Любовь под маской льда - Эмми Грейсон

компании в Южном Хэмптоне, которая готова была заняться поставками в особняк Гранта в течение недели приемов. Нужно было запомнить множество мелочей. Казалось, информации за эту неделю поступило больше, чем за все шесть месяцев существования магазина. Однако все это того стоило.

Встретившая Александру женщина провела гостью в Астор Холл, зал из белого мрамора с парящими арочными окнами и огромной лестницей, что вела на второй этаж. Столы и стулья уже были расставлены, и Александра лишь украсила каждый столик композицией из роз и лофанта — именно с ней она явилась в «Пирсон групп» двумя неделями ранее. Уходя, она оставила на столике у входа еще один букет: бордовые розы, лиловые георгины, эвкалипт и фиолетовый цимбидиум в серебряной вазе, купленной на распродаже одной из частных коллекций прошлым летом. Роскошно, живо, но вместе с тем и элегантно. А еще букет притягивал взгляд к другому столику, на котором были расположены буклеты «Пирсон групп», напечатанная биография Гранта и других топ-менеджеров. Александра украдкой посмотрела по сторонам, чтобы убедиться, что рядом никого, а потом взглянула на биографию Гранта. В пятницу Джессика, оформлявшая этот стол, спросила ее мнение относительно трех разных фотографий, на которых был изображен он. Два снимка — профессиональные, и Грант на них был серьезным: на одном смотрел прямо в камеру, прищурившись и сжав губы, а на другом взгляд его был направлен на что-то за кадром, таким образом, можно было полюбоваться на его красивый профиль. Но Александра подумала, что обе фотографии выглядят какими-то постановочными, не трогают за душу. А вот третий снимок, который она рекомендовала Джессике и на котором та остановилась, совсем другой. На нем Грант запечатлен в беседе с группой инвесторов — фотография сделана еще на его прежней работе в Калифорнии. Он смеялся, и улыбки были на лицах окружающих его людей. Александра провела пальцем по снимку. Как давно она не видела Гранта улыбающимся!

В библиотеку начали прибывать сотрудники компании, занимающейся поставками еды, и Александра ушла. Оттуда она отправилась прямо в Хэмптон. День прошел в работе над гостевыми комнатами. Солнце уже заходило, когда Александра закончила с круглыми стеклянными вазочками, куда ставила красные и розовые циннии с побегами плюща — эти цветы должны были украсить собой веранду у бассейна с видом на океан, где планировался ужин. Она очень устала, но гордилась собой. Именно так она представляла себе работу, открывая «Колокольчик», — долгие дни, а иногда и ночи, цветы, зелень и превращение праздников из обычных в выдающиеся.

С улыбкой на лице Александра закрыла дверь одного из четырех холодильников, в которых размещались цветы — Лора специально взяла их в аренду и поставила в подвал, — поднялась по лестнице, прошла мимо огромной кладовой и очутилась в не менее просторной кухне. За верандой, бассейном и белой оградой виднелся океан, волны его катились по бескрайней глади к пляжу. Нужно сделать сэндвич, подумала девушка, и насладиться уединением на веранде.

Тут от стены отделилась тень. Александра вскрикнула от испуга.

— Грант! То есть мистер Сантос. Вы испугали меня.

— Мои извинения.

Ей показалось или на губах его вот-вот готова заиграть улыбка? Александра одернула себя: сейчас не время для этих игр, нужно быть профессионалом.

— Не извиняйтесь, это ваш дом, я просто не ожидала увидеть вас до завтра.

— Я хотел быть на месте в том случае, если что-то вдруг потребует моего внимания.

— Вот как.

— Все еще работаете?

— Только закончила. Цветы в гостевых комнатах будут к одиннадцати, а коктейльные столики я подготовлю к пяти. — Александра вытащила телефон, чтобы посмотреть записи. — Мне бы хотелось подождать как можно дольше, чтобы начать расставлять цветы к ужину. Завтра тепло, и…

— Я доверяю тебе, Александра.

Она вскинула глаза — так неожиданно было услышать эти слова от него. По-видимому, Грант и сам не ожидал, что произнесет их, ведь совсем недавно он требовал от Александры прямых отчетов ему лично. Хотя… после случившегося в магазине он заметно смягчился. Может, наконец, старое позади? Или он просто жалеет ее? В чем бы ни была причина его дружелюбия, перемены ей нравились.

— Спасибо.

— Ты поужинала?

Она не успела ответить — желудок ее громко заурчал. Грант усмехнулся.

— Сочту это отрицательным ответом. У меня тоже не было времени на еду до отъезда из Нью-Йорка. Сара обычно оставляет тарелку с нарезкой и фруктами, если знает, что я приеду.

Александра уже встречалась с Сарой, домработницей Гранта — улыбчивой женщиной небольшого роста с длинной, толстой косой ниже талии и громким голосом. Она долго ахала и охала над цветами, и Александра не удержалась — подарила ей лишний букет, оставшийся после оформления веранды. Ответная благодарность женщины стоила того, чтобы рискнуть, хотя обычно оставшиеся лишними цветы Александра берегла на тот случай, если что-то пойдет не так.

Грант подошел к одному из холодильников, встроенному в стену.

— Не хочешь бокал вина?

Внезапно Александра поняла, что собирается делать Грант.

— Ты… хочешь поужинать вместе со мной?

Он оглянулся. На лице его было недоумение.

— А что, это было непонятно?

— Не думаю, что сотрудникам и начальству стоит ужинать вместе.

Грант вытащил из холодильника большую тарелку — скорее, блюдо, серебряное, с изогнутыми ручками по бокам. На нем лежали ягоды, ломтики сыра и мяса, оливки, крекеры и стояли маленькие чашечки с различными соусами.

— Во время нашей экскурсии по дому я был слишком резок. Дело в том, что моя спальня — личное пространство, я не планировал показывать его никому.

Слова его одновременно успокоили и опечалили Александру. Она понимала, что Грант выразился очень деликатно, дело было не только в том, что он не хотел показывать спальню гостям. Она, его бывшая любовница, жестоко обошлась с ним в свое время, и он, очевидно, не желал ее присутствия в родных стенах. А ведь когда-то она была одним из тех немногих людей, кто непременно был бы вхож к нему в спальню.

Поставив блюдо на стол, Грант вытащил две