Фабрика отклонений - Алексей Макеев

Орлов улыбнулся и покачал головой.

– А ты, Петр, зря мечтаешь, – тут же испортил эффект Крячко. – Тебе жареное нельзя и жирное тоже. У тебя изжога, поджелудочная и колит.

– Это вот обязательно надо было сказать? – Орлов вздохнул.

– Я же не при дамах.

– Ладно, проваливайте! – заявил генерал. – Считайте, что душу отвели.

Гуров толкнул Крячко кулаком в поясницу, пропустил перед собой в дверях и тут же отчетливо услышал, как на столе генерала зазвонил внутренний телефон. Лев Иванович замер на месте. Интуиция сыщика подсказала ему, что звонок важен для всех.

Он стоял, не поворачиваясь, и слушал, как Орлов поднял трубку и коротко сказал свое обычное «Да, слушаю». Дальше была тишина. Так люди воспринимают очень важные вещи, неприятные, даже убийственного значения. Когда звонок радует, абонент реагирует на него большим количеством звуков, а не сидит, наливаясь венозной кровью.

Гуров обернулся и понял, что угадал. Орлов сидел и именно наливался венозной кровью. Он молча убрал телефонную трубку от уха и медленно положил на аппарат. Только после этого генерал поднял угрюмый взгляд на Гурова.

– Второй?.. – спросил Лев Иванович.

Орлов молча кивнул и покусал губу, что-то лихорадочно соображая. Вполне возможно, что он уже прокручивал в голове свое объяснение начальству по поводу факта появления в Подмосковье серийного маньяка-расчленителя, почему группа Гурова третьи сутки работает практически без результата, почему он не привлек к этому делу десятки и сотни людей, не поставил на уши всю полицию Подмосковья.

Фактически он придумывал, как будет защищать Гурова, всячески препятствовать попыткам высокого начальства лезть в его работу и только мешать. Руководству не скажешь, что сделано все, что только возможно в этой ситуации, что розыск ведется профессионально. Его интересуют только срок и результат.

Наверху никого не волнует, что ты делал в это время. Польку-бабочку танцевал, дома дрыхнул, ночами не спал, рылся, как боров, в грязи преступного мира, не вылезал из жилых микрорайонов, опрашивая жителей. Начальству важен только результат. Ему очень не нравятся серийные маньяки. В правительстве не любят, когда в стране появляется такое явление. Тем более в Подмосковье.

– Второй? – спросил Гуров, уже зная, что Орлов ему ответит.

– Да, второй, – подтвердил генерал. – Отправляйтесь в дежурную часть, берите машину. Адрес у них.

Нарваться на боевиков именно здесь просто не должны были. Ни наблюдатели, ни вертушки, постоянно месившие воздух винтами над этим районом, ни свои люди из числа лояльного населения, никто не знал, что бандиты перебрались в эти места. Но и боевики попались в мышеловку. Они, видимо, просочились в аул ночью и уснули после длинного и трудного перехода по горам, попадали прямо на пол в трех домах на западной окраине, не выставив охранение.

Капитан Садчиков, сидя на броне транспортера, послюнявил палец и поднял его над головой. Ветер изменился. Здесь, в низине, он дул с востока на запад. Собственно, это было видно и так по кустарнику и колышущимся ветвям одиноких деревьев, стоявших вдоль дороги.

Садчиков тихонько постучал по микрофону, размещенному возле угла рта, и проговорил:

– Тайсон, доложись!

– Кэп, я на северной опушке. Прошли на малых. Тихо.

– По дороге не ходи, там могут установить фугас.

– Пока темно, я послал двоих проверить подходы. Растяжек нет.

– Хорошо. Ждем рассвета, и по моей команде – вперед. Не шуметь там.

– Есть, кэп!

Тайсоном сержанта в роте прозвали за боксерские навыки и загорелое смуглое лицо. Он отрабатывал на Кавказе второй контракт, и многие смотрели на него, как на чокнутого.

А ведь ему просто некуда и незачем было идти. Детдом, однокомнатная социальная квартира без мебели. Потом армия, возвращение, нескончаемая вереница споров и обещаний.

Его квартиру кто-то решил забрать и отдать другому выпускнику школы-интерната. Потом что-то пропало в архивах, и человек просто исчез из всех планов и проектов.

Когда парень вернулся, в чиновничьих кругах стали судорожно искать выход. Точнее, делать соответствующий вид. Один юрист из городской администрации тихонечко посоветовал ему найти работу, где дают общежитие, и не дергаться. А то ведь можно решить проблему и по-другому. Мол, много вас тут шатается, таких вот беспризорных да бездомных.

Он вспомнил, как все просто и надежно было в армии, развернулся, сплюнул и оказался в военкомате. А чтобы заглушить злость и напоследок не пришибить никого из чиновников, особенно того юриста, парень выбрал местом службы по контракту Северный Кавказ.

Уже в военкомате ему прозрачно намекнули, что одна из причин его неудач на гражданке – некая девушка Оксана. Не стоило так настойчиво предлагать ей в клубе потанцевать. И уж тем более зря Тайсон побил морду парню, с которым она в тот вечер развлекалась. Все дело едва потянуло бы и на пятнадцать суток, если бы не высокопоставленные родители парня и тем более девушки.

Рассвет выполз из-за гор, опустился туманом в низинках. Воздух сделался серым и сырым. Тайсон оглянулся на своих парней. Едва ли не все они наладились поваляться на броне с закрытыми глазами. Там, сзади, ближе к корме над моторным отсеком, лежать было уютно. Но четверо молодых ребят откровенно нервничали.

– Эй, цуцики! – позвал Тайсон. – Не вибрировать. Задание у нас сегодня простое. Ваше дело идти сзади, слушать старших и все замечать. Потом я вам экзамен устрою, проверим вашу сообразительность, разведчики.

Парни закивали и заулыбались. Из тумана вынырнули двое парней с автоматами, висящими на груди.

– Ну и что там, Лом? – Тайсон спрыгнул с бронетранспортера. – Чисто?

– Порядок, – ответил сухощавый разведчик с впалыми щеками. – Сонное царство. Даже собак не слышно. Мы заходили со стороны огородов, а потом прошли до мостика. Как раз двумя колоннами можно закрыть эту окраину. Одна пойдет отсюда на юг, навстречу кэпу, а вторая – наискось, к реке. «Коробочку» лучше поставить немного левее. Если там кто есть, то они к реке рванут. Там их пулеметом и прижмут.

– Молоток! – заявил Тайсон. – Всем внимание! Рассыпались, ждем команды. Сват, я тебе Лома прикомандирую. Пойдешь со своими со стороны реки, он тебе дорогу покажет.

Семнадцать человек с оружием на изготовку замерли среди деревьев и возле бронетранспортера. Сейчас поступит приказ командира роты, и они начнут сходиться к центру села. Там как раз самый высокий дом, на крыше которого на шпиле красуется большой приметный флюгер.

Все будет как обычно. Они тихо, как тени, выберутся на окраину села и пойдут колоннами по двум улицам. Одни прикрывают от возможного нападения, другие заходят в дома, проверяют погреба, сараи и прочие строения.

Старики станут ворчать. Женщины сначала будут бояться, а потом начнут на чем свет стоит ругать солдат, которые перепугали детей. Мол, ищете ветра в поле. Ваши командиры совсем сдурели. Тут и быть-то никого не может.