Код Рембрандта - Рутра Пасхов

она нас разыгрывает. А может, они. Возможно, она каким-то образом знакома с твоей подружкой… или они созвонились и решили нас разыграть, над нами поприкалываться». «А я вот так уже не думаю», – был ответ, после чего медик попросить рассказать коллеге подробности из рассказа пациентки. Откровение вызвало молчание на той стороне. «Хм, – наконец послышалось в эфире, – если верить твоей пациентке, этой слуге оракула, заговор раскрыт». Веселые нотки сопровождали ответ друга, что весьма удовлетворило предложившего ему такой эксперимент.

«Слово “заговор” тут, может, не совсем подходит», – был ответ, и я с ним согласен.

– А тот?

– Тот настаивал на своем. Сказал в своей манере, немножко с юмором: «Как же, как же, очень даже. Думай, как проверить, связывалась ли она с ней или еще с кем-нибудь». «Вряд ли, – задумчиво ответил коллега. – Во-первых, мы не даем им доступ к телефону, их аппараты изымаем при поступлении, а стационарный и вовсе вынесен за границы доступа в бокс. А то, знаешь, были такие случаи, возьмут и позвонят в полицию или еще куда, сообщат о своем расследовании величайшего преступления, а то и был случай о заложенной бомбе».

Мы взаимно ухмыльнулись.

– Да уж, весело им. И все же как? Допуск к аппарату точно никому не давали? – решил уточнить я.

Молчание было ответом. После собеседник пояснил:

– Я, конечно, поинтересовался, звонил ли кто-нибудь из бокса, провел маленькое расследование, – никто не звонил.

Молчание повторилось.

– И медперсонал подтвердил – никто не имел доступа к телефону. Тем более все можно проверить. Как-то неудобно было выказывать сомнение, но я врача пару раз переспросил, мог ли персонал тайно пронести аппарат. Он говорит, что все подсиживают друг друга, пишут доносы и городят клевету. Так что такой случай уже был бы использован для удаления конкурента.

– Конкурента? Как так?

– Медучреждение исследовательское, многие работают над научной диссертацией. Ведь там не только такие эксперименты и опыты ставятся.

– О, что-то интересное.

– Об этом потом. Прошу прощения, но я же не от нечего делать этим случаем заинтересовался. И они тоже, между прочим. Все это началось очень давно и не в этом центре. Этот центр создали, уже имея базу.

– О чем вы?

– Так, – он вздохнул, сел, – тогда я должен рассекретить кое-что.

– О, слушаю.

– Был такой эксперимент. Сам он не очень засекречен, а вот результаты очень даже.

– Слушаю, – с интересом произнес я и поудобнее устроился в кресле.

– В общем, дело было так: подводная лодка погрузилась в открытом море; в одной из ее кают находился человек. Оставаясь один, в определенные часы он садился на стол, на котором было разбросано множество бумажных карточек. На каждой из них была нарисована одна из пяти фигур: круг, звездочка, крест, три волнистые линии, треугольник. Разглядывая карточки, человек выбирал какую-либо одну. Затем он вкладывал карточку в конверт и запечатывал его, указывая дату и время. Капитан же запирал конверт в сейф. За много дней плавания в сейфе накопилась пачка конвертов. Другой человек находился в комнате одного из зданий на берегу. Здесь стояла тиражная машина с тысячами карточек, на которых были изображены те же пять фигур. Машина автоматически перемешивала карточки и в определенное время выбрасывала одну из них. Человек брал карточку и внимательно смотрел на нее, как бы пытаясь передать мысль о ней другому человеку, находящемуся на борту погруженной подводной лодки. Затем он запечатывал карточку в конверт, писал на нем дату, время и отдавал его другим людям, которые запирали конверт в сейф. Когда лодка возвратилась из плавания, специальная комиссия разложила конверты так, что рядом оказались те, которые помечены одной датой и часом, а затем вскрыла их и сличила карточки.

– Извините, перебью. Я имею доступ к этим материалам.

– Именно к этим?

– Да, к материалам результатов опыта, поставленного специалистами ВМС США с использованием подводной лодки «Наутилус».

– В каком проекте?

– Мы изучали, изменяется ли в этом случае электромагнитное поле.

– Электромагнитное поле?

– Да.

– А что, может, уже тогда у него чип в голове был? Может, он был шпионом. Кстати, тогда он мог быть скорее всего шпионом КГБ. Ну или на крайний случай – китайских коммунистов. Хотя китайских – нет… они еще слабы тогда были. А вот СССР уже спутник на орбиту запустил.

– Хм, не знал, что «ЗАСЛОН» над этим работал. Я знаком с результатами, однако мне показалось подозрительным их направление. С чего это вдруг решили выяснить, есть ли электромагнитное поле?

– Ну как же, факт совпадения был. Высокого совпадения. Вот и пытались выяснить, как такое возможно. И выяснили… факт телепатической передачи информации был: 7 совпадений из 10. А вот электромагнитная гипотеза природы этого явления была отвергнута. И все зашло в тупик.

– Да уж. Вот мы и заинтересовались этими совпадениями. Не дали затухнуть эксперименту, хотя и прошло много лет. Кстати, насчет шпиона вполне справедливые подозрения. Ведь по факту имя участника эксперимента на лодке вымышленное.

– Вымышленное? Лейтенант Джонс не натуральный?

– Нет, черт побери, искусственный. Ну и обозначения же у вас.

– А то. И кто же он?

– Имя до сих пор почему-то засекречено. Раскрыто для общественности лишь озвученное, псевдоним. Да и то – известно только общественности, имеющей доступ к секретным материалам.

– Вот это оборот. Зачем же скрывать имя? Он мог бы сказать правду.

– Вы думаете, эксперимент сфальсифицирован?

– Могу только подозревать. Надо полазать по материалам секретного архива.

– АО «ЗАСЛОН»?

– Да.

– Прежде предложу составить мне компанию в психушку. Расспросим этого энтузиаста-экспериментатора… врача.

Глава 7: Эксперимент 18+

После недолгой церемонии приветствия и знакомства (о визите врач был предупрежден, заочно мы были представлены друг другу) он, начав со вступления, быстро поняв степень моего знания темы, перешел к своим объяснениям.

– Никто не стал бы звонить по ее просьбе, тем более давать ей позвонить, особенно межгород, – пояснил медик. – Я даже поручил санитарам обыскать пациентов в подтверждение отсутствия варианта сговора по телефону.

– И что же, у них вообще нет связи с остальным миром? – поинтересовался абсолютно без сатирических интонаций я.

– Почему же, пациенты могут получить доступ к телефону.

Мой спутник вопросительно уставился на него. Это стало причиной молчания. Понимая двоякость трактовки сказанного, врач пояснил:

– Только тогда, когда звонят их родственники, что, признаюсь,