От Пекина до Берлина. 1927 - 1945 - Василий Чуйков

Немецкое командование прикладывало все усилия, чтобы задержать наше продвижение. По берегу Западного Буга шли оборонительные позиции. Там собирались отступающие немецкие части. Немецкое командование поспешило их усилить, перебросив с других участков фронта части 213‑й пехотной дивизии, 489‑й охранный батальон и 609‑й мотобатальон. Свои контратаки противник сосредоточил против наших плацдармов на западном берегу. Особенно ожесточенные бои разгорелись около населенных пунктов Добрылев и Рудки. Пехота и танки противника несколько раз бросались в контратаки.

Но мы уже имели богатый опыт сочетания наступательных боев с обороной. Там, где гвардеец успевал закрепиться, контратакой его сбить невозможно. На этот раз мы располагали и мощной танковой поддержкой. При отражении немецких танковых контратак особенно эффективно действовали тяжелые танки ИС, вооруженные 122-миллиметровой пушкой. Эта пушка имела большую дальность прямого выстрела. Ее мощный снаряд при большой начальной скорости прошивал насквозь броню немецких танков, даже броню «королевского тигра».

Первое время немецкие танкисты, рассчитывая на – мощность брони «королевского тигра», шли на сближение с танками ИС и попадали под уничтожающий огонь. Теперь они были осторожны. Наши танкисты смело шли на сближение с противником, прокладывая путь вперед для стрелковых частей.

На западном берегу, уже на польской земле, в тот день отличились и артиллеристы. Мне доложили о подвиге орудийного расчета, которым командовал гвардии старший сержант Петр Швыряев из 88‑й гвардейской стрелковой дивизии.

Гитлеровцы укрепились на опушке леса. В кустарнике они замаскировали три танка и несколько пулеметов, которые простреливали прилегающую местность. Выбить оттуда гитлеровцев было приказано орудийному расчету Петра Швыряева. В клубах пыли прямо на вражеские позиции помчался «додж» с прицепленным к нему 76-миллиметровым орудием.

Фашисты не стреляли. Они, очевидно, решили, что машина ворвется в лес и достанется им в исправности, но они просчитались.

Водитель машины старший сержант Игорь Бакеркин на полном ходу выскочил на фланг немецкой позиции и с ходу развернул машину, артиллеристы отцепили орудие. Прошло несколько секунд, и наводчик Мироненко открыл прицельный огонь. До гитлеровцев было всего 300–400 метров. Первые же снаряды подожгли один, а затем и второй танк. Не прошло и минуты, как замолчали вражеские пулеметы. Лишь один танк сумел скрыться в лесу.

Грозное, нарастающее «ура» гвардейцев прокатилось над полем боя. Наши стрелки стремительно ринулись в атаку и ворвались во вражеские траншеи.

Много неприятностей доставляли нам «кукушки» – снайперы, замаскированные на деревьях. Коварный прием: сидит снайпер на дереве и стреляет в наших гвардейцев на выбор. Мне запомнился рассказ знаменитого снайпера сталинградца Героя Советского Союза Виктора Медведева о поединке с «кукушками».

– Наша рота выдвинулась на лесную поляну. Сзади полоснуло несколько пулеметных очередей. Мы хорошо прочесали лес, казалось бы, никого в нем не осталось. Откуда же стрельба? У меня сразу родилась догадка: бьет гитлеровец, засевший на дереве. Но почему у него пулемет? Раньше мне приходилось встречаться с «кукушками», вооруженными или автоматами, или снайперскими винтовками.

Я выбрал удобную точку для наблюдения в кустарнике. Пулеметная очередь снова взрыла землю в середине нашей цепи. Успеваю определить направление выстрелов. На самом краю поляны стоит большой развесистый дуб. Вглядываюсь. В ветвях что-то чернеет. Подползаю ближе к дубу, не высовываясь из кустарника. Стреляю. На землю падает какой-то тяжелый предмет, а на ветвях повис гитлеровец. В руке он что-то сжимает. Стреляю еще раз. Предосторожность была не лишней: пуля пробила руку, и гитлеровец выронил пистолет.

