Неверная - Кира Романовская

вишневое варенье, которое так любила его жена, и крышку вот вот прорвет взрывом. Зря он завел разговор об усыновлении, но и медлить больше нельзя. Она должна это понять… Должна.

Прохладным, но безветренным и сухим сентябрьским вечером, он оделся потеплее, взял бутылку вискаря и вышел во двор. Включил фонари в беседке, что была недалеко от бассейна и прямо под окнами летнего домика и сел ждать, когда змея выползет из своего укрытия. Ида в этой деревянной беседке почти не бывала, от нее было слишком далеко, по её мнению, до детской площадки и бассейна, неудобно смотреть за детьми. Весь день, как уехала жена, он всё порывался ей написать, но сразу вспомнила, что ему никто не ответит. Он решил дать ей время побыть в тишине, без него и детей, забрал у неё телефон и планшет, чтобы Ида отдохнула от всего и всех. В спа центре, куда он её отправил, проходили разгрузочные программа — неделя наедине с самим собой. Влад подумал, что ей это пойдет на пользу. Ему же без неё в доме было ещё хуже, чем с ней, далекой и неуравновешенной женщиной.

Он пил уже четвертый бокал совсем почти безалкогольного вискаря, а точнее чая, разбавленного алкоголем для запаха, когда рядом послышалось робкое:

— Простите…

«Явилась, дня не прошло…» — усмехнулся про себя Влад и как мог постарался посмотреть на неё заинтересованным взглядом.

— Что-то хотела?

«И опять глазки в пол, молодец!» — похвалил её игру Влад.

— Вы здесь, а дети там одни, я переживаю, Иды Сергеевны нет… А скоро она вернется? Сонечка весь день про неё спрашивала.

— Вернется тогда, когда я ей позволю. — жестко отрезал патриарх семьи Ковалевских.

— Она в чем-то провинилась? — хлопнула ресничками Ясмина.

— Да.

— Это из-за того, что она распивала алкоголь? Это не подобает делать женщине, тем более матери вашего наследника. За такое муж вправе выгнать позорницу из дома, она его оскверняет своим поведением.

— Присядь-ка, Зарема. — похлопал Влад по мягкой сидушке рядом с собой.

Зарема смущенно села рядом с хозяином и улыбнулась, открыто глядя ему в глаза, глазами полными восхищения.

— Нравится мне, как в ваших краях женщин воспитывают. Мягкие, добрые, хозяйственные, слово поперек не говорят. — подыграл ей Влад. — Почему ты сбежала от своей семьи?

— Меня хотели выдать замуж за плохого человека. — сказала она и пустилась в рассказ о том, как над ней издевались в её же семье.

Она даже пустила слезу в конце рассказала, Влад чуть в ладоши не захлопал её таланту.

— Раз ты пережила подобное в своей семье, откуда в тебе осталось уважение к их воспитанию? — слегка усмехнулся Влад. — Ты всё болтаешь про то, как должна жена к мужу относиться, какой она должна быть. Свои то мысли насчет этого есть, которые тебе в голову другие не вложили?

Зарема как будто замялась, когда услышала такой вопрос, она явно не такого от него ожидала.

— Я считаю, что если женщина любит своего любимого мужа, она сделает всё, чтобы он был счастлив, и её семья была счастлива. — наконец представила она ему свои умозаключения. — Я хочу, чтобы вы были счастливы Влад Юрьевич…

— Я вроде бы тебе не муж. — заметил он, отхлебывая чаю из стакана с виски.

— Вы мой любимый мужчина. — на выдохе сказала она и с обожанием в глазах уставилась на него. — Я никогда не встречала такого благородного и доброго мужчину как вы…

— Доброго? Ты вообще что ли из дома не выходила? — усмехнулся Влад, но тут же одернул себя, по плану он должен быть более сговорчивым и поддаться этой девушке-соблазнительнице.

— Зачем вы так со мной? — дрожащими губками вымолвила Зарема-Ясмина. — Я ведь вас полюбила, а вы…

Она начала хлюпать носом, вытирая слезы, соблазнение что-то не было на таковое похоже.

— А то, что у меня жена есть, тебя не смущает? — всё таки решил уточнить Влад.

— У сильного мужчины должно быть столько жен, сколько он может обеспечить своей любовью и заботой. Предназначение женщины любить мужчину, что заботится о ней, рожать ему наследников, делать его жизнь радостной и счастливой. — назидательно сказала Зарема. — Мужчина должен быть всегда обласкан, никаких скандалов и ругательств изо рта любящей женщины не должно вырываться. Ваша жена ведет себя не как любящая вас женщина, она вам не настоящая жена. Вы даже не делите вместе постель…

— Не любит, не делим вместе постель. Верно. — вздохнул Влад. — Не обласкан, тоже верно. Себя предложить хочешь?

— Я хочу вам принадлежать и никому другому… — с придыханием сказала она и придвинулась на скамейке ближе, коснувшись Влада бедром. — Я хочу быть вашей женщиной… И я готова делить вас с другой, лишь бы быть рядом. Мне ничего от вас не нужно, просто позвольте мне сделать вас счастливым.

Влад смотрел ей в глаза и думал, как много мужчин до него повелись на эти сладкие речи? Это ведь так просто, сказать мужчине то, что он хочет услышать, дать то, чего ему не хватает на данном этапе жизни, а потом велика благодетельница выставит ему счет, а скорее всего сама жизнь заставит платить за то, что позволил себе быть обманутым. Зарема гипнотизировала его взглядом, нежно коснулась его щеки своей теплой ладонью, и приблизилась к его губам своими.

— Я никогда не целовалась… Пожалуйста, поцелуйте меня.

Влад чуть всё не испортил, давясь смешком он отвернулся от неё и влил в себя остатки жидкости из стакана и закашлялся.

— Я не целоваться хочу, Зарема, я трахаться хочу. Устал я очень. — сказал Влад, следуя инструкциям от Филина. — Жена, сука, не дает, выебала мне все мозги своими нравоучениями и обидами, сто раз пожалел, что женился на этой двуличной твари. Разводится я не буду ни при каких условиях, у нас дети, которых я не брошу ни за что, и уйти вместе с ними я ей не дам! Ни один чужой мужик рядом с ними не будет! Ненавижу ее! Ненавижу!

«Прости, малышка, люблю… Бесконечно…» — извинился перед воображаемой Идой Влад. Следующий ход должен был быть за Заремой.

— Вы очень хороший отец, Влад! Самый лучший! — воскликнула Зарема и в её глазах сверкнули слезы умиления. — Я была бы самой счастливой женщиной, если бы носила под сердцем вашего малыша. Она просто… неблагодарная…

— Она как пиявка. — сплюнул на пол беседки Влад и поставил стакан на стол. — Присосалась ко мне и не могу ее отлепить никак, надоела! Видеть её не могу!

— Так не смотрите, смотрите на меня, я здесь, с вами, и я вас люблю! —