Волны огня - Энн Хэмпсон

Она покачала головой, поняв, что счастлива… так счастлива, что остается лишь гадать, чем кончится этот отпуск.

— Самый большой мой недостаток — это неутолимое женское любопытство, — смеясь, сообщила она. — Я обязана увидеть то, что находится там, наверху.

— Тогда пойдем, — кивнул Андреас, довольный ее боевым настроем. — Но учти, если зайдем куда не следует и нас поймают за руку, придется извиняться и просить прощения.

На вершине их встретила тенистая, окруженная густым лесом поляна. Здесь в беспорядке были свалены самые разнообразные обломки, найденные при археологических раскопках. Стояла гробовая тишина, они бродили среди полуразвалившихся статуй и разрушенных колонн, и Шани казалось, будто они сами становятся частью этого мрака.

— Это похоже на кладбище, — прошептала она, неосознанно придвигаясь поближе к Андреасу. — Ты чувствуешь?

— Возможно, здесь даже водятся привидения, — согласился он, обняв ее за плечи. — Но бояться нам нечего. Просто листва деревьев заслоняет солнечный свет, вот и все.

— Может, здесь и было кладбище, — предположила Шани, оглядываясь по сторонам. — Возможно, здесь даже лежат останки кого-то из пациентов.

— Только не на священной земле. Никто не должен был умирать здесь.

Она посмотрела на него в изумлении:

— Но ведь кто-нибудь наверняка умирал. Даже великий Гиппократ был не всесилен.

— Если становилось очевидно, что пациент обречен, посылали за его семьей, чтобы родственники забрали его.

— Мне кажется это жестоко, ты не согласен?

— С нашей точки зрения, да. Но не забудь, Асклепион был святыней, и умирать на святой земле в то время было немыслимо.

За деревьями виднелась современная с виду постройка, и они ускорили шаг. Дверь была открыта настежь, они вошли, и, оглядевшись по сторонам, Шани издала невольный возглас изумления.

— Что это? Только посмотри. Таблички с письменами, и как много! Должно быть, здесь их сотни!

Она не ошиблась. Таблички висели на стенах, еще больше лежало на полу. Большинство было из белого мрамора, а высеченные на нем надписи выглядели как новые, будто сделанные вчера.

— Невероятно! — отозвался Андреас. — Должно быть, они покоились в земле со времени одного из ранних землетрясений. Посмотри, они совсем не пострадали от перемен климата.

— А что на них написано?

Прочитав одну из надписей на древнегреческом, Андреас изумленно покачал головой.

— Это, — сказал он ей, указывая на таблички, — благодарственные письма докторам и медсестрам. Просто письма, вроде тех, что часто получаю я, и, полагаю, ты тоже.

Она кивнула.

— Какие красивые. Взгляни вот на эту — видишь, как загнуты края?

— А что на ней написано?

— Письмо одному из докторов. Благодарность за чудесное выздоровление — «за то, что совладали с моим недугом, которым страдал я долгие годы». Далее автор письма информирует врача о том, что в храме Асклепия он возложил на алтарь великого бога щедрое подношение.

С интересом Шани разглядывала благодарственные плиты еще некоторое время, затем сказала:

— Запомни этот момент, мы читаем надписи, сделанные две с половиной тысячи лет назад. — Она остановилась и помрачнела. — В такие моменты начинаешь понимать, что жизнь действительно коротка.

Он стоял в другом конце комнаты, изучая очень изящную табличку, но обернулся на ее слова, подошел к жене и нежно положил руки ей на плечи, склонившись над ней и заглянув ей в глаза.

— Жизнь коротка, милая, вот почему она высшая ценность. Мы не должны терять ни минуты. — Серьезные слова, а сказаны так проникновенно… а его прикосновение, такое нежное, заставило ее затрепетать как никогда прежде. Перед ней вдруг будто пролетели все пять лет, прошедшие с момента их венчания, — пять лет, которые она могла провести с этим человеком, чья мудрость и полнота чувств заставляли поблекнуть те недостатки, из-за которых она поначалу возненавидела его. Он игриво улыбнулся, потрепал ее по щеке и весело сказал:

— Что-то мы слишком уж серьезные! Обратим же внимание на приятные стороны жизни. Ты голодна?

— Умираю от голода, — смеясь, призналась она и, совершенно несознательно, взяла его под руку. Так они спустились по лестнице и направились к выходу, где пролегала ведущая в город дорога.

Они решили пообедать в городе Кос, столице острова, но по дороге им попалась небольшая таверна, из открытых дверей которой раздавалась музыка. Молодые люди заглянули туда; двое мужчин танцевали, остальные же хлопали им в такт.

— Может здесь? — предложил Андреас. — Либо забегаловка, либо отель со всеми удобствами. Выбор за тобой.

— Забегаловка, звучит превосходно!

Он иронично сдвинул брови:

— Не всегда. Удобства тоже вещь приятная.

Они вошли и, стараясь не мешать танцующим, прошли к стеклянному прилавку с плавающей под ним живой рыбой, где выбрали двух больших красных кефалей.

Обед им вынесли на свежий воздух, и они насладились им в тени виноградных лоз, запивая его вином. Довершением всему стал ароматный турецкий кофе, поданный им на десерт. Окружающие посматривали на них и перешептывались, а следующий танец был исполнен специально для них. Он был совершенно не похож на первый. Меланхоличная, наполненная печалью мелодия. Танцор то падал, то снова вставал, его ритмичные и отточенные движения сопровождало грустное пение.

— Я никогда раньше не видела этот танец.

Едва только попав на Кипр, Шани начала посещать уроки греческих танцев в местной гимназии и после упорных занятий стала считаться экспертом в кругу своих друзей. Она знала большинство греческих танцев и сейчас была абсолютно уверена, что об этом на Кипре не слышала ни разу. Повернувшись к мужу, она заметила, с каким странным выражением он наблюдает за ловкими и невероятно пластичными движениями танцора.

— Что он делает?

— Он с Калимноса — соседнего острова. Большинство из них работают ныряльщиками — добывают морских губок. Кроме этого, единственным способом заработать на жизнь является крестьянство. Но ныряльщик — опасная профессия. Иногда людей даже парализует от сильного давления воды. Этот танец родился на Калимносе, песня очень грустная, она выражает печаль и страдания человека, неспособного повторить танец, ранее наполнявший его душу радостью и светом.

— А движения выражают попытки парализованного танцевать так, как он делал это, будучи здоровым?

Андреас кивнул:

— Как видишь, он постоянно падает, но не прекращает попыток подняться и повторить танец с тем же мастерством и блеском, как и прежде.

Танец тем временем закончился, и, когда исполнитель под громкие аплодисменты зрителей уже собирался проследовать на свое место, Андреас подозвал его и предложил ему составить им компанию.