Пропавшие среди живых. Выстрел в Орельей Гриве. Крутой поворот. Среда обитания. Анонимный заказчик. Круги - Сергей Александрович Высоцкий

— Надо в новостройке. Там никто никого не знает. Если проверять начнут, многого не разнюхают.

— Правильно, Семен, — одобрил Корнилов. — Сейчас приеду в управление, займусь твоей жилплощадью. Хорошо бы в Гавани. Там много домов сейчас сдается. Попросим недельки на две–три квартиру. Машина у тебя есть…

— Номера сменить надо.

— У тебя небось приметные номера? — усмехнулся полковник. — С нулями? Чтобы инспекторы ГАИ не слишком беспокоили?

— Игорь Васильевич, я ж на своей машине и по служебным делам разъезжаю…

— Ладно. Номера сменим. Только не рано ли планы строим? Согласится твой Жогин? Для него ведь это тоже рискованное предприятие.

Когда Бугаев вернулся в квартиру Жогиных, там вкусно пахло тушеным мясом.

— У нас обед готов, Семен Иванович, — сказала Люба, открывая майору дверь. — Покушайте с нами? — Глаза у нее были тревожные.

— Нет, Люба. Времени мало. Вот если стакан чаю?

Она тут же принесла в комнату чай, поставила розетку с вареньем, конфеты в простенькой стеклянной вазочке. Бугаев отхлебнул глоток чаю и почувствовал себя неуютно — Жогины смотрели на него выжидательно.

— Вы просили, чтобы я помог вам, — сказал Семен. — А я, нахал, хочу просить у вас помощи. У вас, Евгений Афанасьевич…

— Какой же? — глухо спросил Жогин. — Чтобы подсадную из меня сделать? Я в такие игры не играю.

— Да подожди ты, Женя, — остановила его жена. — Выслушай Семена Ивановича.

— Я и так слушаю, — сердито сказал Жогин.

«Ну, что ж, — с огорчением подумал Бугаев. — Хуже было бы, если бы он согласился, а потом струсил или, не дай бог, двойную игру сыграл. По крайней мере, честно».

— Да нет, чего же слушать? — пожал он плечами. — Дело это добровольное, не каждый решится. А что касается вашей просьбы — думаю, что в два–три дня все устроится. В управлении кадров одного северного треста наш товарищ работает. Пенсионер. Ни разу не отказывал. А с вашей–то квалификацией!

— Семен Иванович, — тихо сказал Жогин, — не могу я, поймите. Это я знаю, что ушел навсегда! Они же меня своим считают. Не простят. Знали бы вы Леву Бура!

«Про Леву Бура я могу ему и сказать, — решил Бугаев. — Может быть, и на Север он завербоваться хочет, потому что Котлукова боится».

— Левы Бура нет, — Семен снова взялся за чай. Зачерпнул ложечкой варенья. Варенье было вишневое, без косточек. Бугаев посмотрел на Любу: — Мое любимое. Я думал, что так вкусно только моя мама варит.

Люба расплылась в улыбке.

Жогин напряженно смотрел на Бугаева и молчал. Его состояние, видимо, почувствовала и Люба. Повернувшись к мужу, она спросила:

— Женя, ты что?

— Левы в Питере нет? — в голосе Жогина чувствовался такой пристальный интерес, что Бугаев теперь не сомневался: больше всего он боится Левы.

— Льва Котлукова совсем нет. Он умер.

— Ха… Лева Бур просто так умер?

— Просто так никто не умирает… — Семен хотел сказать, что одни умирают от болезней, другие от старости, третьи от несчастных случаев, но Жогин перебил его:

— Вот и я о том же — Лева Бур просто так умереть не мог.

— Евгений Афанасьевич, — Бугаев не удержался и положил в рот мармеладину. Все–таки с утра ничего не ел. — А какая вам разница, от чего умер Котлуков? Его нет. В этом все дело.

— Женя, а может, теперь–то ты и помог бы им? — она кивнула на Бугаева. — Теперь–то, а? — повторила она со значением. Чувствовалось, что она боялась Левы Бура еще больше, чем муж. — Ведь если ты им поможешь, — продолжала она горячо, — то ведь и с тебя все спишется. Все, что было. И забыть можно будет на вечные времена. И никто больше приходить к тебе не будет. Не будет справки наводить про всех этих подонков.

«Вот режет, — с интересом слушал Семен Любу. — Логика хоть и женская, а доходчиво».

— Вы что, и правда Котлукова боялись? — спросил он.

Жогин бросил на него короткий взгляд исподлобья и не ответил. Спросил сам:

— Что нужно? Узнать, кто звонил? Где хазу держат? Для этого заказ нужно брать. А я–то думал, чего это они от Левы приветы передают, а за инструментом ко мне обращаются!

— От вас, Евгений Афанасьевич, требуется только одно — познакомить меня с кем–то из них. Инструмент — это уже моя забота. Так что «подсадной» не вы будете, а я.

Жогин с удивлением смотрел на Семена.

— Да как же я вас сведу? Я и сам его ни разу не видел. Только по телефону.

Бугаев ободряюще кивнул:

— Об этом мы с вами быстро договоримся. Главное, улыбайтесь почаще да не держитесь так напряженно…

14

Бугаев вошел в ресторан слегка расхлябанной походкой человека, который знает, что он уже пьян, но всеми силами старается доказать окружающим обратное. Старик гардеробщик сидел у барьера и что–то торопливо ел из белой мисочки, запивая чаем. В пустом гардеробе одиноко висела его старенькая фуражка с потемневшим золотым околышем.

— От щедрот шеф–повара? — спросил Семен и дурашливо подмигнул гардеробщику. Старик равнодушно отмахнулся от него и продолжал невозмутимо поглощать еду. Бугаев остановился у большого зеркала. «Ничего себе рожа, — ухмыльнулся он удовлетворенно. — Только вот проборчик мой ни к чему». В это время дверь в зал открылась, и в вестибюль вышел крупный мужчина с красным потным лицом.

— Где тут заведение? — спросил он у гардеробщика.

Старик молча показал ему вилкой на портьеру в углу.

Бугаев демонстративно поплевал на ладони и стал приглаживать волосы, стараясь избавиться от пробора. В оставленную приоткрытой дверь была видна часть зала, и Семен сразу же заметил в дальнем углу сидевшего боком к дверям Жогина. Рядом с ним, лицом к выходу, сидел молодой парень. «Похоже, пришел один», — отметил Бугаев. Слегка качнувшись, он повернулся от зеркала и пошел в зал.

На эстраде рассаживались оркестранты. Бугаев остановился у дверей и огляделся, отыскивая свободный столик. Краем глаза он успел заметить Володю Лебедева, сидевшего за столиком в углу с какой–то молодой парочкой.

Откуда–то сбоку возник высокий мужчина в лоснящемся черном костюме. Наверное, метрдотель.

— Желаете поужинать? — спросил он Бугаева.

— Желаю.

— Вы один? Или ожидаете друзей?