Странствия убийцы - Робин Хобб

Но это не я, а Ночной Волк бросился на Барла. Даже с вершины холма я слышал его рычание. В темном лесу, внизу, волк набросился на Барла, и вопль Скилла, который тот испустил при виде хищной пасти, приближающейся к его лицу, был таков, что ошарашил даже Уилла. В этот миг я поднял свои стены и помчался вперед, чтобы присоединиться к своему волку в физической атаке на Барла.

Я был обречен на разочарование. Они оказались гораздо дальше, чем я надеялся. Я даже не увидел Барла, разве что только глазами волка. Каким бы толстым и неуклюжим ни считал Барла волк, тот доказал, что он – великолепный бегун, спасая свою жизнь. При первом прыжке волк схватил только край плаща, но Барл ловко увернулся. Во время второй атаки он прихватил ногу, но Барл бежал, как будто с ним ничего не случилось. Ночной Волк увидел, как он подбежал к краю вымощенной черным камнем площадки и бросился к столбу, с мольбой протянув руку. Его ладонь ударила по блестящему камню, и Барл вдруг исчез. Волк резко затормозил. Его лапы скользили по гладкому камню. Он отпрянул от столба, как будто Барл прыгнул в костер. Он остановился на расстоянии ладони от него, рыча от ярости и первобытного страха. Все это я знал, хотя был гораздо выше по склону, бежал и спотыкался в темноте.

Внезапно на меня нахлынула волна Скилла. У нее не было никакого физического проявления, однако удар швырнул меня на землю. Она оглушила меня, лишила сил, оставив беспомощным и открытым любому, кто хотел бы завладеть мною. Я лежал, еле дыша. Может быть, именно это спасло меня, потому что в это мгновение я не чувствовал в себе никакого следа Скилла. Но я слышал остальных. В их Скилле не было смысла, только благоговейный страх. Потом они заглохли вдали, как будто сама река Скилла унесла их. Я едва не начал искать их, пораженный тем, что почувствовал. По-видимому, они были растерзаны в клочья, разбиты на куски. Их затихающее изумление коснулось меня. Я закрыл глаза.

Потом я услышал голос Кеттл, неистово призывающий меня.

Ночной Волк!

Я уже иду. Догоняй! – мрачно сказал мне волк. Так я и поступил.

Я был грязен и исцарапан, одна штанина разорвалась на колене, когда я достиг шатра. Кеттл стояла снаружи и ждала меня. Горел костер. При виде ее я немного успокоился. Я боялся, что на них напали.

– Что случилось? – спросил я и бросился к ней.

– Шут, – сказала она и добавила: – Мы услышали крик и выбежали из палатки. Потом зарычал волк. Мы пошли на звук и увидели шута. – Она покачала головой. – Я не знаю, что с ним.

Я начал проталкиваться мимо нее в палатку, но она схватила меня за руку, оказавшись на удивление сильной для старой женщины. Она заставила меня посмотреть ей в глаза.

– На тебя напали? – спросила она.

– В некотором роде. – Я вкратце рассказал ей, что с нами произошло. Ее глаза расширились, когда я упомянул о волне Скилла. Потом она кивнула сама себе, мрачно, как бы утвердившись в своих подозрениях.

– Они искали тебя, а схватили его. Он не имеет ни малейшего представления о том, как защищаться. Насколько я понимаю, они все еще держат его.

– Что? Как? – спросил я, ничего не соображая.

– Там, на площади, пусть ненадолго, вы двое были соединены Скиллом, твоей силой и силой камня. Это оставляет… что-то вроде тропы. Чем чаще двое соединяются таким образом, тем сильнее становится эта связь. Часто это напоминает связь в группе. Другие владеющие Скиллом могут видеть такие связи, если ищут их. Это как черный ход, неохраняемый путь к сознанию наделенного Скиллом. Как бы то ни было, на этот раз они нашли шута вместо тебя.

