Вечный любовник - Дж. Р. Уорд

— Позвони ей прямо сейчас. Скажи: я твой друг и она хорошо проведет время. Поверь, так будет лучше.

— Лучше, чем что?

— Иначе я ворвусь к ней в дом и возьму ее. Если придется, я именно так и поступлю.

Белла закрыла глаза и вспомнила Мэри, прижатую к стене этим мужчиной. Он нависал над ней, не позволяя вырваться. Она нужна ему по одной простой причине — дать выход своему возбуждению. Сделать это с ее помощью.

— Ради бога, пожалуйста, не трогай ее. Она не одна из нас. И она больна.

— Знаю. Я не причиню ей вреда.

Белла опустила голову на руку, размышляя, как может такой сильный мужчина понять, делает он больно или нет.

— Воин… она не знает о нашей расе. Она… я прошу, не надо…

— После она ничего не вспомнит.

Словно от этого Белла будет чувствовать себя лучше. Уже сейчас ей казалось, что она подает ему Мэри на блюдечке.

— Ты меня не остановишь, женщина. Но для своей подруги можешь все упростить. Сообрази: она будет чувствовать себя в безопасности, если мы встретимся на людях. Кто я, она не узнает. Для нее все это будет вполне обыденно.

Беллу угнетало, что ею командуют, что она предает свою дружбу с Мэри.

— Лучше бы я не привозила ее с собой, — пробормотала Белла.

— Спасибо, что привела, — повисла пауза. — Она… исключительная девушка.

— А если она тебя отвергнет?

— Этого не случится.

— А вдруг?

— Я не буду принуждать ее силой. Выбор за ней. Клянусь.

Белла взяла в руку цепочку из коллекции «Ярды бриллиантов», которую всегда носила на шее.

— Где? — мрачно спросила она. — Где вы встретитесь?

— А куда люди ходят обычно на свидания?

А ей, черт побери, откуда знать? Она вспомнила, как Мэри рассказывала о свидании своей коллеги… Как же называлось то место?

— «Ти-Джи-Ай Фрайдис», — сказала она. — Это на площади Лукас.

— Замечательно. Скажи, чтобы она приходила к восьми часам.

— Какое ей назвать имя?

— Скажи… Гал. Гал И. Вуд.

— Воин?

— Да?

— Пожалуйста…

— Белла, не беспокойся, — сказал он мягким голосом. — Ей будет хорошо.

И на этом телефон замолчал.

В глубине леса, в хижине мистера Икса, О. медленно сел на кровати, пытаясь принять вертикальное положение. Прошелся ладонями по мокрым щекам.

Омега покинул его час назад, но из тела О. все еще сочилась какая-то дрянь, и не только из порезов. Вряд ли он сможет нормально двигаться, но ему чертовски нужно поскорее выбраться из этой спальни.

Он попробовал встать — перед глазами все поплыло, и он вновь опустился на кровать. За окном рассветало, солнечные лучи скользили по сосновым веткам. Он не ожидал, что наказание продлится так долго. Несколько раз ему казалось, что он не выдержит.

Омега окунул О. в его собственные глубины, открыл доселе невиданные стороны его личности, которые повергли О. в ужас. Он побывал в своих кошмарах, испытал истинное отвращение к себе, познал полное унижение и деградацию. После всего этого ему казалось, что с него содрали кожу, сделав полностью беззащитным. Кровоточащий кусок мяса, который все еще зачем-то дышал.

Открылась дверь, в проеме появился мистер Икс.

— Как самочувствие?

О. натянул на себя одеяло и попытался заговорить. Ничего не вышло. Несколько раз прокашлялся.

— Я… я смог, — выдавил он.

— Я рассчитывал на это.

О. с трудом воспринимал стоящего перед ним мужчину. Нормально одет, в руке — папка с зажимом, на все сто, готов к новому рабочему дню. О. провел последние сутки в таком аду, что эта нормальность казалась ему фальшивой, тая в себе смутную угрозу.

Мистер Икс слегка улыбнулся.

— Давайте-ка заключим сделку. Вы останетесь, но подчиняться будете беспрекословно. Тогда этого больше не повторится.

Совершенно обессиленный, О. не спорил. Он знал, что бунт внутри оживет с новой силой, но сейчас он нуждался лишь в куске мыла и горячей воде. И — в одиночестве.

— Что скажете? — потребовал ответа мистер Икс.

— Хорошо, сэнсэй.

О. не думал о том, что ему придется делать или что он обязан говорить. Сейчас главное — выбраться из кровати, из этой комнаты, хижины.

— В шкафу есть кое-что из вещей. Водить в состоянии?

— Да, да. Я в порядке.

О. представил душ в своем доме — бежевый кафель с белой затиркой. Такой чистый. Добраться бы до него и тоже стать чистым.

— Мистер О., сделайте мне одолжение. Когда приметесь за работу, помните обо всем, что здесь испытали. Пускай эти впечатления будут свежи в вашей памяти, чаще их вызывайте, а потом выплескивайте на своих пленников. Может, меня и раздражает ваша инициативность, но слабость я презираю. Понятно?

— Да.

Мистер Икс отвернулся, но потом оглянулся через плечо.

— Мне кажется, я догадываюсь, почему Омега оставил вас в живых. Перед уходом он очень лестно отзывался о вас. Он наверняка захочет встретиться с вами снова. Не передать ли ему, что вы не будете против его визита?

О. сдавленно вскрикнул. Просто не смог сдержаться.

Мистер Икс издал слабый смешок.

— Пожалуй, пока не стоит.

Мэри припарковалась на стоянке «Ти-Джи-Ай Фрайдис». Глядя по сторонам на машины и мини-вэны, она поражалась, как вообще согласилась на свидание с каким-то мужчиной. Насколько она помнила, утром ей позвонила Белла и уговорила пойти, но Мэри, как ни силилась, не могла вызвать в памяти подробности.

Она с трудом удерживала воспоминания. Завтра утром Мэри собиралась к врачу на медосмотр, и это так ее тяготило, что она ходила сама не своя. Взять, например, прошлый вечер. Она могла бы поклясться, что ездила куда-то с Джоном и Беллой, да вот только в памяти — черная дыра. То же самое — с работой. В адвокатской конторе она выполняла свои обязанности, но допускала промахи, случайно задумавшись о чем-то.

Мэри выбралась из «хонды», стараясь взять себя в руки. Этому бедолаге она обещала только одно — вовремя прийти, и ничего кроме. Белле она дала понять, что это будет чисто дружеская встреча, оплата пополам, «привет — пока» — и гуд бай.

Даже если ей не пришлось бы играть в «русскую рулетку» со своим здоровьем, ее отношение к свиданию вряд ли бы изменилось. Вне зависимости от того, больна она или нет, ей совершенно чужда вся круговерть со свиданиями: это не для нее. Кому нужна трагедия? Большинство холостяков «за тридцать» ищут веселья, иначе давно бы женились. Она же являла собой скучную зануду. Серьезность в ней отроду, жестокий же опыт пришел позднее.