Пробужденный - Коллин Хоук

– Мои силы иссякают, а братья далеко. Нам потребуется помощь.

– Помощь? – то ли вздохнула, то ли всхлипнула я. В следующую секунду гнев, который я так старательно сдерживала, наконец прорвался наружу, и я заорала ему в лицо: – Да ну?! Может, еще Супермена позовем? Хватит с меня этого дерьма!

Я никогда в жизни так не кричала. Если быть совсем честной, до появления в моей жизни Амона я вообще ни на кого не кричала, – но возможность вот так взять и на него наорать неожиданно принесла мне удовлетворение.

Амон уставился на меня точно на душевнобольную.

– Юная Лилия, возьми себя в руки.

– Ну уж нет!

– Нам нужно…

– Ничего нам не нужно! Не знаю, кто ты на самом деле – и какой наркотой меня накачал, – но с меня хватит! Понял? Понял?! Больше никакой помощи!

Я развернулась и зашагала к дому. Этот простой жест странным образом помог мне восстановить самообладание. С каждым разделявшим нас шагом мысли приходили в порядок, а растрепанные нервы успокаивались. Я поправила лямку рюкзака и мысленно взмолилась, чтобы Амону не пришло в голову за мной увязаться.

Завидев меня, несколько прохожих описали широкий круг. Их можно было понять: кому захочется столкнуться с девушкой, которая на всех парах несется мимо, что-то бормоча про умирающих психов-гипнотизеров? Разумеется, я могла найти объяснение произошедшему. Разумеется. Вот только для этого мне пришлось бы позаимствовать парочку терминов из «Звездного пути».

Я пыталась разобраться в случившемся, сложить все части мозаики и с облегчением спрятать ее в коробку. Но то, что сотворил Амон, просто не укладывалось в рамки здравого смысла. Он словно засунул мне в череп бомбу, тревожно тикающий часовой механизм, который грозил разрушить все, что я знала о себе и о мире. Пожалуй, самым разумным было бы забыть об этом происшествии денька на два и потом обдумать его на свежую голову – потому что сейчас с моей головой явно творилось что-то неладное.

Мне страшно хотелось проверить, преследует ли меня Амон, но я не решалась обернуться. Если он все-таки за мной увязался, я просто начну кричать. В парке всегда толпа народу, кто-нибудь да откликнется.

– Лилия!

Вспомнишь бревно – вот и оно.

– Юная Лилия, немедленно вернись! – позвал Амон, будто я была непослушным щенком.

– Отстань, или я позову на помощь! – крикнула я через плечо, припуская рысцой.

Я услышала, как парень тоже перешел на бег, и уже открыла рот для вопля, когда он звучно приказал:

– Лилия, ты остановишься!

Я будто запнулась о невидимую леску. Рюкзак с размаху ударил меня по спине, и я полетела в траву без малейшего представления, а что, собственно, случилось. Проклятая застежка опять щелкнула, и карандаши с яблоками веером рассыпались по земле. Пока я заталкивала их обратно, Амон меня догнал и покровительственно протянул руку. Я демонстративно отвернулась – и тут же услышала знакомый властный голос:

– Лилия, возьми мою руку.

На этот раз я решила сопротивляться до конца – и была наказана приступом боли такой мучительной, будто мне в живот воткнули зазубренный нож. Я судорожно всхлипнула. Теперь у меня не было и тени сомнения, что Амон как-то к этому причастен. Не слушаться его было больно. Решимость бороться испарилась, как снег на апрельском солнце. Агония затопила меня с головой, и я из последних сил вскинула дрожащую руку. Амон ухватил меня за ладонь и рывком вздернул на ноги. Я бы сказала, что не могла слова вымолвить от возмущения, но в действительности мои чувства описывались несколько иначе.

– Ты сядешь, и мы поговорим, – не терпящим возражения тоном продолжил парень.

Я сцепила зубы, дерзко сделала шаг в сторону – и почти сложилась пополам. Однако теперь меня переполняла не только боль, но и ненависть. Меня буквально колотило от ярости. В ту секунду на всей земле не было человека или вещи, которых я ненавидела бы сильнее, чем Амона. Я никогда прежде такого не испытывала. Никогда в жизни.

– Отпусти меня! – прошипела я сквозь зубы, когда он под руку довел меня до скамейки, будто немощную старушку.

– Нет. И ты не будешь убегать или кричать.

Из глаз брызнули слезы злости, и на этот раз я не стала их сдерживать – хоть и не собиралась давать своему мучителю еще один повод для торжества.

– Чего ты от меня хочешь? Похитить? Изнасиловать?

Амон наклонился и осторожно стер слезу с моей щеки. На лице парня читалось сожаление, которое я почти готова была признать искренним.

– Сядь, – повторил он, а затем добавил изменившимся голосом: – Пожалуйста.

Я безвольно опустилась на скамейку. Амон снял у меня с плеча рюкзак и поставил рядом. Следующие несколько секунд он вышагивал передо мной, по-видимому, не зная, как начать.

– Прости, что мне пришлось применить силу. Я знаю, ты не терпишь принуждения, но…

– Ты ничего обо мне не знаешь, – отрезала я.

Он вздохнул.

– Я узнаю о тебе больше с каждой прошедшей минутой, Юная Лилия. И даже без нашей связи могу сказать, что тебе противна сама мысль о подчинении кому бы то ни было. Но ты должна понять, что я просто не могу тебя отпустить. Не нужно меня бояться. Я не собираюсь причинять тебе вред.

– Не знаю, как ты меня контролируешь, но я буду бороться. Я… я буду ненавидеть тебя всю жизнь.

Я никогда прежде не произносила таких слов, да и сейчас не была уверена, что смогу исполнить свою угрозу. Раньше у меня просто не находилось повода кого-то ненавидеть.

Конечно, были люди, которые мне не нравились, – но я спокойно навешивала на них ярлыки «Хронический нищеброд», «Агрессор», «Без чувства собственного достоинства» и убирала на дальнюю полку. Они не затрагивали меня эмоционально. Мне всегда удавалось сохранить надлежащую дистанцию и удержать чувства в узде – но Амон был другим. Парень, которого я так неосмотрительно взяла под крыло, отплатил мне самой черной неблагодарностью. Эта мысль задевала сильнее, чем можно было предположить.

Услышав мою угрозу, Амон словно окаменел.

– Хорошо. Ненавидь меня. Борись. Сопротивляйся при всякой возможности – только ничего хорошего из этого не выйдет. Ты просто причинишь себе еще больше боли. Я уже сказал, Лилия: мы с тобой связаны, и ты будешь оставаться рядом, пока я этого хочу.

Я почувствовала, как гнев и негодование переплавляются во что-то другое, и, задрожав всем телом, опустила голову. По правде говоря, сейчас я ощущала себя собачонкой, которую отшлепал хозяин.

– Вот как ты отблагодарил меня за помощь.

Амон пожал плечами, будто ему не было дела до моих слов – но я видела, что они его здорово задели, и это привело меня в еще большее смятение.

– Это необходимо, – наконец ответил он.

– Кому необходимо? Почему ты меня просто не отпустишь? Чего ты хочешь? – И я, громко шмыгнув носом, принялась копаться в рюкзаке в поисках салфеток.