Золотая чаша Колоксая - Татьяна Мирная

— Да, это хороший клинок.

— Он не такой, как тарский, — Станил задумчиво глянул на тяжёлое оружие в своих руках.

— Так и я не такая, как вы, — девушка со смешком подошла к отроку, протягивая меч. — Смотри, только не направляй на меня.

— Почему?

— Альвийские клинки заговорённые: они никогда не причинят вред хозяину, скорее пострадаешь ты.

- Какой лёгкий!

Станил отступил от видуньи и попробовал сделать звезду. У него получилось!

— Меч помогает тебе, — видунья улыбнулась и добавила: — В одной из повозок я видела несколько клинков из мирквидских кузниц. Поговори с отцом: если он разрешит, я покажу, как ими пользоваться.

— Разрешит, — уверенно заявил Станил и вернул блестящий меч хозяйке.

— Считай, что договорились.

Нимфириель ушла с поляны, довольно улыбаясь: то-то взбесится колдун, когда увидит, что мальчишка предпочёл учиться у неё.

Однако Володарович спокойно воспринял слова Станила о предложении альвийки. Просто кивнул, заметив:

— Освобожусь, приду посмотреть.

Девушка разочарованно надулась, но от своих слов не отказалась.

— …Долго думаешь! — видунья отбила удар.

Станил смахнул пот с лица.

— Ещё?

— Давай!

Альвийка по-прежнему легко предугадывала ход мыслей отрока, но замечала возросшую скорость и чёткость движений. Она довольно улыбнулась, отбивая быстрый точный удар. Понятное дело, великим воином Станилу не стать, но несколько месяцев регулярных занятий, а лучше год — и она не позавидует тем, кто решит напасть на молодого тарса. Звенела зачарованная сталь, пели мечи, ловя солнечные лучи на своём лезвии.

И неожиданно Нимфириель пропустила удар. Станил самодовольно усмехнулся, но быстро сообразил, что дело не в его мастерстве, и вслед за альвийкой посмотрел вверх. Синее небо, с обеда затянутое рваными облаками, одномоментно потемнело, приобретая грязно-серый цвет. Солнце, коснувшееся зубчатого края леса, налилось кровавым багрецом. Ветра не было, он стих так резко и неожиданно, что альвийке стало не по себе.

Даже обычный смертный мальчишка почувствовал эти необычные изменения.

— Как тихо и нехорошо, — прошептал Станил.

Нимфириель промолчала, продолжая разглядывать небосвод. Вдох — и мир вокруг словно отмер. Зазвенели на разные голоса птицы. Пронёсся по верхушкам деревьев прохладный ветер. Вот только сознание альвийской видуньи словно накрыли чёрным покрывалом. В висок острой болью вонзилась тревога. Девушка отступила на шаг, пряча меч в ножны, глянула на притихшего Станила и велела возвращаться.

Все обозники уже привыкли к тому, что если колдун и альвийка оказывались рядом, дело кончалось руганью. Поэтому, когда Нимфириель и Станил вернулись и подсели к остальным, Волин и Камен настороженно переглянулись. Радомир, уже будучи не в духе после установки шатра, старательно не замечал девушку, но то, как она хрустела яблоком, бесило. Сначала несильно, потом всё больше и больше. Спустя минут пять, его уже только что не подкидывало на месте. Волин умоляюще глянул на видунью, та недоумённо развела руками и шёпотом спросила:

— Что?

Володарович подобрался, а тарский дядька прикрыл глаза, готовясь к перебранке. И точно…

— Хватит чавкать! — рыкнул колдун.

Нимфириель прищурилась:

— Я не чавкаю. И…

Радомир зло уставился на неё, ожидая продолжения, но альвийка молчала. Лишь спустя пару секунд до мужчины дошло, что она с кем-то «говорит»…

Когда видунья тяжело вздохнула и опустила голову, мало кто сомневался, что вести дурные. Девушка потёрла переносицу, собираясь с духом, и устало посмотрела на встревоженных товарищей:

— На свадебный поезд напали разбойники… По крайней мере, они были похожи на разбойников. Их нападение отбили, наших ратников было много больше: отряд Леского градоначальника провожал княжну, он помог… — Нимфириель запнулась, гадая, как преподнести следующую весть.

— Говори, — глухо велел Камен, — хватит губы кусать.

— Борич серьёзно ранен.

Волин выругался, переглядываясь с Радомиром:

— Дрянь дело! Лучше бы они десятерых лишились, чем одного Борича потеряли.

— Хижа сказал, они задержаться на день в Малом Леске. Тамошний волхв-целитель поможет раненому, — поспешила успокоить альвийка.

Володарович прижал кулак ко рту, обдумывая услышанное. Чутьё упрямо твердило, что быть беде, что не так просто ранили, по сути, вывели из игры, сильнейшего дружинника. Но вслух колдун ничего не сказал, ушёл молча, бросив недоеденный ужин. Дядьки и видунья ещё немного посидели, обсуждая случившееся.

Поздно вечером, когда все уже разбрелись по своим местам, альвийка потихоньку ушла по тропке к лесной реке. Другие путники отказались от купания: день был прохладным, вода не успела нагреться. Для альвов, которые не страдали от жары и холода, купание осенью в реке было нормальным явлением. Нимфириель вволю наплавалась и вышла на песчаный берег. Тряхнула длинными, вымытыми волосами и огляделась. Неприятная дрожь пробежала по спине, но не от холода, а от предчувствия очередной гадости. Её котта пропала! Девушка торопливо обшарила прибрежные кусты и высокую траву — одежды не было. Видунья сквозь зубы выругалась, недобрым словом поминая колдуна. А кто ещё мог украсть альвийскую котту?!

…Радомир присвистнул, разглядывая вернувшуюся с реки девушку:

— А что у нас за праздник?

— Замолчи! — срывающимся от бешенства голосом прошипела видунья. — И верни мои вещи!

— Какие вещи? — колдун удивился так искренне.

Только альвийское хладнокровие помогло девушке дойти до своего места под потрясёнными взглядами попутчиков. Тонкая рубаха, подаренная селянкой, слабо скрывала очертания девичьего тела. Облегающие штаны демонстрировали красивые бёдра и узкую талию. В виски забились чужие… похотливые мысли. Видунья видела глазами мужчин свои ноги, грудь. Чувствовала, как учащённо забились сердца, а кровь ускорила свой бег по венам, приливая к паху. Многие дружинники, словно очнувшись, торопливо отворачивались, а то и уходили с поляны. И мысли только одного человека были далеки от похоти и смущения. Ненавистный тарс глумливо похихикивал, наблюдая за неподобающе одетой девушкой.

Нимфириель быстро вытащила сменную котту. Злая, как чёрт, подхватила с земли палку и направилась к тарсу. Радомир резво вскочил, справедливо полагая, что альвийка идёт не с пожеланиями доброй ночи.

— Подлая скотина! Как же ты мне надоел! — девушка замахнулась. — Ещё одна подобная выходка, и я тебя…

— Что ТЫ? — грубо оборвал видунью Володарович, перехватывая тонкую руку. Потом отобрал дрын и зашвырнул его в кусты.

— Я с тобой ещё за ту ночь у Сваженки не поквиталась! Ну, берегись, колдун! — Нимфириель потрясла у него перед носом кулаком.