Тютюнин против инопланетян - Алекс Орлов

– Мех котика? А чего в этом мехе гремит? Камней насыпал для весу?

– Камней? – переспросил бомж и, сунув руку в проеденную крысами дыру, вытащил огромный мосол, явно превышавший размерами целого морского котика. – Это не камни, хозяин, это кости котика…

– То, что ты мне принес, это никакой не морской котик. Это шкура коровы.

– Да клянусь, хозяин, – затрясло синими губами «испитое лицо», ударяя себя кулаком в грудь. – Я этого котика сам загарпунил на этом… на Байкале.

– Это не котик, – произнес молчавший дотоле Кузьмич. Он стоял позади Сереги, на лице его была написана все та же безмятежность. – Это не котик, это корова по кличке Клара, которая умерла от ящура в тысяча девятьсот тридцать восьмом году и вчера была извлечена из могильника.

– Ну что, слышал? – усмехнулся Серега. Он обернулся к Кузьмичу, – А откуда ты это знаешь?

– Мне открылся информационный канал.., – невозмутимо ответил Кузьмич.

– Понятно… А ты, друг, забирай свою морскую корову и закопай ее обратно.

– Ну дай хоть трешку, хозяин! – зашамкало «испитое лицо».

– Пошел, пошел отсюда, бомжара! – возмутились старушки.

– А я, между прочим, не бомжара.

– А кто же ты?

– Я, между прочим, диггер.

Пока Тютюнин бился на личном трудовом фронте, за ним уже с самого утра велась слежка.

Двое дядек в дорогих костюмах вели скромного приемщика от дома до трамвайной остановки, а далее продолжили преследование на двух черных «БМВ» с затемненными стеклами.

Тютюнин находился в середине вагона, и кто там едет за трамваем, ему видно не было, зато другие пассажиры живо обсуждали этот странный кортеж и огромные, похожие на навозных жуков машины.

Сопроводив Сергея до места его службы, дядьки в костюмах заехали во двор и, оставив машины, подошли к дверям «Втормехпошива», чтобы выяснить, что это за заведение.

Постояв минут двадцать, они дождались, пока выйдет первый посетитель – им оказался бомж-диггер со шкурой коровы.

– Гражданин, можно вас на минуточку? – спросил один дядька.

– Я, что ли? – не понял бомж.

– Да-да, вы.

– А вы меня это… не заарестуете?

– Нет, мы только хотели у вас спросить – что это там написано?

– Где? – Бомж завертел головой.

– Подойдите, пожалуйста, ближе. – Дядьки начали терять терпение. – Вы вообще-то выпить хотите?

– Я не вообще-то… – Бомж дернул кадыком. – Я всегда хочу выпить.

– Ну вот и хорошо, ответите на вопрос, получите на водку или что вы там пьете…

– Все пью, – поспешил заверить владелец коровьей шкуры и, соблазненный скорой опохмелкой, подошел ближе.

– На двери написано «Втормехпошив», что это означает? – спросил один дядька, держа перед носом бомжа сто рублей.

– Что означает? – Владелец шкуры шмыгнул носом. – Означает, что морских котиков не принимают. Мех не тот. Лысый мех.

Дядьки переглянулись. Второй, тот, что помордастее, сказал:

– Вы должны доверять нам, любезнейший. Вы должны доверять нам, ведь мы слуги народа. Ваши слуги, ведь вы, судя по одежде, – бомж?

– Нет, судя по одежде, я диггер. От меня и пахнет, как от диггера.

– Ну хорошо, мы дадим тебе целых двести рублей за информацию! – стал выходить из себя мордастый. – Что означает это слово – «Втормехпошив»?! Отвечать, свинья!

– Прощения прошу, гражданин начальник, но я не знаю… Падлой буду!

Дядьки снова переглянулись. Мордастый пожал плечами и махнул рукой, а первый сунул сто рублей в распахнутый рот бомжа-диггера и коротко бросил:

– Вали отсюда.

Бомж моментально исчез.

Дядьки вздохнули и, опершись о сытые бока черных «БМВ», стали ждать.

Вскоре из дверей приемки вышла пенсионерка. Она радостно пересчитала десятирублевки и бережно уложила их в потертый ридикюль.

– Порезче с ней. По-простому, – порекомендовал мордастый.

– Эй, бабулька! Хочешь заработать на водку?

– Что? – спросила пенсионерка, скользя взглядом по лицам дядек, затем по их костюмам и лакированным авто.

– Бабок на водяру срубить не желаешь? Бабки для бабки! По-моему, звучит неплохо, а? – Первый дядька повернулся к более мордастому, тот одобрительно хмыкнул.

– А за что платите? – осторожно спросила старушка, ощупывая в нагрудном кармане пиджачка старый партбилет.

– За информацию, бабуля. За информацию.

– Сколько денег?

– Пятьсот рублей.

– Годится, – согласилась пенсионерка и оглянулась на дверь приемки. – Спрашивайте…

– Что такое «Втормехпошив»?

– Там старье принимают.

– Чего принимают?

– Старый мех. Кролик, бобрик, пыжик, шиншилла…

– Постой, не гони.

Первый дядька достал блокнот с крышками из тисненой кожи и, сверкнув золоченым «паркером», стал записывать названия.

– А вы, простите, кто такие будете? Не из органов? – поинтересовалась старушка.

– Бери выше, бабулька, – с усмешкой сказал первый дядька, пряча блокнот. – Мы власть законодательная. Слуги народа и его полномочные представители.

– То есть… депутаты? – не веря своей удаче, уточнила пенсионерка.

– Ну дык, ептыть, не видно, что ли? Видишь какие машины? А номера с флагом?

Старушка кивнула, чему-то улыбаясь.

– А какие-нибудь документы у вас есть? Ну… – Старушка наморщила лоб, вспоминая нужное слово. – Ксивняк депутатский.

– Во, протащись, старая, – хохотнул первый дядька, показывая удостоверение.

В этот момент дверь приемки распахнулась и во двор высыпало еще штук семнадцать пенсионерок.

– Отряд – ко мне! – неожиданно резко крикнула старушка, которую расспрашивали дядьки.

Они даже вздрогнули от такого ее странного поведения.

Пенсионерки с громким топотом прибежали на зов и молча окружили дядек.

– Это депутаты, – произнесла пенсионерка таким тоном, будто говорила: приговор окончательный, обжалованию не подлежит.

Старушки как по команде достали из котомок веревочки с привязанными к ним гайками на пятьдесят шесть.

– Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики… По немецко-фашистским оккупантам… Огонь!

Весть о том, что во дворе «Втормехпошива» бьют депутатов, быстро облетела всю округу. Люди бросали смотреть телевизор, прерывали обед, выбегали из химчисток и наполовину выбритыми и покрашенными выскакивали из парикмахерских.