Разлюбившему смерть - Виолетта Якунина

– Знаете, девочки, вы прямо какие-то чурбаны бесчувственные, – покачала головой Аленка, отзываясь на ее безмолвный призыв. – Она же только что потеряла мужа, ну что вы к ней пристаете?

– Слушайте! А когда это мы превратились в ханжей?! – подпрыгнула Светка. – Мы все знаем, что собою представлял Вася и как к нему относилась Зайка. А теперь надо разыгрывать из себя скорбящих? О'кей, раз уж честность и откровенность в разговорах отменяется, то я тоже поехала. Сидите тут, изображайте из себя плакальщиц! И, Дашка, заверни-ка мне с собой полпирога, я от него ни на грамм не поправлюсь!

И она действительно уехала. Зайка тут же сослалась на головную боль и ушла в спальню.

– Я не поняла, может, сегодня полнолуние? – спросила Дашка. – Что это всех нас так колбасит?

– Или бури магнитные на солнце, – подхватила Аленка, – только нашего всеобщего психоза это все равно не объясняет. Вот что мы такого сказали Регинке, чтобы так реагировать? А Светка, с ее прямолинейностью, тоже, нашла момент для митинга!

Договорить ей не дал звонок Дашкиного мобильника.

– Странно, номер мне незнаком, – сказала Дашка и ответила на звонок.

Она сразу же по голосу поняла, кто с ней говорит, и хотела тут же отключиться, но Витина жена неожиданно зарыдала:

– Даша, прошу вас, не бросайте трубку! Вы только скажите, что он у вас, и я больше вас не побеспокою!

– Кто у меня? Виктор?! – поразилась Дашка. – Да я его в глаза не видела с того самого момента, как он привез вас из Питера.

– Боже мой, ну тогда я уже не знаю, что и думать! Он пропал! Уже вторые сутки пошли. Ушел на работу вчера утром – и все, ни звонка, ни эсэмэски, – затараторила Анна. – Я звоню, звоню, а телефон отключен… Я уж, грешным делом, подумала – наверное, он у вас. Сначала мне гордость мешала вам позвонить, а потом я сдалась, решила, если он у вас, то так тому и быть, а если нет, тогда мне в милицию надо обратиться! Ой, Даша, что же мне делать?!

Дашка растерялась. Она тоже не знала, что следует делать в таких случаях, кому звонить, куда обращаться. Но одно она знала абсолютно точно: Виктор никогда бы не бросил свою семью, не предупредив жену о своих намерениях. Что-то случилось: авария или сердечный приступ; что-то такое, что лишило его возможности выйти на связь!

– Даша, я ведь в чужом городе, я совсем не знаю, с кем он общался все это время. Пожалуйста, пока я буду обзванивать больницы и морги, позвоните вашим друзьям. Я уверена, что вы знаете кого-то, с кем Витя дружил!

– Да, хорошо, – выдавила из себя Дашка, – я позвоню.

– Спасибо вам! И… простите меня за те звонки, я вела себя гадко, – сказал Анна и повесила трубку.

Аленка сидела с круглыми глазами: динамик Дашкиного телефона вещал так, словно она разговаривала по громкой связи, поэтому подруга слышала каждое слово.

– Слушай, я правильно поняла, Витька пропал два дня тому назад?

– Пропал, – кивнула Дашка. – Только я понятия не имею, куда он подевался.

Она принялась задумчиво убирать со стола, мыть посуду, протирать ее полотенцем. Аленка сидела какое-то время молча, потом встала, сходила в прихожую, достала из своей сумки мобильник и набрала «забытый» номер. Телефон абонента оказался выключенным. Она подумала пару секунд и выудила из памяти телефона номер бас-гитариста Андрюхи – не через секретаршу же Мишку разыскивать!

– Алло, – пробурчал сиплый голос в ответ на ее призыв.

– Андрюха, привет, это Алена. Ты случайно не знаешь, куда запропастился Миша? – с места в карьер понеслась она.

