Плохой, жестокий, самый лучший - Елена Шолохова

Пока Рита отвечала, историк слушал, не переставая улыбаться, и время от времени кивал головой.

– Садись, Рита, отлично, – и добавил с укоризной: – Первушина, ты бы хоть немного старалась брать с подруги пример.

Вика на его замечание лишь закатила глаза.

На переменах Рита думала лишь об одном – как бы не остаться с Игорем один на один. Сейчас его общество особенно тяготило. Врать ему ей не хотелось, а сказать правду – не могла. По крайней мере, пока. К тому же теперь Рите казалось, что он никогда ей по-настоящему и не нравился. Просто льстило его внимание, льстило, что он такой видный. Но не было ни капли тех чувств, которых одним своим взглядом сумел всколыхнуть в ней Явлегин. Господи, да она словно видеть Игоря стала по-другому. И это ещё больше её отталкивало. Всё в нём, всё до мелочей, вызывало раздражение. Тон, то назидательный, то хвастливый. Манера общаться свысока. Даже то, как он с иголочки одет и аккуратно подстрижен. От одной мысли об Игоре на неё накатывала тоска.

После школы Рита мчалась домой, не дожидаясь Вики с Дашкой – из страха, что Игорь пойдёт вместе с ними.

День тянулся еле-еле. При этом Рита не успела сделать уроки. Впервые!

По математике сегодня проходили новую тему – формулу Ньютона-Лейбница. Рита замечталась и пропустила всё мимо ушей. Теперь старалась вникнуть сама, по учебнику, но отрезки, функции, интегралы путались, тускнели и уступали место совсем иному образу.

Ей виделся насмешливый взгляд зелёных глаз, взъерошенные чёрные волосы, мягкие губы. Какая уж тут математика! Даже любимый английский не давался. Всего-то и задали обычный пересказ текста, а она и смысла уловить никак не могла.

«Чёрт, да что же такое? – раздражалась сама на себя Рита. – Вот уж точно – смотрю в книгу, вижу фигу».

Ко всему прочему постоянно отвлекалась на телефон, который практически не выпускала из рук, – так ждала Сашиного звонка. После шести ожидание стало нервировать. После восьми настроение и вовсе упало. Сама звонить не решалась. Не хотелось показаться назойливой.

«Может, позвонить с другого телефона? Просто послушать голос и отключиться». Но тут же одёрнула себя: «Что за детский сад?!»

Стрелка часов переползла девять. За окном сгустились сумерки. Телефон по-прежнему молчал.

В унисон настроению погода тоже резко испортилась. Поднялся ветер, принёс дождь. Тугие струи застучали по карнизу.

В полдесятого Рита и вовсе потеряла всякую надежду, что Явлегин позвонит.

По щеке прокатилась одинокая слезинка. Рита зло смахнула её. Решила спуститься сообщить родителям, что ложится спать. Доконал её этот тоскливый бесконечный день!

И вдруг телефон зазвонил. Так резко и неожиданно, что Рита вздрогнула. Сердце тут же пустилось в галоп. На экране высветился долгожданный номер, последние четыре цифры – восемнадцать-двенадцать. Рита ещё в первый день с удивлением это отметила, теперь же считала знаком свыше – ведь у неё день рождения именно восемнадцатого декабря!

– Да, – Рита старалась не выказать охватившего её трепета.

– Привет, можешь выйти?

– Выйти? – не поняла она.

– Ну да. Я возле твоего подъезда.

Рита отодвинула штору, за окном – темень, не видно ничего, кроме того, что хлещет дождь.

– Сейчас! – воскликнула она и ринулась в прихожую.

– Рита, ты куда? – всполошилась мама, а следом выглянул и папа.

– Мне надо! Я ненадолго!

– Куда?!

– Да никуда! Просто у подъезда с одноклассниками постою, – Рита начала выходить из себя.

Ведь там ждал её Он, а родители так некстати привязались с расспросами. Задерживают.

– С какими одноклассниками? Кто пришёл? Вика? Даша? А Игорь тоже? Пусть поднимутся к нам. И вообще, почему так поздно?

– Мама, всё! Я сейчас вернусь, – Рите казалось, что ещё секунда – и она взорвётся.

Вылетела в подъезд, на бегу запахивая плащ и не слушая, что мама кричала вслед. Внизу на шум высунулась консьержка:

– Риточка, ты куда? В таком виде! На улице стихийное бедствие какое-то. Простудишься.

– Всё нормально, Марьванна, – бросила Рита на ходу, не в силах больше терпеть препятствий.

Наконец вырвалась на улицу.

Ветер уже стих, зато дождь лупил в полную мощь. Даже под козырьком подъезда Рита вмиг вымокла и продрогла. Глаза нетерпеливо шарили по тёмному двору. Где он? А он был совсем рядом, в пяти шагах. Стоял, привалившись к фонарному столбу и подняв лицо к ночному небу. Стоял, словно и ливень, и холод ему нипочём. С волос стекали ручейки. Никакого зонта у него, разумеется, не было. Только воротник куртки поднял, но толку-то, когда такая непогода разгулялась.

Рита, не думая, бросилась к нему под дождь. И даже холода не чувствовала, только бешеную радость.

– Ты как здесь?

– Ты куда? Промокнешь, давай обратно, – он пошёл к ней навстречу, подхватил и увёл назад под козырёк подъезда. – Я на минуту. Мне ещё на работу надо возвращаться.

– А ты как тут оказался?

– Как? Пришёл.

– Твой автосервис где-то поблизости?

– Совсем нет, – усмехнулся он. – Просто захотелось тебя увидеть, вот и отпросился на час. Днём не мог – работы много, а ночью всегда затишье.

– Какой ты молодец! Как хорошо, что ты пришёл! Только вон промок весь. Не заболеешь?

– Ничего, не сахарный. Ты сама не заболей, сейчас домой вернёшься – обязательно выпей чаю с малиной. Есть у тебя малина?

Рита блаженно кивнула, не в силах отвести взгляда от его лица. Щёки, нос, даже ресницы покрывали капельки дождя, в которых играли блики тусклых жёлтых фонарей. Мокрые пряди налипли на лоб. Наверняка и одежду хоть выжимай. Но Саша улыбался. Глаза его, в темноте казавшиеся чёрными, светились искренней радостью и смотрели на Риту так, что у неё душа рвалась к небу.

– Я вдруг соскучился, – прошептал он.

– Я тоже! – горячо подхватила Рита, впитывая в себя каждую его чёрточку.

Он тоже пожирал её глазами минуту, две, может, пять. Потом резко наклонился, коротко поцеловал.

– Ну всё, мне пора. Пока, Рита Загорецкая!

– А завтра…

– А завтра буду ждать тебя у «Лагуны» в семь.

Он шёл, пятясь, словно не мог оторвать от неё взгляда, затем взмахнул рукой, отвернулся и быстро растворился в темноте.

Рита постояла ещё пару минут, позволяя холодным каплям остудить пыл, ждала, когда хоть немного утихнет сердцебиение.

– Завтра… – мечтательно прошептала она и вернулась в дом.