Прокурор рискует - Эрл Стенли Гарднер

— Я вся внимание.

— Кухонный нож, которым была убита девушка, совсем новый,раньше им никогда не пользовались. На его лезвии помечены отпускная цена ирозничная. Это нож для разделки мяса с пластмассовой ручкой. Может, вызайметесь обходом магазинов скобяных товаров и разузнаете, где мог продаватьсянож с кодом «ТЕМ» по цене семь долларов шестьдесят пять центов?

Карандаш Сильвии забегал по листку бумаги, который онадостала из сумочки, чтобы записать эти данные.

— Я немедленно займусь этим, шериф.

— Мы тоже будем заниматься разработкой этого следа, —добавил Брэндон. — Если вам удастся что-то разузнать, сообщите нам, а если мычто-то раскопаем, то сообщим вам.

— Я позвоню в газету и подключу наших репортеров, —пообещала Сильвия. — А сама тем временем подожду, когда вы отпустите доктораКапальдо.

— После нашей обработки вам будет легче иметь с ним дело, —ухмыльнулся Брэндон. — Пошли, Дуг, посмотрим, что он из себя представляет.

Окружной прокурор и шериф поднялись в офис Брэндона.

Их ждал смуглый господин в сером двубортном костюме с чистовыбритым умным лицом и густыми темными волосами. Он оглядел вошедшихпроницательным взглядом, и на его губах расцвела любезная улыбка.

— Разрешите познакомиться, — с непринужденностью светскогочеловека проговорил он. — Я, вероятно, имею честь говорить с шерифом и окружнымпрокурором округа Мэдисон?

— Совершенно верно, — подтвердил Брэндон.

Со словами: «Я полагаю, вы доктор Капальдо?» — прокуроршагнул навстречу посетителю и протянул ему руку.

— Я мистер Селби, а это шериф Брэндон.

— Вы знаете, как меня зовут? — насторожился мужчина.

— Конечно, — ответил Селби, многозначительно взглянув наБрэндона. — Мы как раз собирались вызвать вас для дачи показаний.

— Меня? Но разве вам известно, кто я?

— Разумеется, доктор, — уверенным тоном подтвердил Селби. —Вы обрабатывали огнестрельную рану, которую получила Ева Даусон. Милостипросим.

Брэндон распахнул перед доктором дверь своего кабинета. Виду Капальдо был растерянный. От его непринужденности не осталось и следа.

Шериф жестом пригласил его садиться, и доктор Капальдо,опустившись в кресло, закинул ногу за ногу, сложил кончики пальцев вместе, какэто делают медицинские светила, и глубоко вздохнул, очевидно пытаясь обрестибылую безмятежность.

— Почему вы до сих пор не связались со мной? — строгоспросил Брэндон.

Тонкие брови доктора Капальдо взметнулись вверх в учтивомнедоумении:

— Но, шериф, я помчался к вам сломя голову, как толькоузнал, что стряслось с моей пациенткой.

— Почему вы не обратились ко мне до того, как это произошло?

— Извините, шериф, — покачал головой доктор Капальдо, — номои представления о профессиональной этике не позволяют мне обсуждать эту тему.

— Ну что ж, вы, вероятно, пришли к нам со своей историей, —вздохнул Брэндон. — Надо полагать, хорошо продуманной. Послушаем ее.

— Рано утром, в субботу, 18 октября, — начал докторКапальдо, — меня вызвали в Лас-Алидас к некоей Еве Даусон, которая получилаогнестрельную рану.

— И вы поехали?

— Да.

— Как получилось, что вы отправились так далеко и в такуюрань?

— Она была моей пациенткой.

— Другими словами, вы лечили ее раньше?

— Да.

— Когда?

— Не помню точно… возможно, за две… три недели до этогоранения.

— И на что она жаловалась?

— Она страдала от депрессии и навязчивой идеи самоубийства.

— О, — протянул Брэндон, бросая взгляд на Селби, — знакомаяпесня!

— Боюсь, я вас не понимаю, — с достоинством произнес докторКапальдо.

— Вы все прекрасно понимаете, — резко оборвал его Брэндон. —Хорошо, досказывайте остальное.

— Ева Даусон обратилась ко мне по поводу расстройстванервной системы, выражавшегося в приступах депрессии. Я прописал ейуспокоительные средства и провел несколько сеансов психотерапии.

— Лечение помогло?

— Она пришла ко мне через неделю, и ее состояние заметноулучшилось. Я, в частности, предупредил пациентку, чтобы она не злоупотреблялаалкоголем, так как похмелье усугубляет депрессию. Помнится, я такженастоятельно советовал ей изменить образ жизни.

— А что побудило вас дать ей такую рекомендацию?

— Она была из тех девушек, — проговорил доктор Капальдо,смыкая и размыкая кончики пальцев в такт словам, — которые трудятся на ниверазвлечений.

— Как это понимать?

— Ее приглашали, чтобы оживить вечеринку присутствиемкрасивой молодой особы. Поймите меня правильно, джентльмены, я ни в коей мерене предполагаю, что поведение ее могло быть предосудительным, я имею в видутолько образ жизни… те обстоятельства, когда распорядок дня нарушен, а пищанеполезна и весьма трудно воздержаться от спиртного. Посему я рекомендовал ейвести более размеренную жизнь, дабы по крайней мере был предусмотрен минимумсна.

— Она вняла вашим советам?

— Вряд ли. Дело кончилось тем, что последовал тот самыйвызов в Лас-Алидас.

— Кто звонил?

— Я не знаю. Звонили от имени Евы Даусон и сказали, чтопроизошел несчастный случай и ей срочно требуется моя помощь.

— Как вы поступили?

— Конечно, когда я прикинул, как далеко придется ехать, мнеэта перспектива, мягко выражаясь, пришлась не по душе. Тогда я сталрасспрашивать, какого рода несчастный случай, и оказалось, что девушка стрелялав себя и находится в тяжелом состоянии.

— Стало быть, вы отправились?

— Вот именно.

— Куда?

— В Лас-Алидас.

— Кто дал вам адрес?

— Звонивший.

— Мужчина или женщина?

— Женщина.

— Она представилась?

— Нет, сказала лишь, что звонит от имени Евы Даусон.

— Итак, вы отправились по указанному адресу и что тамобнаружили?

— Что жизнь Евы Даусон в опасности, так как она потеряламного крови от раны, которую сама себе нанесла.