Австралийское сокровище - Маргарет Уэй

— Думаешь, мы не искали? — Митч кинул на нее насмешливый взгляд. — Мы с Крис исследовали каждый закуток. — «И занимались любовью», — подумал он, наблюдая, как розовеет кожа на щеках у Кристин. — Сокровища так и не найдены.

— А откуда появилась карта? — Шелли была заинтригована. Как бы сокровища облегчили жизнь ее сражающейся с бедностью семье!

— Забавный случай. — Митч давно это выяснил. Карту свернули и спрятали в игрушечный дилижанс. Теперь это предмет коллекционный, конец восемнадцатого века. Он все еще существует и находится здесь. — Митч указал на длинный встроенный застекленный шкаф. Его верхние стеклянные секции заполняли прекрасный коллекционный фарфор и старинное серебро.

— Покажи нам его, Митч, — попросила Кристин. Он часть легенды.

— Так точно, мэм. — Митч поднялся, низко поклонился в сторону Кристин, затем прошел к шкафу и через секунду вернулся к столу с игрушечным дилижансом, который поставил перед Шелли.

— Какая прелесть!

— К тому же очень ценный экземпляр, — прибавил Митч. — Настоящий раритет.

Шелли почтительно дотронулась пальцем до деревянной кареты. Маленькие занавески на окошке, четыре чемодана наверху, впереди возница, а на заднем сиденье мужчина с ружьем.

— А карта еще внутри?

— Позволь ей посмотреть, Митч, — попросила Кристин.

— Хорошо. — Ловкие сильные пальцы Митча работали проворно и осторожно. Через секунду дверь дилижанса открылась и на свет появился кусок пожелтевшей бумаги.

— Никто не хочет сделать копию? — пошутила Кристин.

— Да, Митч, — усмехнулся Рик Сондерс. — Как насчет гонорара сыщику?

— Могу пообещать достойную награду тому, кто сможет найти клад, но должен предупредить, сокровища принадлежат Клейдонам. Вот только где они?

— Где-то далеко в пустыне, — ответила Кристин. Все вы можете начать копать. — Она обвела взглядом веселых гостей.

Шелли усердно изучала карту.

— Ну и что ты там обнаружила? Можешь указать хоть один ключ?

— Да, — ответила Шелли.

На весь зал раздалось четырехкратное «что?».

Бывшие охотники за сокровищами, Митч, Кристин, Кайл и Сара, застыли, открыв рты.

— Думаю, вы все его видели. — Шелли игриво взглянула на них.

Митч наклонился вперед.

— Прошепчи мне на ушко, Шелли.

— Черт возьми, мое любопытство возрастает, Кайл наблюдал, как Шелли приложила ладошку к уху друга и что-то зашептала.

Митч откинулся назад и изумленно посмотрел на девушку.

— Никто из нас этого не увидел, Шелли, — произнес он наконец.

— Что это? — Кристин потянулась за картой. — Ну же, Митч, нам нужно знать.

— Секрет, дражайшая Крисси, это тайна.

— Я выужу из тебя эту тайну, — предупредила она, и взгляды, понятные лишь им одним, полетели от одного конца стола к другому.

Гости рассмеялись.

— А нам надо уговорить Шел, — заявил Рик Сондерс, тайно влюбленный в младшую сестру Логан.

— Ни слова не скажу. Никому! — Девушка расплылась в широкой очаровательной улыбке. — Когда Митч вернет семейные драгоценности, гонорар получу я, а не ты, Рик.

— Потанцуй со мной, — Митч властно выхватил Кристин из рук Купера.

Танцы начались час назад, но только сейчас ему удалось поймать подходящий момент. Все парни хотели потанцевать с ней, чтобы потом похвастаться перед друзьями общением со звездой. Кристин откровенно наслаждалась праздником. Она обожала вечеринки.

Он слегка откинул голову назад, чтобы видеть ее всю.

— Ты довольна?

Одна из девушек чуть не врезалась в них. Митч воспользовался возможностью, крепче прижал к себе Кристин, увлекая ее к дальней, залитой лунным светом террасе. Он помнил все танцы, которые они станцевали вместе. Музыка плыла, окутывала их, кровь в венах зажигалась, а ноги легко скользили по паркету.

Они с Крис всегда считались лучшими танцорами.

— Я наслаждаюсь каждым мгновением, — выдохнула Кристин.

Снова находиться в его объятиях было наслаждением. Как страстно она желала его возвращения, его прощения! Самые драгоценные минуты своей жизни она провела рядом с Митчем. Почему она не сказала ему об этом? Но разве он не видит выражения ее глаз? Весь вечер он покровительственно обхаживал Аманду Логан. Однако если он хочет заставить ее ревновать, то его ждет разочарование.

— Умираю от любопытства: что именно увидела Шелли на карте и что мы просмотрели?

— Я тебе не скажу. — Его улыбка была ленивой и дразнящей.

— Но я не успокоюсь всю ночь.

— Я тоже. Если я когда-нибудь выкрою время на раскопки, то, возможно, возьму тебя с собой.

— Серьезно? — Она недоверчиво посмотрела на него.

Митч тряхнул головой.

— Черт, это та же самая старая карта, на которую все смотрели сто пятьдесят лет, а Шелли увидела одну вещь, которую мы пропустили, хотя… вряд ли там что-то лежит.

— Здорово. И ты мне не скажешь? Ты не представляешь, как я мучаюсь.

— Почему бы тебе не прийти тогда в мою спальню? Мы можем поговорить там о кладе. Немного.

Ее сердце внезапно забилось где-то в горле.

— Хорошо, сыграем в твою глупую игру.

— Не игру.

— Ты действительно хочешь?.. — спросила она осторожно.

— Я считаю это превосходной идеей. — Он использовал насмешку как оружие против нее.

— Ты лжешь.

Его пальцы сомкнулись вокруг ее запястья.

— Ложь усложняет и без того непростую жизнь.

— Тогда почему мы лжем?

— Почему я лгу тебе, ты имеешь в виду? — На его губах опять появилась насмешливая улыбка. — Самооборона, Кристин. Когда не любишь, нечего терять. Потери могут причинять ужасную боль.

— Каким-то образом нужно научиться справляться с болью, Митч.

— Зачем? — «Выстраивай защиту, — напомнил он себе, — прежде выложи свои аргументы». Хотя она может разметать их в пух и прах за минуту.

— Потому что это важно. И что бы ни произошло, мы не безразличны друг другу.

— Ты имеешь в виду, что я хочу тебя? — усмехнулся Митч. — То, что я чувствую к тебе — это похоть, а не любовь. Желание не всегда разумная вещь, но плоть живет собственной жизнью.

— Тогда давай начнем с разума, — с вызовом предложила она.

Он привлек ее ближе.

— Мой разум отвергает тебя.

— Печально.

— Да? Иди сюда, — позвал он, будто она собиралась убежать. — Боль не угрожает жизни. Теперь на мне лежит огромная ответственность за фермы, да и ты достигла успеха. Поэтому мы оба сейчас подходим друг другу, несмотря на наше легкое отчуждение.