– Аленка, ты? – хрюкнул он. – Так ты че, не знаешь ничего? Мишка же того, в коме. Его ж нелегкая на объект понесла, пьяного вдрызг, ночью. И он грохнулся с этих, как их, со стропил. Его сторож утром нашел. Множественные переломы и большая потеря крови. В коме пока, но врачи даже гарантий не дают. Такие дела…

Аленка скомканно попрощалась с Андрюхой, посмотрела на Дашку долгим взглядом и кратко передала ей суть этой беседы.

– Что ты скажешь на это? – спросила она.

– Дикость какая-то, какого черта он потащился на объект ночью? И где был сторож, когда он туда приехал, почему он сразу не пошел искать потерявшееся на стройке начальство?

– Ты думаешь о том же, о чем и я? – спросила Аленка.

– В смысле?

– Ну, сначала Вася, потом Миша с Виктором… Все эти несчастные случаи начались после нашего дачного колдовства…

– Какая чушь! У Васи шофер был форменным придурком, Зайка сто раз говорила, что это не шофер, а убийца за рулем. Виктор просто слинял из дома. А Мишка твой надрался до посинения и поперся на объект, из-за которого у него недавно и начались неприятности. А наше колдовство тут ни при чем! Это же была шутка, понимаешь?! Все эти заклинания пьяных баб – это ерунда, мистификация!

– Это не ерунда! – громко сказала Зайка, как-то неожиданно возникшая в дверном проеме. – Из-за наших дурацких мистификаций люди жизни лишаются! И мама моя в реанимации до сих пор, хоть в себя и пришла, а все равно слабенькая. Я каждый день в церковь хожу, свечки за нее ставлю и молюсь об отпущении грехов!

Дашка закатила глаза к потолку: она была заядлой атеисткой и не признавала ни бога, ни черта. Внезапный всплеск Зайкиной религиозности был ей неприятен. Она ломала голову, куда это Зайка бегает каждый день: то ли на кладбище, то ли на свиданки с доктором, а оказалось, еще лучше – грехи она замаливает!

– Я не удивлюсь, если и с Витькой что-нибудь серьезное случилось! – сказала Аленка. – Ой, надо Регине позвонить, пусть она разыщет своего Пашку. Это ж будет конец света, если он возьмет и тоже погибнет!

– Девоньки, не сходите с ума! – психанула Дашка. – Вы несете полную околесицу! Чтобы совершить реальный колдовской обряд, нужна специальная подготовка, нужно поститься, настраиваться, выбрать определенный день и час согласно положению планет на небе… В магии все имеет значение, даже цвет свечей! Вы что, думаете, что вот так просто каждый дурак может прочитать заклинание – и готово?! Мы же не смыслим в этом ничего. Мы просто напились и дурачились!

– Да? А как ты объяснишь тот факт, что они мрут как мухи?! – захлопала глазами Аленка. – Ты знаешь, когда я про Мишаню услышала, первая моя мысль была: все, нас посадят за убийства! Мелкого отправят в детдом, а я выйду из тюрьмы беззубой старухой! Я до сих пор не могу осознать, что с Микаэлем несчастный случай произошел, что он при смерти. Я так испугана, что не могу его даже жалеть!

Уж от Аленки Дашка прилива такого мракобесия вынести не могла и только пальцем у виска покрутила. Как можно серьезно говорить о… колдовстве?! И потом, она вообще не считала, что Микаэль достоин их жалости. Эти мужики сначала вытворяют фиг знает что, а потом хотят, чтобы их еще и пожалели! Думать надо головой, что делаешь, целее будешь!

– Ты, Дашка, Фома неверующая, – чуть не плача, сказала Зайка, – а я места себе не нахожу, спать не могу, есть не могу, все думаю, что мы натворили! Я сразу поняла, еще в ту ночь: быть беде, а Светка надо мной смеялась!