Выражение моего лица заставило ее отпустить мою руку. Я бросился в палатку. В жаровне горел слабый огонь. Кетриккен стояла на коленях около шута и что-то говорила ему низким серьезным голосом. Старлинг неподвижно сидела на своей постели, глядя на него, а волк беспокойно сновал по палатке. Шерсть у него на загривке вздыбилась.

Я быстро подошел и опустился на колени около шута. При первом взгляде на него я отшатнулся. Я думал, что он будет лежать расслабленный, без сознания. Но шут был напряжен, глаза его были открыты, зрачки двигались, как будто он был свидетелем какой-то страшной борьбы, которой мы не видели. Я коснулся его руки. Мышцы были напряжены, кожа холодная, как у трупа.

– Шут, – позвал я его. Он не ответил. – Шут! – закричал я громче и склонился над ним. Я потряс его, сперва мягко, потом сильнее. Никакого эффекта.

– Прикоснись к нему и позови его Скиллом, – грубовато приказала Кеттл. – Но будь осторожен. Если они все еще держат его, ты рискуешь быть схваченным.

Мне стыдно сказать, но на мгновение я похолодел. Как ни сильно я любил шута, еще сильнее был мой страх перед Уиллом. Спустя секунду – и вечность – я потянулся, чтобы приложить ладонь к его лбу.

– Не бойся, – сказала Кеттл и добавила то, что чуть не парализовало меня: – Если они все еще держат его, они очень скоро используют связь между вами, чтобы схватить и тебя. Это только вопрос времени. И твоя единственная возможность – сразиться с ними из его сознания. Давай.

Она положила руку мне на плечо, и на одно безумное мгновение мне показалось, что на моем плече рука Шрюда, тянущего энергию Скилла. Потом она успокаивающе похлопала меня. Я закрыл глаза, ощутив под пальцами лоб шута, и опустил стены Скилла.

Река Скилла текла, полная, как во время разлива, и я упал в нее. Мгновение понадобилось мне, чтобы сориентироваться. Ужас пронзил меня, когда я почувствовал Уилла и Барла на самом краю моего восприятия. Они почему-то были в страшном возбуждении. Я отшатнулся от них, как будто дотронулся до горячей плиты, и сузил зону поиска. Шут, шут, только шут. Я искал и почти нашел его. Он проходил через что-то чрезвычайно странное. Он метался и убегал от меня, как блестящий золотой карп в янтарном пруду, как мошки, танцующие перед глазами после прямого взгляда на солнце. Я мог бы пытаться схватить отражение луны в неподвижной полуночной воде с тем же успехом, с каким я ловил это сверкающее сознание. Я узнал его силу и красоту в скоротечной вспышке внутреннего взгляда. В одно мгновение я понял и восхитился тем, чем он был, а в следующее забыл об этом понимании.

Потом, с проницательностью, достойной игры Кеттл, я понял, что делать. Вместо того чтобы пытаться схватить, я окружил его. Я не делал попыток вторгнуться в него или захватить, а просто окружил все, что я видел, и держал это под своей защитой. Это напоминало мне о том времени, когда я только учился Скиллу. Часто Верити делал это для меня, помогая остаться единым в течении Скилла, угрожающем разнести меня по всему миру. Я удержал шута, и он снова собрался в единое целое.

Внезапно я ощутил прохладное прикосновение к запястью.

– Перестань, – взмолился шут тихо. – Пожалуйста, – добавил он, и меня потрясло, что ему понадобилось это слово.

Я прекратил свои поиски и открыл глаза. Я моргнул несколько раз и удивился, обнаружив, что весь дрожу и покрылся холодным потом. Было невозможно для шута выглядеть бледнее, чем обычно, но в его лице была какая-то неуверенность, как будто он не знал, что бодрствует. Я встретил его взгляд и почувствовал в нем вспышку понимания. Связь Скилла тонкая, как нить, но она здесь. Если бы мои нервы не были так напряжены во время поисков, я, вероятно, совсем бы не почувствовал этого.