Берег динозавров - Кейт Лаумер

— Может, им безразлично. Может, они, как и я, устали. — Я зевнул. — Давай спать: утро вечера мудренее.

— Безразлично — этот как? Что ты хотел сказать?

— Ничего, девочка моя. Ни боже мой…

— А ты Лизу тоже называл девочкой? — повысила голос Мелия.

— Какое отношение к делу…

— Самое прямое! Поглупел от любви, мальчик мой. На всем, что ты говоришь или делаешь — и думаешь, — оставила след эта… мифическая возлюбленная! Почему бы не выбросить ее из головы и не подумать о насущном? Основная последовательность Коммутатора в опасности, а то и повреждена непоправимо — благодаря твоей безответственности!

— Выбросить из головы? Подожду. Еще вопросы?

— Извини, — вздохнула Мелия. — Не то говорю… Просто устала. И мне страшно.

Она покачала головой, прикрыв глаза ладонью.

— Ничего удивительного. Мне тоже. Не бери в голову. Лучше ложимся спать.

Мы заняли две разные комнаты. Пожелать друг другу спокойной ночи не хватило сил.

Глава 23

Поднялся я рано: мертвая тишина действовала на нервы даже во сне. Кухня в жилом крыле не оставляла желать лучшего; судя по всему, даже АП-теоретики любят свежеснесенные яйца и сладкую ветчину. Опять же, во вневременной камере продукты не портятся.

Заказав с пульта два завтрака, я собрался идти за Мелией, к ней в комнату, но передумал, когда в большом зале раздались шаги.

В длинном свободном платье, она стояла за пультом у большого кресла, глядя на экраны. Я был босиком, и Мелия обернулась только футов за десять. Судя по выражению лица, у нее случился приступ стенокардии.

У меня приступ чуть не случился тоже. Если бы это был гнев на прекрасном лице… Передо мной стояла развалина со впалыми щеками и выцветшими глазами, некогда сверкающими и страстными. Ноги под ней подкосились, но я успел подхватить ее под руку, высохшую, как ветка мертвого дерева. Очень скоро Мелия взяла себя в руки; лицо стало едва ли не безмятежным.

— Ты пришел, — прошелестела она тихо, но твердо. — Конечно пришел. Само собой — я знала, что ты придешь.

— Хорошо, когда тебя ждут, мадам, — ответил я любезно, как последний идиот. — Кто вам сказал, что… ну, мы будем здесь?

— Прогностические мониторы, разумеется. — Она слегка нахмурилась, глядя в сторону. — Могу я спросить: где остальные члены экспедиции?

— Она… спит все еще.

— Спит? Весьма любопытно.

— Там вон. — Я кивнул в сторону жилого крыла. — Она будет рада узнать, что мы не одни. Вчера выдался длинный день, и…

— Простите, вчера? А когда вы прибыли?

— Около суток назад.

— Но почему вы не сказали сразу? Я ждала так долго… — Голос ее предательски дрогнул.

— Мне очень жаль, мадам, но мы не знали. Мы обыскали всю станцию, но…

— Не знали? — На ее лице проступил ужас.

— А где вы находились? Я проверил каждую комнату — не понимаю…

— Я… там — во внешнем флигеле, — сказала она убитым голосом, смахивая слезы. — Я решила, что вы откликнулись на мой сигнал. — Голос немного окреп. — Впрочем, не важно. Вы здесь. Мне нужно несколько минут, не больше. Несколько сообщений, но если у вас нет времени… — Она заторопилась, пристально глядя мне в глаза.

— И не думаю вас торопить, мадам. Боюсь, правда, тут недоразумение…

— Но вы не оставите меня здесь? — Голос ее дрожал, она вцепилась мне в руку своей птичьей лапкой. — Возьмите меня с собой! Не оставляйте, пожалуйста!..

— Обещаю, — сказал я и взял ее за руку. Рука оказалась сухой и холодной — действительно, индюшачья лапа… — Думаю, вы многое напутали… о прошлом. Наверное, я тоже. Вы работали здесь — на этой станции?

— О нет. — Она помотала головой испуганно, как ребенок, пойманный у сахарницы. — Здесь… совсем чужая станция. Я просто скрылась сюда после Падения, понимаете?

— А где персонал станции, мадам?

Она посмотрела так, будто я сказал глупость.

— С самого начала никого не было — в точности как сказано в моем рапорте. Я застала станцию брошенной. Здесь только я, больше никого.

— Полное одиночество, я понимаю. Но теперь вы с нами. Все будет хорошо.

— Никогда не сомневалась, что вы придете, рано или поздно. И вот вы здесь — приборы никогда не лгут. Я так себе говорила. Просто не могла знать когда.

— Приборы? Вас предупредили приборы?

— Да. О да.

Старая женщина опустилась в ближайшее кресло, и высохшие пальцы запорхали по клавишам. Мертвый — сколько лет? — экран загорелся, просиял всеми цветами радуги, вспыхнул зеленоватым квадратом, где справа заплясала черная царапина, как на старой киноленте… Я уже открыл было рот, чтобы восхититься виртуозным владением клавиатурой, — но тут она осела лицом на пульт, тихонько вздохнув.

Я выхватил ее из кресла — она весила фунтов девяносто, не больше. В коридоре, у выхода, нас встретила наконец Мелия. На мгновение она в ужасе прикрыла рот, потом вспомнила подготовку полевого агента — лицо ее разгладилось.

— Равель? Кто это?

— Не знаю. Когда я проснулся, она уже была здесь. Думала, я спасатель; не успела ничего сказать, потеряла сознание…

Мелия отступила, не сводя глаз со старухи, споткнулась, схватила меня за руку.

— Мама!.. — задохнулась она.

Глава 24

Несколько секунд я молчал, застыв неподвижно. Веки почтенной леди затрепетали и поднялись.

— Мама! — Мелия схватила ее за руку.

Старая дама неловко улыбнулась:

— Увы, я никому не мама. Всегда хотела, вот только… — Она замолчала.

Проводив леди в одну из пустых спален, я уложил ее в постель. Мелия осторожно взяла ее руки в свои, присев на край постели, убедилась, что та дышит ровно.

— Ты сказала — мама?.. — спросил я.

— О… Нет, конечно. Глупо с моей стороны. В ее возрасте все похожи друг на друга…

— Твоей матери… столько лет?

— Нет, она моложе. Да и сходство поверхностное. — Мелия невесело улыбнулась, будто признавая какую-то вину. — Думаю, для психологов моя ошибка — золотое дно…

— Она ждала нашего прихода, — сказал я. — Приборы, по ее словам, предсказали.

— Приборы? — Мелия посмотрела на меня пристально. — Таких приборов не бывает.

— Может, она заговаривается. Слишком долго наедине с собой…

Вздохнув, престарелая дама очнулась. Искры узнавания в глазах не было. Нет, не было. На родню не похоже. Мелия улыбнулась, проворковав что-то утешительное. Обе сладко улыбнулись друг другу. Любовь с первого взгляда.