророком-правителем. И сказал он людям великие слова о том, что они должны следовать за ним, чтобы выполнить последнюю волю великого Кендис-дая”.

– Ты цитируешь “Дорогу слез”, – не отрывая глаз от купола, сказала Меринда.

– Да, седьмую главу, – согласился Гриффитс. – Просто удивительно, сколько полезных вещей можно оттуда почерпнуть. Как ты, вероятно, знаешь, дальше следует самое интересное. “И было так, что вожделение, которое смертный Локан питал к жене его господина, сжигало его душу, однако физическая его оболочка этого не выдавала. Черным было его сердце, но светлыми казались его стремления. Изливаясь в преданности народу, который следовал за ним, на деле служил он только самому себе”.

Гриффитс взмахнул правой рукой, и среди звезд пролегла ярко-красная линия.

– “И случилось так, что Локан своими лживыми устами объявил народу последнюю волю Кендис-дая: что они должны отправиться в великое путешествие, в небесные чащи, дабы спрятать в их тьме символы власти их повелителя и свершить правосудие над слугами Обем-улека. Стоя на ступенях храма, высоко держал он принадлежавший Кендис-даю священный Меч Ночи, ужасный по своему могуществу. И славил народ его имя, и велика была его власть среди звезд. Чего бы ни возжелал его обладатель, воля его всегда исполнялась, ибо лезвие этого клинка рассекало все сущее”.

– “Чего бы ни возжелал его обладатель, воля его всегда исполнялась”, – повторила Меринда. – Глава седьмая, стих четвертый. Для варвара ты неплохо знаешь древнюю историю, Гриффитс.

– В последнее время я уделял этому некоторое внимание, – небрежно заметил Гриффитс. – До Крестового похода Локана человечество было в меньшинстве. Правда, сам Кендис-дай был гуманоидом, как и большинство его приверженцев. И хотя он правил большей частью Галактики, до начала Крестового похода Локана в религиозных книгах ничего не говорилось о превосходстве человеческой расы и о некоем Очищении.

– Да, это была эпоха великих войн, – отозвалась Меринда. – Продвигаясь к галактическому ядру, Локан сокрушал все на своем пути.

– И не только это. – Гриффитс провел рукой по изображению звездного неба, и звезды внезапно стали разноцветными. – Каждый цвет обозначает определенную расу. Так было до начала Крестовых походов. Теперь давай рассмотрим сегодняшнюю ситуацию.

Звезды слегка изменили свое положение, тогда как значительная часть их внезапно загорелась ярко-голубым цветом.

– Человечество! – пробормотала Меринда.

– Ну да, человечество, – хмыкнул Гриффитс, – Все эти чистки оказались настолько эффективными, что за время моих собственных скитаний, пусть не слишком продолжительных, я не встретил ни одного представителя инопланетян.

– Ты думаешь, здесь есть какая-то связь?

– Я думаю, что Локан был расистом, – ответил Гриффитс. – Я думаю, что он использовал Меч Ночи для утверждения превосходства человеческой расы.

– Какой же мощью должен обладать этот Меч!

– Поэтому его и пытается обрести Тарг, – сказал Гриффитс, взмахом руки стерев с купола звездную карту. Теперь по небу вновь плыли облака. – Если Тарг его получит, то вся Галактика это очень быстро почувствует.

– Тогда нужно всех об этом оповестить! – воскликнула Меринда. – По всей сети “Омнета”!

– Очнись, Меринда! – резко одернул ее Гриффитс. – Ведь “Омнетом” командует именно Тарг! Он уже уничтожил твой репортаж об Авадоне и Мантии Кендис-дая…

– Что?

– Да, уничтожил. Похоронил. Репортаж так нигде и не появился. А теперь он блокировал целую планету, взяв ее “под защиту” своего флота. – Гриффитс задумчиво покачал головой. – И в этом нам никто не поможет.

Меринда была явно растеряна. Никогда прежде Гриффитс не видел ее в таком состоянии. Ничего удивительного! Ведь все, во что она верила, теперь обернулось против нее.

– Ты можешь не сообщать ему о своих догадках? – еле выдавила она наконец.

– Я, конечно, могу ему солгать, – согласился Гриффитс, – но ведь он все равно не поверит. По правде говоря, я не имею ни малейшего понятия, что у него на уме. Очевидно, он хочет на меня надавить, но не представляет, как это сделать. Что у него может быть против меня? – Гриффитс пожал плечами. – Думаю, независимо от того, что я ему скажу, он найдет предлог, чтобы вторгнуться на Авадон. В этом случае он попытается завоевать доверие жителей. Но я хорошо знаю этих людей, Меринда. Они будут сражаться до последней капли крови. Многие с готовностью умрут только ради того, чтобы задержать его хоть на несколько дней.

– Не могу поверить, что он на такое способен, – отвечала Меринда, – хотя он обманул меня, Гриффитс, чего раньше никогда не делал.

– Положим, я и сам до конца не верю… никому, – с лукавой усмешкой сказал Гриффитс. – Тем не менее у меня есть один вариант, который поможет решить сразу несколько проблем. Конечно, он связан с определенным риском, но я думаю, что результат того стоит. Мы точно не знаем, чего хочет Тарг, но, приложив некоторые усилия, это несложно вычислить. Так что… ты не возражаешь, если мы сейчас замыслим небольшой заговор?

Меринда со скептическим видом сложила на груди руки.

– Я тебя слушаю.

В передней было темно, лишь в дрожащем пламени свечей смутно вырисовывались неясные очертания комнаты. Меринду темнота не пугала. Что такое темнота? Всего лишь отсутствие освещения. Правда, в темноте могли таиться какие-то неожиданности, однако приобретенный Мериндой опыт подсказывал, что и при свете их могло быть не меньше. Отсутствие освещения она, будучи Вестис, привыкла рассматривать скорее как благоприятное обстоятельство, при котором другие органы чувств лишь обостряются. Меринда считала темноту своим союзником.

В комнате было прохладно. В полумраке едва проступали неясные очертания трех ведущих на балкон сводчатых арок. Небо уже совершенно потемнело, как это и положено в строгом соответствии с графиком. Днем на небе Авадона не появлялось солнце, ночью там не было луны – улицы Адона, столицы планеты, скудно освещало только холодное сияние отдаленных звезд, и в их неверном свете Меринда видела лишь колеблющиеся под дуновением вечернего бриза прозрачные шторы.