История разбитых сердец - Estrella Rose

сердцем любила. Но вы, подонок, сделали все, чтобы мы разругались и едва не повыдирали друг другу волосы!

— М-м-м, хотел бы я посмотреть, как ты каталась по полу и таскала эту бедную девочку за волосы, — злостно хихикает Саймон.

— Господи, что она обо мне подумала? Что я и правда какая-то больная! Сумасшедшая, которая заявилась к ней домой и так с ней обошлась!

— И хочу сказать, что именно на такую реакцию я и рассчитывал. Я был уверен, что увидев тебя такую всю взбешенную и психованную, твоя подружка точно подумает, что ты — больная истеричка.

— ТВАРЬ! — вскрикивает Ракель, все больше приходя в ярость и мечтая придушить Саймона собственными руками. — НЕНАВИЖУ ВАС, МЕРЗАВЕЦ!

— Представляю, как сильно твоя подружка ненавидела тебя. Как проклинала… Как жалела о том, что вообще связалась с тобой…

— Да вы, скотина, знайте, что я выглядела больной в глазах друзей и близких? Господи… Да мне даже страшно подумать о том, что эти люди и правда посчитали меня сумасшедшей!

— Зато они убедились, что я не лгу.

— Боже… — Ракель на пару секунд прикрывает лицо обеими руками. — Как мне стыдно… Стыдно за то, как я себя повела с ними… Я же… Я же и правда была какая-то больная истеричка, с которой было опасно просто находиться. Вы… Вы заставили меня быть такой! Вы заставили меня поверить, что я и правда такая!

— У меня была цель — заставить всех твоих друзей и родственников бросить тебя. И я свою задачу выполнил. Все прошло именно так, как я и задумывал. Ты очень легко попалась в мою ловушку и невольно доказала всем правдивость моих слов.

— ПОДОНОК! — во весь голос со злостью во взгляде вскрикивает Ракель. — НЕНАВИЖУ ВАС! ДО СМЕРТИ! НЕНАВИЖУ!

— Жаль, что я не увидел твою ссору с подружкой. Полюбовался бы на то, как девочки выдирают друг другу волосы и рвут одежду.

— Ну все, Рингер, вы меня разозлили… — сквозь зубы цедит Ракель. — После такого я вообще не буду жалеть вас! И сделаю все, чтобы вы, мразь, ответили за все, что со мной сделали.

— Мне не нужна жалость, — с гордо поднятой головой заявляет Саймон. — Я совсем не боюсь твоих угроз! Они звучат как пустые слова.

— Не будьте таким самоуверенным.

— Нет, это ты прекрати строить из себя героиню и бросаться пустыми угрозами.

— Что ж, может быть, вы соизволите объяснить, как вам удалось раздобыть все номера и адреса моих близких? — Ракель расставляет руки в бока. — Раз уж вы решили сделать чистосердечное признание и рассказать, зачем довели меня до такого состояния.

— М-м-м, это я тоже объясню. — Саймон с хитрой улыбкой скрещивает руки на груди. — Что касается слежки, телефонов и адресов, то во-первых, у меня есть парочка людей. Они следили за тобой и твоими друзьями и родственниками и легко смогли узнать, как добраться до дома любого из них. В городе всегда можно встретить знакомых лиц и узнать, куда они направляются. Это было слишком легко… Ну а во-вторых, у меня есть знакомый хакер, который за несколько дней смог взломать твой аккаунт iCloud. Ну а в нем хранилась вся необходимая информация: звонки, сообщения, фотографии, видео и заметки, которые могли содержать адреса. И ты даже этого не заметила. Не заметила, что в твоем аккаунте копались чужие люди. И видели все, что ты там хранила.

— А надо было догадаться, что все данные были только там.

— Тебе, дурочке, не надо было их хранить в столь ненадежном месте. Может, я бы тогда не нашел там все номера и адреса твоих друзей, знакомых и родственников. Да и вообще, в твоем аккаунте было много всего интересно. Я несколько дней сидел и изучал все это. Так увлекся, что даже не заметил, как быстро прошло время. Конечно, я мог бы еще немного развлечься и слить какие-нибудь твои фотографии в Интернет. Но мне это было не так интересно. Потому что, к моему сожалению, в твоих снимках не было ничего плохого. Ни одного откровенного снимка в стиле нюд. Ни одной фотографии твоего обнаженного тела…

— А вы хотели полюбоваться на мои откровенные фотографии?

— Было бы неплохо… Да и благодаря мне мужчины со всего мира полюбовались бы на твое обнаженное тело… Которое досталось не им, а тому, кто оказался намного шустрее.

— Знайте, если честно, я искренне удивлена, что снимки с моего взломанного аккаунта не были слиты в Интернет.

— Я уже сказал, что мне было неинтересно публиковать не откровенные снимки, а однотипные селфи, романтично-сопливые фото с любимым или фотоотчет с посиделок с друзьями или съемок рекламы. Я бы не получил никакого удовольствия.

— Не беспокойтесь, Саймон, я никогда не буду хранить там подобные фотографии. И вообще, сделаю все, чтобы ни один хакер не сумел взломать мой аккаунт в iCloud и вытащить какую-либо информацию.

— А секрет прост: у тебя был слишком простой пароль, который мой знакомый очень быстро подобрал.

— В следующий раз он будет намного сложнее.

— Делай что хочешь! Мне все равно больше не нужен твой аккаунт. Я только лишь хотел посмотреть, что там есть. И воспользовался моментом, когда нашел все адреса и номера твоих близких.

— И придумали настроить их всех против меня?

— Именно! И я получил море удовольствия, когда ты начала терять всех своих друзей и переживала предательство многих близких людей, которые бросили тебя по разным причинам. — Саймон хитро улыбается. — Твой бывший поверил в твою несуществующую измену, про которую я ему сказал. А со своей подружкой ты разругалась по своей воле. Ты сама выставила себя на посмешище, когда обвинила ее в шпионстве против тебя.

— Наталия была оклеветана вами! — восклицает Ракель. — Жестоко оклеветана! Она — жертва! Такая же, как и все те, кто поверил, что я такая плохая и несу всем только одни лишь проблемы. А я была глупой дурой, когда поверила вам и набросилась на лучшую подругу с криками и кулаками и обвинила ее в черт знает чем. И невольно заставила подумать, что я — какая-то больная истеричка!

— Ну знаешь, все мы становимся немного истеричками, когда приходим в бешенство, — хитро улыбается Саймон. — Но твой бывший был психом с самого детства. И для представителей шоу-бизнеса не секрет, что у него всегда был несдержанный характер. А уж такой завышенной самооценки нет, пожалуй, ни у кого из моих знакомых. Правда, об этом никто откровенно не говорит. А сам Терренс ужасно боится, что однажды кто-то расскажет о его эгоизме и разрушит его образ невинного ангела.

— В