Veritas - Рита Мональди

Савойские из мелких оппортунистских герцогов, которым описывал мне Атто, возвысились до королей, и им была передана Сицилия – во всем этом была заслуга Евгения. Таким образом, испанский полуостров оказался в тисках Савойских: на севере – Пьемонт, на юге – Сицилия. Отличная предпосылка для следующего проекта друзей дервиша: чтобы однажды в Италии появился король.

В 1713 году вновь был осажден Ландау. Теперь французами, потому что с 1704 года, когда Иосиф во второй раз завоевал крепость, она оставалась во владении империи. Коменданту гарнизона, герцогу Карлу Александру Вюртембергскому, снова пришлось чеканить монеты из своей золотой и серебряной посуды. Судьба на этот раз повторилась с точностью до наоборот, ибо победили французы. Виноват был принц Евгений: если бы он не продолжал войну до последнего, то империя сохранила бы Ландау за собой.

Прогнозы Атто относительно Евгения оправдались: Карл VI предоставил ему полную свободу действий и, похоже, намеревался поступать так и впредь. Передача поддельного письма Евгения королеве-матери не помогла.

Над императорской резиденцией сгущались черные тучи. Как и пророчил дервиш, дом Габсбургов был на последнем издыхании и в Германии должен был появиться собственный король. У Карла VI не было сыновей, только две дочери. А преемником на императорском троне мог быть только наследник мужского пола. Первенец Карла был мальчиком, он родился в 1716 году, четыре года назад, но через несколько месяцев умер, точно так же, как и сын Иосифа. Какое совпадение!

Наследниками Карла VI должны были по праву стать дочери Иосифа. Однако это, конечно же, Карлу было не по нраву. И он в 1713 году, по-прежнему остававшийся без наследника, издает sanctio pragmatica:[114]после его смерти на трон должны взойти его дети, а не дети Иосифа. Таким образом, ему будет наследовать его старшая дочь Мария Терезия, которая родилась три года назад. Конечно, это был произвол. Страны Европы были не согласны, и Карл несколько лет умоляет и заклинает их признать Прагматическую санкцию. В качестве ответной услуги он обещает им золотые горы, даже передачу государственных территорий. Все что угодно, лишь бы только ни одна из дочерей ненавистного брата не села на императорский трон.

Однако злоба Карла ослабляет империю. Немецкие земельные князья уже бьют копытом. Приближается момент, когда Германия (как и предсказывал Палатино) отделится от империи и ею больше не будет править католическая Вена.

Короче говоря, как и опасался Атто, эта война означала конец старого миропорядка, однако она не заменила его на новый, вместо этого началась агония человечества. Теперь олигархи за зеленым столом решают судьбы стран, находящихся на расстоянии тысяч миль друг от друга: начиная с Утрехта стали распродавать колонии Нового Света и итальянские земли. Политические альянсы уже не представляют собой центр международной дипломатии, теперь они создаются только для вида, потому что все решают кредиторы королевских домов. А тот, кто не позволит управлять собой, как наихристианнейший король или Иосиф Победоносный, будет выведен из битвы вместе со своими потомками. Династические привилегии или военные завоевания уже ничего не значат, важны только деньги, точнее, финансы: разве не во время войны за испанское наследство монеты начали заменять бумажками?

* * *

От друзей, которые появились у нас с Клоридией в Париже, я узнал, что жизнь там стала еще тяжелее, даже хуже, чем в Риме, и этим все сказано.

В 1715 году, пять лет назад, умер «король-солнце», от гангрены, в точности так, как предсказывал Палатино. И он почти не оставил наследников: в промежутке между 1711 и І712 годами у него умерли все родившиеся в браке дети и внуки (это тоже предсказал дервиш). Остался только один двухлетний внук Луи, которого спасли няньки, заперев его в одном из крыльев дворца и запретив медикам не только прикасаться к нему, но даже видеть его. Они были убеждены, что остальные члены королевской семьи умерли не от болезней, а от лечения…

Атто Мелани верно говорил мне в Вене:

– С таким королем, как великий дофин, Франция наконец вырвалась бы из порочного круга дерзости и разрушения; однако Англия и Голландия хотят, чтобы произошло совершенно противоположное. Страна должна все больше и больше дегенерировать, народ должен ненавидеть двор. Им не нравится, что у наихристианнейшего короля есть взрослые дети и внуки; в идеальном случае у него не должно было быть наследников, или только младенцы, что, в общем-то, равнозначно.

Прошли те времена, когда наихристианнейший король мог взойти на трон в возрасте всего лишь четырех лет. Тогда королева-мать, Анна Австрийская, и премьер-министр, кардинал Мазарини, заботились о том, чтобы в дела страны не вмешивались другие державы. Теперь нет ни королевы, ни премьер-министра.

– Людовик XIV сосредоточил всю власть в своих руках. Если он умрет, то его наместник или регент отдаст страну первому попавшемуся интригану, быть может, даже человеку из Англии или Голландии, чтобы разрушить Францию.

Так и случилось. Смерть наихристианнейшего короля была именно тем, чего ждали друзья Палатино. Всего несколькими месяцами позднее на сцену вышел их человек из Голландии. То был англичанин Джон Ло со своей финансовой теорией, которая обеспечила Франции финансовый крах, подобного которому не было на протяжении веков.

Недавно вышел трактат этого обманщика: «Money and Trade Considered», то есть «Размышления о деньгах и торговле». Был еще и французский перевод, но я не нашел его. Я не понимаю «по-английски, а вот мой сын – да: Атто знал, что Англия будет истинным победителем в этой воине, и скрепя сердце велел обучать его наряду с итальянским, латынью, греческим, немецким и французским еще и языку купцов.

Так я благодаря своему малышу (который уже стал красивым молодым человеком) наконец черным по белому смог прочесть, с помощью какой ереси Ло нанес Франции смертельный удар: ибо, по его мнению, лучшим стимулом для повышения продуктивности страны являются кредиты и владение бумажными деньгами! То есть не старыми добрыми монетами, которые стоили своего веса в золоте. Короче говоря, приятель ростовщиков.

И с помощью таких сказок этим лжецам удалось убедить регента Филиппа II Орлеанского в том, чтобы тот позволил им в 1716 году основать Всеобщий банк. Последствия войны за наследство поставили Францию с финансовой точки зрения на колени, и регент надеялся, что Ло станет для страны спасением. Под новым именем Королевского банка денежный институт выпустил в 1718 году невероятное количество банкнот, давая обещания, в которые мог поверить только простофиля, и раздал их французам, чтобы в ответ получить все, что они имели из золота, серебра и земли. Если это добро стоило сотню, то Ло давал за него бумагу, на которой было написано «это соответствует пяти сотням», и обещал людям, что они могут потребовать свое добро обратно в любой момент. Подданные королевства Франция все поспешили к нему, чтобы доверить свои сокровища в обмен на бумаги.

Эта ситуация показывает, сколь наивны французы. Они чувствуют свое превосходство над всеми остальными и всегда готовы восхвалять друг друга, а потом попадаются на удочку первого же шарлатана.