Холодная война. Политики, полководцы, разведчики - Леонид Млечин

Президент Рейган резко сократил налоги. Он был убежден, что прогрессивный подоходный налог придумали марксисты. С его точки зрения, это глупость — почему больше зарабатывающие, то есть более работящие и умелые люди должны платить больше, а бездельники и неумехи — меньше?

— Прогрессивная шкала налогообложения досталась нам от Карла Маркса, — убеждал избирателей Рейган. — С помощью этой системы налогообложения он хотел уничтожить средний класс, потому что средний класс мешает строить социализм.

Рейган тщательно оберегал себя и свою личную жизнь от внешнего мира. Он был замкнут и холоден в разговорах с незнакомыми. Держал их на расстоянии. Внешняя благожелательность, замечал его сотрудник, служила щитом, защищавшим его от более дружественных отношений с людьми. Он прибегал к своему неистощимому запасу шуток и анекдотов, чтобы избежать серьезного разговора. Лошади, ковбойские сапоги, шляпа — в этом весь Рейган. Он обожал бывать на природе. Ранчо было самым его любимым местом на земле. При первой же возможности сбегал из Вашингтона вместе с женой.

Его первый брак оказался неудачным — жена от него ушла, хотя у них была любовь с первого взгляда. Джейн Уайман, звезда Голливуда, подала на развод, обвинив Рейгана «в исключительной душевной жестокости». Она рассказала, что интерес мужа к политике поглощает все его время, что он заставлял ее ходить с ним на митинги, в то время как у нее есть свои интересы:

— Мои мысли он никогда не считал важными. В конечном счете у нас не осталось ничего общего, ничего, что могло бы сохранить брак.

Один из журналов процитировал ее слова, сказанные мужу:

— Уходи, мне с тобой скучно. Ступай и занимайся наведением порядка в мире; может быть, когда-нибудь мы возобновим наш разговор.

Зато ему повезло во второй раз. Нэнси Дэвис, хорошенькая и миниатюрная бывшая актриса, всегда стояла рядом и смотрела на него влюбленными глазами. И для него не существовало другой женщины. Его брак с Нэнси был более чем удачным. Это была сердцевина его жизни. Ничего не было для него важнее отношений с женой.

«Сегодня день рождения Нэнси! — записывал он в дневнике. — Жизнь была бы тоскливой, если бы она не родилась. Что бы произошло со мной, если бы она не появилась на свет? Я даже не хочу думать об этом».

Рональд Рейган пришел в Белый дом с твердым пониманием того, что он намерен делать. Осуществления этой миссии он ждал двадцать лет. Ни у кого из президентов не было такого исторического оптимизма. Во-первых, он хотел восстановить военное могущество Америки, во-вторых, возродить экономическую мощь. Все остальное имело второстепенное значение. Его обаяние, улыбка, отличный загap, большие окна и много света создавали ощущение, что при Рейгане в Овальном кабинете всегда сияет солнце.

— Я не помню случая, — вспоминал его помощник Майкл Дивер, — когда бы американский солдат погиб при исполнении своего долга и Рейган не встретился с его вдовой, мужем, родителями или, как минимум, не позвонил им домой. Когда случались катастрофы, он сидел и часами обзванивал родственников погибших.

Рейган не был ни циником, ни безразличным к чужим страданиям человеком. Это видно, когда читаешь его дневник, который он вел все восемь лет президентства и который не предназначался для публикации. Вот записи разных лет:

«Вручал сегодня медали молодежи за достойную службу и героизм. Горло перехватило, когда отмечали подвиг восемнадцатилетнего юноши, который пополз по трубе, чтобы вытащить из цистерны двух медиков, которым угрожала смерть от отравления газом. Я вручил его медаль родителям — он погиб…

После обеда позвонил миссис Нельсон — ее сын, «зеленый берет», погиб во время учебного задания в Панаме. Ему было двадцать пять лет. Он сказал матери, что хочет служить в армии, чтобы помочь мне. Передо мной лежит газетная вырезка с его фотографией. Красивый парень. Хотел бы я найти слова, которые могли бы хоть как-то утешить его мать. Когда она передала мне его слова, я смутился. Как бы я желал заслуживать такого доверия…

В 18.15 отправились на авиабазу Эндрюс — на церемонию встречи тел шестнадцати погибших в Бейруте. Нэнси и я поговорили со всеми семьями погибших. Мы оба были в слезах. Все, что я мог, — это пожимать руки. Говорить не мог — горло сжималось».

Рональд Рейган хранил материнские заветы и старался помогать людям. Причем занимался этим не за казенный счет. Это была его личная благотворительность. Вот выдержки из президентского дневника за разные годы:

«В утренней «Нью-Йорк тайме» прочитал историю двадцатидевятилетнего человека (уже год без работы, жена и восемь детей). Он ездил договариваться о работе. На обратном пути увидел, как слепой и пожилой (ему семьдесят пять лет) человек упал в метро между вагонами. Мистер Эндрюс без колебаний прыгнул и спас его. Я позвонил ему. Спросил, получил ли он работу. Он сказал, что пока не знает результата собеседования. Я позвонил в эту компанию. Оператор сказал, что на линии и менеджер, и его мать. Я спросил их, читали ли они статью в газете. Они читали. Мистер Эндрюс получил работу…

Днем позвонил Карлу Россоу и его жене в Коннектикут. Они взяли на воспитание двенадцать детей-инвалидов, тех, кто обычно не выживает. Я поговорил с ними и со всеми детьми. Я почувствовал любовь и радость, царящие в этом доме. Если кто-то хочет удостовериться в том, что у Бога есть замысел в отношении каждого из нас, надо встретиться с этой парой…

Отправил чек (пятьсот долларов) Шейле Петерсен, которая создала программу помощи семьям, в которых детям требуется куда более серьезная медицинская помощь, чем они в состоянии оплатить…

Вечером телевидение рассказало о молодом темнокожем мужчине, который спас десятилетнего ребенка от преступника с ножом. Томас Локс — так его зовут, ему двадцать пять лет, он безработный. Он получит работу, когда выйдет из больницы. Я позвонил ему самому и человеку, который даст ему работу…

Получил письмо от миссис Гарднер из Индианы. Она мне уже писала. Ей сорок два года, она лишилась ног, ездит в коляске. Она не жалуется. Ее семнадцатилетний сын Кевин, похоже, отличный парень. Он работает, чтобы помогать, и учится одновременно. После прошлого письма я отправил ему чек на сто долларов. Но кто-то ему сказал, что на самом деле я не хотел, чтобы он получил деньги. Я позвонил ей и попросил, чтобы ее сын обязательно получил деньги по чеку, а погашенный чек вернул мне на память. Пока говорил, у меня комок стоял в горле. Разговор был чудесный. Какой хороший день».

Еще будучи губернатором, он очень жестко отзывался о Советском Союзе:

— Каждый год мы отмечаем День порабощенных народов. Было время, когда у нас, в Соединенных Штатах, по этому случаю выражалась надежда на будущую свободу тех, кто ныне порабощен. Но мы все больше выхолащиваем эту тему и теперь дошли до того, что используем эту дату, чтобы говорить о мире, не упоминая свободы. Можно ли жалеть взятых в плен и в то же время не обижать захватчиков?

Видя, что происходит за железным занавесом, Рейган говорил:

— Нам надо прекратить все дела с русскими. Пусть их система рухнет сама, а тем временем надо скупать пшеницу у наших фермеров и держать ее под рукой, чтобы накормить русских, когда они наконец обретут свободу.