Большевики. Причины и последствия переворота 1917 года - Адам Б. Улам

Суд над эсерами совпал с моментом, когда болезнь все-таки вырвала власть из рук Ленина. В сталинских судах заседали профессиональные юристы, и внешне они придерживались законов. Обвиняемый сознавался во всех грехах, и суд помогал ему в этом. Диктатор мстил людям, которые долгое время чинили препятствия или срывали его планы. Он старался уничтожить их не только физически, но и нравственно, стереть их имена со страниц советской истории. Ленин по-деловому подходил к данной проблеме. Эсеры представляли опасность для советского режима. Их следует расстрелять, если только коммунисты не получат «что-нибудь» в обмен за проявленное милосердие. Показательный суд закончится провалом, если обвиняемый не признает вину и будет настаивать на своих убеждениях (примером может служить XI съезд партии). О какой диктаторской системе правления может идти речь, если правящая партия признает свободу критики? Ленину все-таки повезло, что эту, как, впрочем, и остальные проблемы выпало решать другим.

26 мая у Ленина случился удар, повлекший за собой длительную болезнь. Врачи высказывали разные предположения: общее переутомление, «нервы», осложнение после болезни. Несколькими неделями раньше один из зарубежных консультантов рекомендовал удалить пули, оставшиеся после ранения, полученного в результате покушения Каплан в 1918 году. Он считал, что пули «действуют отравляюще на весь организм». Ленин требовал, чтобы врачи вылечили его и вернули трудоспособность. После удара состояние здоровья резко ухудшилось. Первый приступ болезни привел к частичному параличу правой стороны и некоторому расстройству речи. Довольно скоро наступило улучшение, но «болезнь могла затянуться на недели, дни, годы, и будущие перспективы были нерадостные».[481]

Официальные сообщения были проникнуты оптимизмом, но сотрудники Ленина наверняка понимали, что ему осталось мало лет жизни и если даже он восстановится, то сможет ли управлять страной, как это было до 1921 года. Они рассматривали все возможности, и ни одна не казалась утешительной. Если он умрет, сможет ли режим, учитывая разногласия в партии и охваченную разрухой и голодом страну, устоять без этого удивительного человека? А если он поправится, но останется инвалидом? Такой вариант казался партийным олигархам еще более пугающим. Даже в нормальном состоянии Ленин, с их точки зрения, был раздражительным и капризным. Какие идеи могут прийти в голову полупарализованному диктатору? Целиком сменить руководство партии? Легализовать меньшевиков? Нельзя исключать ни одну из этих возможностей, когда имеешь дело с человеком, который, несмотря на все сомнения и страхи, втянул партию в октябрьский переворот и ввел новую экономическую политику.

Поэтому совершенно естественно, что после майского приступа болезни руководители партии и государства должны были объединиться и выступать единым фронтом против «инакомыслящих», а если понадобится, то и против самого Ленина. К такому выводу они пришли после второго кризиса, случившегося у Владимира Ильича в декабре 1922 года. В этом заговоре не было ничего странного. Нельзя было допустить, чтобы коммунистическая партия распалась на враждующие фракции, с «проверенными» руководителями Политбюро, которых могли перекричать Рязанов или Осинский. Нельзя позволить Ленину, если он будет признан недееспособным, уничтожить дело собственной жизни.

С первым приступом болезни (параличом) Ленина обычно связывают начало борьбы за преемственность, которая длилась в течение шести лет. В 1924 году Сталин занял главенствующее положение, а к 1929 году воцарилась сталинская диктатура. Первая стадия этой борьбы, формирование триумвирата Зиновьев – Каменев – Сталин, возвращает нас в лето 1922 года, когда Ленин пошел на поправку и руководители партии пребывали в сомнениях, сможет ли он вернуться к прежней работе. Конечно, заговор не ограничивался только этой тройкой. Все руководство в той или иной степени испытывало смешанные чувства и со страхом ждало, как поведет себя Ленин после выздоровления. Было решено выступать единым фронтом.

Такая интерпретация не соответствует общепринятому предположению, что в случае, если Ленин окажется недееспособным, между потенциальными претендентами на его место завяжется борьба. Троцкий в своих воспоминаниях относительно этого периода подчеркивал, что руководителем заговора был Сталин. Остальные неохотно подключились к заговору, предположительно, из страха, а также завидуя ему, Троцкому, поскольку именно он, рассуждая логически, должен был стать преемником Ленина. Не напрасно заговорщиков тревожила судьба партии. Чуть позже один из них, Троцкий, прорвал единый фронт Политбюро, выступив против всех, включая Ленина.

Причины, по которым возник этот сомнительный союз, видны невооруженным глазом. Члены Политбюро ненавидели друг друга, и особенно в этом преуспели Троцкий и Сталин. (Интересно, что до 1926 года Троцкий продолжал тешить себя иллюзией, что Сталиным руководит кто-то более сильный, Зиновьев или Бухарин.) Но еще больше они боялись друг друга и своих возможных преемников, однако считали себя существами высшего порядка по отношению к «простым» членам ЦК. В свою очередь члены ЦК испытывали те же чувства к нижестоящим коммунистам. Однако все они понимали, что нельзя выносить сор из избы. На следующем съезде, хотят они того или нет, придется выступать единым фронтом.

В период болезни Ленина коллективное руководство осуществлял вышеупомянутый триумвират во главе с Зиновьевым. Каменев замещал Ленина на посту председателя Политбюро. Сталин руководил партией. Пока все были согласны с такой расстановкой сил. Троцкий стоял несколько в стороне, не вступая в открытую борьбу с этим трио.

В середине июня состояние здоровья Ленина стало улучшаться. 12 июля он пишет секретарю, что дело идет на поправку («мой почерк начинает походить на человеческий»). Приготовила ли она ему книги? Ему уже разрешено читать научные журналы и романы, а скоро разрешат читать газеты.[482]

Партийные лидеры начали ездить в Горки. Сталин, побывав у Владимира Ильича, написал статью о своих впечатлениях от встречи с вождем, которая была опубликована в «Правде». Он нашел Ленина «посвежевшим». Владимиру Ильичу не терпится вернуться к работе. «Мы смеялись над докторами, которые не могут понять, что политические деятели не могут при встрече не говорить о политике». Через месяц Сталин сообщил, что Ленин окончательно выздоровел. «Вернулось его спокойствие и решительность. Это наш прежний Ленин…» Они вместе посмеялись над эмигрантской прессой, которая похоронила Ленина. «Пусть себе радуются. Нельзя лишать их последнего предсмертного утешения».[483]

2 октября 1922 года Ленин вернулся из Горок в Москву. его трудно было назвать «посвежевшим», но он не обращал внимания на врачей, настаивающих на продолжении лечения. Единственное, чего им удалось добиться, – это сокращения рабочего дня, но при этом, как пишет секретарь Ленина, Л.А. Фотиева, Владимир Ильич в период со 2 октября по 16 декабря написал 224 деловых письма и записки, принял 171 человека и председательствовал на 32 заседаниях и совещаниях СНК, СТО, Политбюро и комиссий.[484]