Хозяйка драконьей таверны. Возвращение - Ная Геярова

— Так он и поверит мне, — буркнула Элька.

— Поверит. Со мной же если что груары. А они не сдадут.

Те миролюбиво закивали головами и полезли к Эльке на кровать.

— Пф-ф-ф, — недовольно фыркнула она.  — Вот спасибо, Фея.  — И тут же добавила.  — Ты только не долго, ладно.

— Обещаю.

Повернулась к дриаде.

Та мне подмигнула.

— Возвращаемся домой?

— Домой!  — уверенно сказала я.

Айк

Если сердце можно вынуть из груди и разорвать, то, именно это произошло когда серость воронки закрылась за Феей, унося её в другой мир.

А вот мир вокруг Айка разом посерел и стал пустым.

Слишком быстро. Слишком неожиданно. Дракон успел взвыть и броситься к ней, но… Портал захлопнулся перед его носом. А вместе с ним схлопнулось его, Айка, сердце и стало нечем дышать.

Следом раздался вой на всю гостиницу:

— Сокровище! Моё сокровище!

Дракон без магии не может принять истинный вид. Но, казалось, что сам инквизитор стал драконом. Он рвал и метал от ужаса и боли, разрывающихся внутри миллионном острых игл. У него просто вырвали сердце. Унесли невесть куда и, там, уничтожили. Его истинную забрали. Не дали и шанса. Попросту вырвали из лап и увели.

Дракон выл, не в силах поймать её следа. Да и куда им без магии. Они с драконом остались немощные, покинутые, разбитые в хлам.

«Не удержали! Упустили! Сокровище забрали!»

Обессиленный он рухнул к единственному оставшемуся на ножках столу. Схватился за край и замер, пытаясь утихомирить боль. Почти физическую. Такой раны ему не наносили даже в самых жутких боях с нечистью. Но вот же появилась одна темная и…. Теперь он убит. Как жить в мире, где её нет? Как жить, когда узнал, что значит истинная и тут же потерять её? Разве можно жить без сердца? Без второй половины души? Мир стал чужим. Жестким как никогда. Безжалостным и холодным.

Голос Моти инквизитор распознал не сразу.

Казалось, тот доносится издалека, непонятный и глухой.

— Лорд Айк.

Сил поднять голову не было.

Но дриада требовала ответа.

— Что случилось?

— Сокровище, — опустошенно выдохнул он.  — Забрали мое сокровище. Мою жизнь.

Собственный голос показался ему пустым.

Мотя коснулась его плеч пытаясь успокоить.

— Охо-хо, беда-беда.

Упругие ветви подняли его. Инквизитор хотел заупрямиться. Но вместо этого, как маленький, уткнулся лицом в ствол и… Нет, не заплакал. Драконы не плачут. Инквизиторы тем более. Он просто дышал кроной, вбирая в себя силу древней дриады, которую та ему направила.

— Дыши, инквизитор, — говорила она.  — Тебе нужны силы. Силы, чтобы найти твое сокровище. А я помогу. Ты дыши. Бери силы. Сколько надо. Мне не жалко.

И он дышал. И с каждым вздохом ощущал, как желание жить возвращается. Дракон поднимает голову и хрипит с вызовом:

«Мы найдем её! Через все миры пройдем! Но найдем! Она наша! Мы вернем её!».

Мотя

Голова кружилась и болела. Странное ощущение, если учесть, что головы как бы не было. Но что-то там точно болело. Так, словно по макушке дубиной врезали.

А за что, её, Мотю, бить дубиной? Правильно, не за что? И все же макушка ощутимо ныла.

Дриада с трудом поднялась, как раз в тот момент, когда в воздухе исчезала серая дымка. И Моте показалось, что в дымке мелькнул образ Феи.

«Странно, — смотрела она на исчезающее видение больше с любопытством.  — А что произошло?»

Не успела подумать, как лорд-дракон, находящийся в зале таверны, словно сошел с ума, начал крушить все подряд.

Дриада стояла у двери и молчала. Что-то там, внутри нее, древнее и явно более умное чем она, нашептывало, что инквизитора лучше не трогать. Вот Мотя и молчала. Слушала его безумное шептание, вырывающееся из горла нечеловеческое рычание и молчала. Пока тот не рухнул у стола. Единственного, к слову, оставшегося не разбитым. В остальном, вид зала представлял из себя удручающий вид. Перевернутые, разломанные столы и стулья, раздробленная барная стойка и текущее из разбитых бутылок вино. Переломанные кружки.

Мотя покосилась на инквизитора. Тот не двигался. Сидел у стола на коленях, уронив голову ниже плеч.

Только тогда, Мотя, переваливаясь через бывшие столы и стулья, направилась к нему.

— Сокровище! Он увел наше сокровище!  — Бормотал дракон.  — Украли. Забрали!

— Лорд Айк, — тихо позвала дриада.

Он не повернулся.

— Эй, инквизитор!  — Она склонилась над ним, положила ветви на плечи и позвала еще раз. — Лорд Айк. Что случилось?

Он ответил не поднимая головы.

— Сокровище. Забрали мое сокровище. Мою жизнь.

Сказал так, что Мотя враз поняла, о чем говорит дракон. Голова заболела еще сильнее, когда она сложила в уме весь пазл. Фея. Дымка. Беснование лорда-дракона.

Но хуже было другое. Она всей своей кроной ощутила, как уходят жизненные энергии инквизитора. Он попросту от них отказывался, выпускал в воздух, словно готовясь сделать последнее дыхание.

«Ох, беда!»

И вот тут произошло странное. То, древнее, что несколько минут назад заставляло её молчать, встрепенулось. Поднялось и уверенным таким голосом, точно принадлежавшим самой дриаде, прохрипело:

«Силы. Ему нужны силы! Дракон не сможет восстановиться без магии. А единожды встретив истинную, не сможет без неё жить!»

Мотя ненароком подумала, что у неё раздвоение личности. Но тут же встряхнулась. Разве нежить таким может страдать? Нет. Значит это она сама, Мотя, и подумала. Правда она не знает почему она так подумала. Но… Самой себе же нужно доверять. Делиться силой она не умела. То есть это она так думала. Но та Мотя, что внезапно ожила с ней в одной кроне, была уверенна что умеет.

Повинуясь второй сущности, дриада мягко подняла инквизитора и прижала к себе. Дерево она крепкое, здоровое, сил для восстановления дракона точно хватит. Правда голова больная. Но Мотя была уверенна, что головная боль инквизитору не передастся. И потому спокойной отпускала силы, отдавая их дракону.

Минута, две, три. Дыхание инквизитора становилось спокойнее, взгляд яснее.

— А теперь поспать, — сказала Мотя, смотря, как дракон в её ветвях приходит в себя. Он был послушен. Глаза закрыл.  — Баю, бай, наш инквизитор. Засыпай наш лор-дракон, — пропела дриада. И что-то там еще пела покачивая того на ветвях словно ребенка. Так они и стояли почти до утра. Инквизитор спал. А Мотя напевала ему странную песню. Та всплывала сама в её сознании, или может её напевала вторая Мотя. Но отчего-то самой дриаде, казалось, что песнь её обладает целебным свойством. Вспомнить бы только почему ей так кажется.