Открытие себя - Владимир Савченко

Во всех ты, душенька, нарядах хороша, золотце наше Аллочка. Крест наш, выдра чертова – Сашка из-за нее погиб!

…Не из-за нее, не держи сердца (да и не погиб еще здесь-то) – просто глупость случая. Она за свою оплошность наказана сполна.

Итак, Алла Смирнова, окончила исторический факультет пединститута, уклонилась от направления в село, предпочла электронику на лаборантском уровне. Меня она не празднует: во-первых, из-за равенства в образовании, во-вторых, чувствует мое неравнодушие. У нас многие на нее глаз положили – хороша. Управиться с ней в работе может только Ник-Ник, да и то не всегда.

Вот сейчас она шлифует пластинки германия корундовой пастой с водой – и брови ее (во всех модификациях) страдальчески выгнуты: грязная работа! Толстобров топчется около:

– Алла, пять микрон сошлифовывайте, ровно пять! Прошлый раз вы сняли больше. Да еще с перекосом.

– Ну, Николай Никитич, – отвечает та чистым, чуть вибрирующим контральто, – я ведь не электронный микроскоп! Если не получается. Придумали бы что-нибудь вместо шлифовки!

Пустая все-таки девка. Только и достоинств, что за словом в карман не лезет. Уж не приспособиться как следует шлифовать! Я знаю, чем это кончится: придется пластины перешлифовывать самим. «Алла, опять вы забыли обезжирить образцы в толуоле!» – «Ну, Алексей Евгеньевич, я же не запоминающее устройство!» – «Алла, опять вы…» – «Ну, Николай Никитич, я ведь не кибернетическая машина!» Нахваталась.

Прощай, Машенька! Здесь ты в лаборатории оптроники – и при встрече будешь проходить, опустив голову. Для микроэлектроники лучше тебя нет. Но в Нуль-варианте нужна вот такая зараза. И ведь действительно нужна.

Ничего более не изменилось в лаборатории. Те же матрицы на моем столе и столе Ник-Ника, так же журчит вода из дистиллятора, шипит вытяжка, светит за окном солнце. Правда, Андруша Убыйбатько принялся за работу, тычет в схему дымящимся от канифоля паяльником.

Вариант, как все «околонулевые». Тем не менее у меня в душе сейчас чувство достижения, победы: я не перескочил наобум из «лунки» в «лунку», а передвинулся по Пятому измерению – хоть и на небольшую дистанцию – в намеченную сторону.

И мне надо бы заняться делом: здесь от меня ждут продукции, матриц. Давай-давай. А то сижу, как король на именинах. Но… образцы-заготовки, которые я несправедливо охаял, исчезли вместе с Машей. А те, что подготовит Алла – да когда еще подготовит-то! – заранее воодушевления не вызывают.

Так, может, попробовать все-таки эту новую идейку, которая ну прямо просится, собака, манит своей простотой. Что, действительно, будет, если на перекрестке матрицы подать мощный разряд – пробойный? Кто знает, темное это дело – электрический пробой в полупроводнике; сроду не бывало ничего хорошего от пробоя… Мне ведь надо не просто сжечь барьерный переход в крохотном столбике германия, а так, чтобы соседний, находящийся в ста микронах, сохранился. А эффектно было бы: раз – и диод…

…Замечательно, что я – вариаисследователь, умудренный бываньем во многих вариантах, – не знаю, что здесь и как. Ведь вроде и по специальности. В любом новом знании есть что-то абсолютное. Постой, одергиваю я себя, стоит ли эта проблемка, чтобы влезать в нее всей душой? Ну, решишь, достигнешь, запатентуешь, получишь авторское свидетельство под шестизначным номером – и что?

Еще Ильф писал: «Раньше в фантастических романах главное это было радио. При нем ожидалось счастье человечества. Но вот радио есть, а счастья нет». С тех пор чего только не прибавилось: телевидение, кибернетика, ядерная энергия, космоплавание, лазеры… а вопрос о счастье человечества остается открытым. Если на то пошло, то исследование Пятого измерения куда больше может дать для понимания природы «счастья», чем вся микроэлектроника – не то что одна эта идейка.

Толстобров, распаренный от общения с Аллой, идет к своему столу.

– Ник-Ник, что вы скажете о такой идее?

Излагаю. Выслушивает. Опирается о стол, скребет щетину на подбородке, морщит лоб:

– Видишь ли-и… идея, конечно, заманчивая. И простая. Она годится не только для матриц, но и для изготовления отдельных диодов. Вот это как раз и настораживает…

– Почему?

– Видишь ли-и… диоды на кристаллах со встречными барьерами делают десятки лет. И во всех технологиях один из переходов либо сошлифовывают, либо проплавляют, либо стравливают… уничтожают как угодно, только не электрическим пробоем. А это было бы проще, даже дало бы новые возможности: например, формировать диоды в готовых схемах, в электронной машине, тем перестраивая ее. Однако так не делают. Не знаю, не знаю!..

Ясненько. Если это действительно так просто, почему этого никто не сделал до меня? Это была бы сенсация в полупроводниках, мимо не прошло бы. Видимо, пробовали, да не вышло. Значит, не стоит рыпаться и мне… Чепуха! Раз этого нет, значит и быть не может – такой довод применяют к новым идеям тысячи лет. Надо попробовать, руки просят дела.

На чем бы? Что даст мне мощные импульсы тока?.. Обвожу комнату глазами: аналитические весы, осциллографы, гальванометр с зеркальной шкалой, микроскопы, настольный пресс… все не то. Ба!

Станок точечно-контактной сварки приткнулся в углу возле двери – белый, в электронном исполнении, тип ИО.004. Мы его так давно не используем, что уже и не замечаем. Ах ты, хороший, – ждешь?..

– Ник-Ник, дайте матрицу из ваших бракованных.

– Хочешь все-таки пробовать?

– Ага.

Протягивает коробку с браком. О, у него его тоже хватает. Известное дело, микроэлектроника: одна деталь не удалась – изделие насмарку.

Для первой пробы мне достаточно не матрицы, а полоски из нее с десятком столбиков германия. Вырезаю себе такую, несу на листке фильтровальной бумаги к станку. Устраиваю полоску на нижнем контакте, медном выступе. Пальцы мои, индикаторы азарта, немного подрагивают, играют. А что… вот попробую – и получится. Утру нос несостоявшемуся академику.

Да, но работать без нужной оснастки!.. Станок, он для сварки, не для тонких экспериментов с полупроводниками. Положить на нижний электрод два куска жести, основательно – ногой через систему рычагов – придавить их верхним штырем, дожать до включения тока – проходит сварочный импульс. Это пожалуйста. Но у меня не куски жести.

Некоторое время сижу перед станком, успокаиваю дрожь рук. Мне хотя бы намек сейчас добыть: есть шанс или нет?.. (Лукавлю перед собой, лукавлю: мне нужно убедиться, что шанс есть, – ради «нет» стоит ли стараться!) Пинцетом устраиваю полоску, тридцатимикронную шинку со стомикронными столбиками полупроводника и никелевыми нашлепками на них, под острие верхнего контакта.