Работа для героев - Михаил Калинин

Черное отчаяние почти поглотило его. Как можно победить врага, который не только продумал все твои шаги наперед, но и все это время видел твоими глазами? Присутствовал в твоих мыслях и ведал обо всех твоих помыслах?

Да никак, потому что это невозможно!

Медальон под одеждой больно кольнул кожу. Еще одна предательская вещица! Надо же, создать амулет, который стал проводником твоего подчинения. Клетка для юных и самоуверенных чародеев, сделанная своими руками.

Медальон кольнул снова. На этот раз сильнее. По ощущениям – даже до крови.

Джошуа вынул взбесившуюся вещицу. Пальцы скользили по краям – и правда кровь. Интересно, глубокий ли порез?

О ранке он забыл через мгновение, потому что увидел турмалин. Тот не горел ярким привычным пламенем. Нет. Свет его стал тусклым и мигающим.

Джулия угасала.

Этот слабо мерцающий огонек изгнал отчаяние, словно его и не было. Младший мэтр встрепенулся. Расправил плечи.

Действие! Нужно что-то делать. Не важно, что, но делать. Лучше, конечно, что-то осмысленное, но делать – обязательно.

Вот только что? Так много мыслей сразу. Стоп! Сосредоточься, Джошуа. Давай по порядку.

Лабиринт, как и положено волшебному лабиринту, путает тебя как может. Что обычно делает чародей, когда идет по незнакомому коридору?

Правильно. Ставит метки. Пробуем.

Метка легла на стену перед следующим выбранным поворотом. Легла без каких-либо накладок и сложностей. Засветилась тихим голубоватым рисунком.

Потом исчезла. Просто растворилась, будто ее и не было.

Хотелось ударить кулаком о предательскую стену и выругаться как-нибудь особенно грязно.

И что теперь? Главное, не паниковать. В конце концов, негативный опыт – это тоже опыт. Нельзя ставить метки? Хорошо. А что можно ставить? Скабрезные дворфские руны? Вряд ли. Тогда что?

Ладно. Нужно плясать от начала. Что это за лабиринт? Это подарочек древних колдунов, любителей сметать законы мироздания. Его одолжил для своих нужд Нйамир, сделав последним испытанием для своих потомков.

Значит, рассуждая логически, все тут подчинено простой цели – подготовить юного Накрамиса к его ритуалу. То есть все эти стены, появляющиеся коридоры и исчезающие метки служат тому же.

Правда, он не Накрамис. Ни в малейшей степени. И даже породниться с королевским родом у него не будет никакой возможности. Особенно если стоять тут и мечтать, а не искать решение.

Успокоиться. Видимо, лабиринт и чары, в нем обитающие, не против чужака. Будем считать, что с этим нет проблем и Джошуа тоже может пройти испытание. В конце концов, так сказал шаман.

Который исчез в никуда, словно никогда и не существовал. А может, он вообще плод воспаленного воображения?

Как же мешают лишние мысли!

Итак. Это последнее испытание Накрамисов. Здесь они должны что-то для себя открыть. Что-то доказать. Кому? Видимо, лабиринту. Тогда он пропустит их к алтарю. Вполне логично.

Вот только Джошуа не надо к алтарю. Хотя бы потому, что там нет никакого алтаря, а только убитые рыцари. И Кай из Герденберга.

Но доказывать все равно придется.

Просто чтобы выбраться. А если верить не такому уж и реальному Рах-кару – чтобы избавиться от власти Призрака Прошлого над собой.

Что же тебе доказать, о лабиринт?

Верность делу? Верность долгу? Чести? Клятве?

Как это сделать в темных коридорах, исписанных рунами и неясными картинами?

Исписанных. Может, ответ кроется тут?

Он принялся тщательно осматривать стены. Факел терпеливо выхватывал из темноты все новые и новые фрагменты. Добавлял полузнакомые и совсем незнакомые слова – чары Призрака помогали понимать некоторые. Свет демонстрировал странные изображения фигур, похожих на людей, и иных, на людей совсем не похожих.

Вскоре стало очевидно, что на детальное изучение уйдут долгие месяцы. Учитывая вошедшее в летописи недоверие некоторых правителей Римайна к чтению и письму, дело тут было вовсе не в рунах.

Нет. Здесь что-то другое.

Что-то, что можно выполнить за короткий срок.

Оно должно одинаково подходить и юноше, и девушке. Особенно девушке, учитывая, что именно девушка должна в конце концов изгнать Призрака с земель Римайна.

Что-то, что меняет проходящего лабиринт. Заставляет удовлетворять условиям допуска к алтарю.

Здорово. Только вот вариантов слишком уж много. Артефакты, амулеты, тайные слова, тексты на скрижалях… демоны знают, что еще. Перебирать все просто нет времени.

Нужно что-то более универсальное.

Есть ли смысл идти от вещей? Ведь вещи могут потеряться, сломаться и найти новых хозяев. Нужно что-то более общее. Надо идти не от вещи, а от человека. Потому что в лабиринт входит человек. И человек из него выходит. Значит, меняться должен именно человек.

Его отношение.

Спасибо, мэтр Гаренцворт, за подсказку. Если бы вы еще подсказали к чему.

Хотя, стоп. Вы же подсказали!

Что должен сделать юный Накрамис, когда входит в лабиринт? Доказать, что он достоин того, чтобы хранить свою страну. А как доказать? Точно не высокопарными речами, их тут попросту некому слушать. Тогда чем?

Конечно, победой. Символической и убедительной победой над собой, над собственными страхами и ограничениями. Доказать не словом, но делом, что достоин защищать своих людей. Что имеет на это и силы, и право.

И как же совершить подобное?

Да очень просто. Победить лабиринт. Потому что лабиринт – это воплощение древних сил, проклятых и забытых времен, о которых так тосковал Призрак, когда заманивал Нйамира в свою обитель и предлагал сделку.

Нужно войти под его сень и свергнуть древние силы, возводящие стены из страха и бастионы из ужаса, которые произрастают в каждом, кто хоть как-то причастен к их буйству и ярости.

Нужно встретить сей страх лицом к лицу и отринуть всякие сомнения. Загнать его туда, где ему самое место – в ничто.

Нужно собраться с силами и разорвать сжимающие сердце цепи благоговения перед несокрушимостью старых и жестоких чар.

Нужно встретить их достойно и одному.

Джошуа взглянул на факел.

Верное пламя разрывало темноту вокруг.

Огонь всегда был другом людей, с первых дней до нынешних. Но сейчас это просто костыль для здорового.

Джошуа бросил факел на пол и двинулся в сгущающуюся тьму.

Он брел в темноте наугад, тыча посохом перед собой.

Бросить посох не решился, да это и было бы неправильно. Предательский или нет, этот кусок дуба, что он выстругал своими руками в дни, когда его нарекли младшим мэтром, давно стал частью Джошуа.