Подбегаю к дереву. У ствола лежит ручной пулемет. Но не простой пулемет с оптическим прицелом.

Внимательно осматриваю дерево. По стволу его тянется тонкий, оплетенный шелком провод. Оказывается, «кукушка» была одновременно и корректировщиком. Неспроста наша рота несколько раз попадала в этом месте под минометный обстрел.

Мы уже знали, что немецкие «кукушки» обычно действуют парами. И хотя второй гитлеровец не открывал по мне огонь, все же я был уверен, что он притаился невдалеке. Действительно, в листве одного из деревьев вижу темное пятно. Старательно целюсь, стреляю. Гитлеровец грохнулся на землю. Возле него нашли тоже пулемет с оптическим прицелом. На этот раз «кукушка» не была привязана к сучку, потому и упала сразу. Я осмотрел ствол дерева и снова обнаружил черный телефонный шнур. Один конец его поднимался на дерево, другой уходил куда-то в чащу леса.

В этот день мне удалось снять пять вражеских «кукушек». Все их гнезда были снабжены телефонными аппаратами. Несколько раз замечал я в траве тонкие, оплетенные шелком провода. Они были очень легкие, поэтому немецкие снайперы могли тянуть линию на большое расстояние. Я не мог далеко отрываться от своей роты и идти по вражеским проводам, ограничивался тем, что рвал их.

Фашисты пошли на хитрость: снабжают своих «кукушек» особыми щитами, в которых сделан прорез для наблюдения за местностью и стрельбы. Броня спасает вражеского снайпера от пуль. Но громоздкие щиты трудно замаскировать в ветвях, и мы быстро научились находить их. Заметил такую «кукушку» со щитом – обходи ее сбоку и стреляй. В лоб бить нельзя: твоя пуля может отскочить от щита. И врага не убьешь, и себя выдашь выстрелом. А при умении и осторожности можно любую «кукушку» снять…

В те дни мне довелось встретиться с одним из героев наступления комсомольским вожаком стрелкового батальона Максимом Цыркиным. Год назад молодой боец впервые участвовал в бою. На рыбачьем челноке он с товарищами переплыл Днепр, с автоматом в руках ворвался в немецкую траншею и несколькими очередями уничтожил до десятка фашистов. Таким было начало боевого пути комсомольца Цыркина. Его полюбили в батальоне за дерзость и отвагу в бою, за живой и общительный характер. Он первым вызывался на любое трудное дело. Однажды он с несколькими смельчаками разгромил вражеский гарнизон на железнодорожном переезде. В другой раз, в разгар боя Цыркин забрался на чердак дома и уничтожил вражеских пулеметчиков, преградивших своим огнем путь нашей пехоте.

Храброго воина комсомольца избрали комсоргом батальона. И тут со всей силой раскрылись его организаторские способности, талант воспитателя молодежи. Десятки молодых бойцов стали умелыми воинами, после того как с ними поработал Цыркин, ставший к этому времени младшим лейтенантом. По-прежнему его видели там, где всего труднее и опаснее.

Так было и на этот раз. Едва забрезжил рассвет, как гвардии младший лейтенант Цыркин был уже в роте автоматчиков. Он прочел бойцам сводку Совинформбюро, рассказал о наступлении наших войск в Белоруссии и Литве, напомнил бойцам, как нужно держаться в бою.

Когда подали сигнал атаки, вся рота дружно устремилась на высоту. Цыркин шел в первой цепи, увлекая гвардейцев. В это время, тяжело раненный, упал командир роты. Его заменил Цыркин (такой был приказ Военного совета армии: выбыл командир – политработник обязан вступить в командование и довести до конца выполнение боевой задачи).