Сага о Скэйте - Ли Брекетт

Проснулся он со звериным рычанием. Его руки сжимали шею мужчины…

Спокойный голос Антона произнес:

— Эрик, он безоружен.

Лицо человека потемнело от прилива крови, глаза и рот были растянуты страхом. Его напрягшееся тело пыталось освободиться от страшной хватки.

Ворча, Старк выпустил его.

— Кто ты такой и что тебе надо? — спросил он.

Человек сделал глубокий вдох и потер шею.

— Мне хотелось, — выдохнул он, — посмотреть на человека из другого мира… Ты спишь на моей постели. — Он посмотрел на Антона. — А он тоже из другого мира?

— Да.

— Но вы совсем не похожи.

— А разве люди Скэйта похожи друг на друга?

Потирая шею, человек обдумывал вопрос. Старк слышал за стенами палатки тихую, меланхолическую музыку. Голоса были теперь ближе, отчетливее. И он уловил запах кухни.

— Нет, — наконец ответил человек, — конечно нет. Но это не имеет отношения к иноземцам. — Он был молод, гибок, с карими глазами, — Я — Сейдрин, брат Сетлина. Я должен отвести вас на праздник.

Вздернув плечи, он вышел из палатки, не глядя, идут ли за ним приглашенные.

Старое солнце заходило медленно в бронзовых сполохах. Около двухсот мужчин и женщин и не меньше сотни ребятишек собрались на свободном пространстве между палатками и мрачным домом Зимы, повернувшись лицом к Старому солнцу. На каменном столбе пылал огонь. Сетлин стоял рядом с огнем. За ним стояла Корверен с золотым кувшином в руках. Музыка внезапно замолкла и через некоторое время зазвучала снова: барабаны, две флейты, два многострунных инструмента. Теперь она не была тихой, а стала резкой, пронзительной, даже агрессивной. Затем она стала тише, и люди монотонно запели:

— Старое солнце спускается в темноту и, может быть, никогда не вернется. Старое солнце умирает и может не родиться вновь. Рука Богини может его погасить. Пусть она уничтожит его, пусть покой самой Богини простирается над Скэйтом, над всеми нами…

Сетлин взял из рук матери золотой кувшин.

Как раз в тот момент, когда диск солнца скрылся за горизонтом, мальчик залил огонь, пылавший на столбе.

— Старое солнце мертво, — протяжно пели найтис. — Оно больше не встанет. В эту ночь Богиня даст нам мир и покой. Утра больше не будет…

Вода и дымящийся пепел скатывались по столбу.

Когда пение закончилось, Старк спросил Сетлина:

— Вы это делаете каждую ночь?

— Каждую ночь, проведенную на поверхности.

— Но большинство людей молятся, чтобы Старое солнце встало и даровало им утро.

— Богиня их накажет.

Старк вздохнул. Он чувствовал дыхание этой Богини, когда Харгот и его жрецы наслали ее на повозки Амнира, торговца из Комрея.

Но даже Харгот приносил жертвы Старому солнцу, боясь, что темная троица расправится с ним. Найтис, видимо, были просто самоубийцами.

Теперь они сидели на земле вокруг широких квадратов из толстого материала. Желтые птицы свободно расхаживали между ними. На кострах, сложенных из колючего кустарника, дымились котлы.

Антон принюхался.

— Интересно, что в этих котлах?

— Что бы ни было — ешь, — ответил Старк.

Сейдрин сделал им знак сесть между Сетлином и Корверен. Еда была подана в каменных чашах и плетеных корзинах из лиан, видимо, добытых в джунглях. В них был грубый пресный хлеб, а также овощи и совсем немного мяса. Белое и нитевидное, оно держалось на каких-то разбитых косточках.

Старк перевел взгляд со своей порции на птиц.

— Мы будем умолять их о прощении, — ответила на его немой вопрос Корверен, — как мы просим прощения у зерен, которые мы собираем, и у всех растений, которые мы рвем. Они соглашаются. Они знают, что придет день, когда они будут питаться нами. — Она описала рукой круг. — Мы все — одно целое, и у каждого свой час.

— А твой сын? — спросил Антон.

— Когда придет его час, не твоя ли рука возьмет кинжал, чтобы пронзить его сердце? — добавил Старк.

— Конечно, — сказала Корверен.

Сетлин посмотрел на Старка со спокойным недоумением.

— Кому же другому может быть даровано это счастье? — спросил он.

Старк ел. Желтые птицы топтались вокруг, искоса поглядывая на него: они чувствовали в нем чужака. Музыканты закончили еду и снова взялись за свои инструменты.

Одна женщина встала и запела. Ее голос звучал как флейта.

— Теперь, — сказала Корверен, — я хочу знать, какие силы угрожают нам на востоке наших границ?

Старк, как мог, разъяснил ей.

— Я думаю, что главный вред — от приземления двух кораблей. Но вскоре они улетят…

— Улетят с равнины, но не со Скэйта?

— И со Скэйта. Бендсмены прогнали все корабли, и они больше не вернутся.

— Это хорошо, — сказала Корверен. — Мать Скэйта должна теперь посвятить себя своим детям.

— У тебя есть какое-то предсказание?

— У меня нет, но мой сын слышал Богиню, когда ночью свистел ветер. Она приказала ему готовиться к супружеству… в эту зиму или в следующую. Я уверена, что она не станет ждать дольше.

Зажгли факелы. Праздник продолжался. Музыка зазвучала по-другому. Люди вставали и проходили между факелами, занимая места для танца.

Корверен встала и спросила:

— Вы сыты? Отдохнули? Теперь вам пора уходить.

— Госпожа, — сказал Старк, — может быть, нам можно подождать до утра?

— У вас будет проводник, Селдерик… мой старший сын. И Три Леди осветят вам путь.

Молодой человек угрюмо сказал:

— Я пропущу танцы.

— Нельзя заставлять ждать ту, что ждет этих двух людей. И обмануть тем более. Не забывай этого, Селдерик.

Когда молодой супруг двинулся к танцующим, Старк удержал его за плечо.

— Сетлин, твоя мать сказала, что я должен тебя спросить: кто требует нас и почему?

— Если я тебе это скажу, то ты попытаешься избежать встречи. Так ведь? — Сетлин улыбнулся и высвободился. — Иди с моим братом.

Селдерик взял фонарь и позвал с собой Старка и Антона.

Затем он направился с ними в дом Зимы.

Старк и Антон поблагодарили Корверен за гостеприимство и направились следом за Селдериком.

Они прошли мимо площадки для танцев. Сетлин держал за руку девушку, глуповатую на вид. Гирлянды украшали ее длинные волосы. Томные флейты и нежные струны подбадривали танцующих. Сетлин выступил вперед со своей партнершей и начал танец Лабиринта, грациозный и одновременно зловещий. Барабаны били мягко и настойчиво, как маленькие сердца.