Симулятор. Задача: выжить - Виталий Сертаков

— Вы не поняли, — ласково так сказал Дед. — Вперед ехать нельзя. Там никого больше нет. Второй раз стекло может вас убить. Я был на станции, там полно трупов...

Я даже не врубился сначала, что он такое лопочет. И тут сквозь темноту в последний раз проглянуло солнце и показались шары. Розовые шары летели вдоль отступающей прозрачной границы, с нашей стороны. Стекло и правда убегало довольно резво, быстрее пешехода. Без единого звука катилась по лесу прозрачная стена, или не совсем прозрачная... Просто становилось все темнее, и я не был уверен, что мне не показалось...

— Ага, вы тоже заметили? — Старикан показал вниз, в сторону шоссе. — Именно то, о чем я вам говорил. Приблизительно раз в семнадцать минут оно приобретает зеркальную окраску, это сигнализирует об опасности. Я шел вдоль стекла три часа, дьявольски устал, стоптал все ноги... Все это время я двигался по расширяющейся спирали. Встречались места, где я не мог догнать границу, но чаще она двигалась медленно. Иногда и вовсе застывала...

— Отец, ты больной? — без подкола спросил я. — Ты шо, три часа тут шнырял и не пересрался?

Он уставился на меня и заморгал. Туповатый «келдыш» попался, сразу видно!

— Вы имеете в виду, почему я не напуган? Смею уверить, я весьма и весьма напуган. Но если уткнуться носом в землю и закрыть голову руками, от этого ведь не станет легче?

Он смахнул иголки с колен.

— Залезай, — сказал я. — Поедем назад... Рискнем по верхней дороге.

— Есть вероятность, что там еще хуже...

Старый придурок начинал меня бесить своими учеными оборотами.

— Это почему?

— Это только гипотеза... — Он вынул из кармашка очки протер их и снова сунул в карман. — Я забирался на дерево. Со стороны Белого озера горит лес, и стекло непрозрачное...

— Что с того? Но мы же можем хотя бы попробовать! У меня башка чугунная, понимаешь? Не xoчу один гнать...

— Попробовать можем, — без энтузиазма кивнул Дед. — Когда появляется отражение, оно атакует... pежет встреченный объект, как масло, под самыми разными углами. Словно невидимая гильотина, понимаете? Отрезанные части исчезают, но это еще не все...

— Что еще?.. — Про отрезанные части я бы сам мог ему порассказать, но решил дослушать, а заодно разобраться со зрением. Почти наверняка этот Лексей Лексеич, или как его, тронулся мозгами, но злить его пока не стоило. Пусть базарит...

Там внизу, метрах в двадцати, на дорожке, куда я не доехал, расплывалось черное пятно. Сначала это было похоже на кусок бампера, затем — на забытый плащ и на нефтяную лужу. Хрен его знает, я близко нефтяных луж не встречал, но эта зараза росла в размерах.

— Слышь, дед, как тебя, погляди!

— Опа, очередная новинка...

— И вон там... — Я показал еще ниже по склону. Еще две черные лужи растеклись и застыли почти правильными кругами, метра по два в диаметре. Хотя с такого расстояния точно было не разглядеть.

Мне показалось, что стало еще темнее, и воздух... Черт, старикан был прав, воздух точно шипел в легких, как крепкая газировка. Горячая, блин, газировка.

— Дед, похоже, мы на пару шизнулись? — предположил я.

— Как будто люки, да? — Он сделал несколько шагов по дорожке, но потом одумался и вернулся. — Люки... Вот только куда они ведут?

Я подумал, что знаю, куда, но вслух не скажу.

— Хорошо бы прокатиться до Белого, — затянул свою песню старикан. — Хотя бы краем глаза взглянуть, что же там взорвалось...

— Дед, вались в тачку, надоел ты мне! Будешь нудить — оставлю на дороге! И поедем назад, в поселок. Вперед все равно никак...

Он мигом заткнулся и послушно залез в машину. Правда, пассажирская дверца перестала закрываться, пришлось деду всю дорогу придерживать ее рукой. Я тронул с места; одной рукой крутить баранку оказалось чертовски тяжело. Помпа гидроусилителя приказала долго жить. Предстояло развернуться на полосе шириной меньше трех метров.

— Думаешь, потравили нас?

— Для отравления галлюцинации слишком четкие... Я был бы рад предположить, что все это мерещится мне одному, но я встретил вас, и встречал других... Там, на станции, я видел, что стало с теленком.

— С теленком?

— С теленком. Он не мог убежать, хотя очень хотел. Наверное, он мычал, но сквозь стекло не слышно. Вы обратили внимание, как тихо? Это оттого, что граница не пропускает звуки. Поэтому я и склонен считать, что мы внутри. Когда оно прозрачно, тогда пропускает мелкую живность. На станции я видел теленка и видел клетки с курами. Куры были в порядке, а теленка разрезало пополам. Оно каким-то образом реагирует на скопление живых целей.

— Пополам? — Мне припомнились голые женские ноги, торчащие из серой ваты.

Мы медленно взбирались обратно в гору. Я уже не был точно уверен, чего хочу больше — прорваться к шоссе нижней дорогой или снова увидеть поселок. Мотор хрипел, но слушался.

— На Белом озере детский лагерь и фазенда лесника, — бубнил дед. — Вероятно, им нужна помощь... — Трупы, — вспомнил я. — Где трупы? Какие трупы?

Мы базарили, как два конченых психопата.

— На станции, — оживился старикан. — Я вышел на станцию почти вплотную за стеклом. Оно там двигалось очень медленно. Теленка разрезало по диагонали, почти пополам, представляете? И передняя его часть исчезла. Я видел его целым, а спустя секунду только зад, представляете?

— Представляю, — сказал я. — Слышь, отец, ты за мной посматривай, ладно? Если шо, ключ повернешь...

Хотя, если честно, башка уже не кружилась, как раньше. Я почти оклемался и стал думать, что «келдыш» прав. Это не от удара; какая-то гадость была распылена в воздухе. Глюки, сказал я себе, як пить дать, глюки. Потравили нас химией, вот медведи с хоботами и мерещатся. Мне бы только до телефона доползти...

— Там были люди... — Дед снова затянул свою песню. Он говорил словно через силу, словно убеждал себя, что обязан мне все рассказать. — Некоторых стекло пропустило, представляете? Они очутились на нашей стороне и даже не заметили. А от других остались только ноги. Там стояла очередь, возле киоска, представляете? Стекло прошло, и осталась очередь из одних ног, они потом упали... Оно резало избирательно, в десятке метров от ларька две девочки уцелели... Я кричал им, пытался предупредить, но с той стороны меня не видели и не слышали. У меня вообще сложилось впечатление, что с той стороны границы все воспринимается несколько иным образом...

Я хотел ему сказать, чтобы заткнул пасть, но тут он сам выдохся. В метре от обочины, прямо посреди черничника, набирал силу очередной черный люк. Теперь мы могли разглядеть эту дрянь вблизи. Настоящий люк, даже слегка рифленая поверхность, очень похожая на чугун, только здоровенный, блин. Если бы мы не видели раньше, как они растут, я бы решил, что круглую железяку просто выронили с грузовика.