Столетняя война. Том II. Испытание огнем - Джонатан Сампшен

возможное содействие в низложении его соперника. Но их главной мишенью должны были стать "Нимроды последнего дня" — король Англии, его сыновья принц Уэльский и Джон Гонт, а также король Наварры.

Эти высокомерные, самонадеянные и дерзкие люди напоминают падших ангелов. Они осмелились вторгнуться в королевства Франции и Кастилии. Они развязали и поддерживали ужасные войны, опустошая церкви, святилища и другие места в обоих королевствах, но особенно во Франции. Подобно сатане и его сообщникам, они нападали на эти страны, развращали, загрязняли, нарушали и опустошали их, убивая мужчин, женщин и грудных детей, не щадя даже молодых девушек и святых монахинь.

Как только Кастилия будет отвоевана, стороны собирались обратиться против этих гадов и вести с ними вечную войну. Энрике Трастамарский рассчитывал стать господином своего королевства в течение шести месяцев. Совместное наступление на Аквитанию должно было начаться в марте 1368 года[918].

Энрике не удалось вернуть себе Кастилию в течение шести месяцев, но он приблизился к этому ближе, чем кто-либо мог предположить. Примерно в середине сентября 1367 года он пересек Пиренеи через графство Фуа с примерно 500 латниками и вошел в королевство Арагон. Педро IV, не желавший иметь ничего общего с этим предприятием после катастрофы при Нахере, отказался пропустить его через свои владения. Но Энрике пересек западные провинции Арагона без согласия Педро IV и ускользнул от всех попыток остановить его. 27 сентября 1367 года он вступил в королевство Кастилия, менее чем через месяц после того, как принц покинул его. Дворяне королевства, которые всегда были недовольны грубым правлением Педро I, стекались под его знамена. Вместе с ними пришло много новых врагов, которых Педро I нажил в результате мести предателям, последовавшей за его возвращением в королевство весной. "Если ты будешь управлять своим королевством сейчас, как прежде, то рискуешь потерять его и свою жизнь, — предупредил его принц в ходе их жаркой перепалки в мае, — и ни я, ни мой отец, король Англии, не сможем спасти тебя тогда, даже если захотим". 8 октября 1367 года Энрике Трастамарский вошел в Бургос. Там к нему присоединились некоторые бретонские отряды, сражавшиеся за него в 1366 году, и даже несколько англичан и гасконцев, которые были с принцем при Нахере и теперь чувствовали себя свободными, чтобы снова перейти на его сторону. В последующие месяцы Энрике вернул себе большую часть Леона и Старой Кастилии, за исключением Галисии и восточных областей, граничащих с Арагоном. В конце апреля 1368 года он осадил Толедо[919].

В Англии министры Эдуарда III были потрясены стремительно ухудшающимся состоянием его отношений с Францией. Они стояли в стороне, наблюдая за тем, как в Испании сводится на нет достижения 1367 года. Необычная схема, придуманная агентами принца в Тарб, требовала одобрения Эдуарда III. Но никакого решения не было принято вплоть до начала 1369 года, когда, под давлением послов короля Арагона, он в конце концов разрешил принцу действовать. Эдуард III отказался что-либо предпринять против "злобы и ненависти", которые, как совершенно правильно понял Педро I, питал к нему принц. Послам кастильского короля, которые находились в Англии примерно в то же время, что и послы Арагона, было сказано, что политика английского правительства заключается в том, чтобы оставить Педро I на произвол судьбы, но к тому времени вряд ли имело значение, какова была их политика[920].

* * *

Первый большой поток рутьеров, вернувшихся из Испании, состоял из последователей Бертрана дю Геклена и Оливье де Мони. Большинство из них были выжившими после Нахеры, побежденными и разочарованными людьми. Многие были досрочно освобожденными военнопленными. Они отправились домой через Арагон и начали прибывать в Лангедок в конце лета и осенью 1367 года, где сразу же начали вызывать серьезные беспорядки. Герцог Анжуйский все еще пытался убедить Генеральные Штаты Лангедока оплатить постоянные войска в 600 человек для их сдерживания. Окончательное согласие было достигнуто только в ноябре 1367 года, и к тому времени рутьеров уже невозможно было сдерживать. Людовик был в затруднении, где найти для них работу. Некоторые служили в гарнизонах вокруг Лангедока или находили города, которые платили им за защиту от других компаний. Присутствие большого количества войск маршала Бусико в Оверни, вполне возможно, только ухудшило ситуацию, не позволив им рассеяться на север из провинции[921].

В итоге было найдено решение экспортировать их через Рону в Прованс. Это решение, похоже, было принято поспешно и без всякой причины, поскольку Прованс был ближайшей доступной страной за границами Франции. У герцога Анжуйского были свои территориальные амбиции на территории графства королевы Неаполя, и ему было достаточно легко затеять там ссору. В начале 1368 года герцог заключил договор с Бертраном дю Гекленом. Великому капитану было обещано значительное вознаграждение за организацию вторжения в Прованс. В итоге расходы были покрыты за счет Лангедока. В феврале 1368 года Бертран собрал всех бретонцев и большую часть гасконских и провансальских компаний, которыми он командовал в Испании, и повел их через Рону. Официальная кампания была недолгой и закончилась безрезультатно в мае после того, как армия потратила почти три месяца на безрезультатную осаду города Тараскон на Роне и не смогла захватить гораздо более важный город Арль. Но рутьеры оставались в Провансе еще несколько месяцев. В четвертый раз за десятилетие это богатое средиземноморское графство было захвачено компаниями рутьеров, изгнанных из Франции. На этот раз оно почти не оборонялось, а небольшая армия, которую удалось собрать офицерам королевы Неаполя, была разбита и понесла большие потери. Папство, которое играло ведущую роль в избавлении от Великих компаний 1357, 1361 и 1365 годов, недавно покинуло Авиньон и вернулось в Рим. Папский ректор на этой территории безрезультатно платил деньги за защиту Бертрану Дю Геклену. Ни один крупный город не достался рутьерам, но окружающая местность была полностью опустошена. "Провансальцы — враги моего господина герцога Анжуйского, и весь ущерб, который мы можем им нанести, мы нанесем, нравится вам это или нет", — писал Бертран одному французу, который осмелился пожаловаться на жестокость его людей. В июле 1368 года архиепископ Амбрена сообщал, что отряды Бертрана распространились по всему Провансу и Дофине, а дороги в обеих провинциях стали непроходимыми[922].

Худшее ожидалось, когда принц Уэльский вернулся из Кастилии с рутьерами, которые ранее действовали в Нормандии и в провинциях по реке Сона. В течение всего лета велись приготовления к их отражению. Генеральные Штаты Лангедойля собрались в Компьене в июне, в Шартре в июле и в Сансе два месяца спустя. На этих собраниях министры короля подготовили ряд комплексных постановлений по обороне провинций от возвращающихся гасконцев. Главным приоритетом был контроль над укреплениями. В каждой