Расплата - Вячеслав Бец

Уже на подъезде к «Убежищу» зарядил мерзкий, холодный дождь, отражавший реальное настроение многих людей в подразделении. Несмотря на более менее успешное выполнение задания, почти все среди «анархистов» пребывали в унынии из-за длинной вереницы неудач, казалось бы незначительных, но слишком уж болезненных. Гибель Воробьёва и Карданова, бомбёжка, Бодяга, которого Андрей лишь чудом сумел откачать, Монье и её побег – всё это, произошедшее за короткий промежуток времени, наложило на людей неизгладимый отпечаток. И кто знает, что ждало их впереди.

Миновав ворота, Андрей принялся высматривать Аню. Ему почему-то казалось, что она обязательно должна быть где-то здесь, должна ждать его, но девушки, разумеется, нигде не было видно. На миг Андрею стало грустно из-за этого, но грусть быстро прошла. Всё-таки нелепо ожидать, что девушка, не имеющая понятия, когда он приедет, окажется на улице под холодным дождём.

«А если Владов нашёл её?», – пролетела в голове пугающая мысль.

Внутри всё похолодело. Первое, что Андрею захотелось сделать после этой мысли – выскочить из машины и бежать искать её, но парень быстро подавил это нелепое стремление. Прошедший год научил его многому, в том числе умению контролировать себя и удерживаться от опрометчивых, безрассудных действий. Да, в этом он всё ещё был далёк от совершенства, но, тем не менее, прогресс был заметен.

Если Владов нашёл её – Андрей всё равно не сможет ничего с этим поделать. А если нет – Аня никуда от него не денется. Гораздо важнее сейчас – устроить на отдых своих людей, затем доложиться полковнику и только после этого заниматься личными делами.

«Убежище» совсем не изменилось за те два с лишним месяца, что Андрей его не видел. Те же здания, та же серо-коричневая палитра с ржавчиной и грязью, только на этот раз с вкраплениями уже голых, давно сбросивших листья деревьев. Картина выглядела очень тоскливо.

Грузовики проехали по базе и остановились возле ставшего привычным одноэтажного здания. Эта серая кирпичная постройка давно уже ассоциировалась у «анархистов» с домом. Редкое место, где они могли по-настоящему расслабиться. Оба взвода – и «анархисты», и подразделение Коробейникова – быстро выгрузились из машин и принялись разгружать вооружение. Личное оружие сдавали в малый арсенал при казарме, а всё остальное Бодяга и его отделение повезли в общий арсенал. Поначалу Андрей, привыкший, что подобными делами всегда занимается Воробьёв, рефлекторно позвал его, чем вызвал у всех, кто был рядом и слышал его оклик, непонятливые и тоскливые взгляды. Поняв, что ошибся, тоску почувствовал и сам Андрей. Призрак надёжного, исполнительного Воробьёва, наверное, ещё долго будет преследовать его. Воистину, мы осознаем настоящую важность близких людей только тогда, когда они покидают нас безвозвратно.

Когда машина с Бодягой отъехала в направлении арсенала, возле здания появилась одинокая девушка в коричневом плаще. Большой капюшон, накинутый на голову, скрывал её лицо и защищал от дождя. Когда она вошла в казарму, взгляды многих обратились к ней. Поначалу никто не понял, кто именно это может быть, но девушка быстро откинула капюшон, и все увидели милое круглое личико с острым носиком и светлым, преданным взглядом, блуждающим по помещению. Если поначалу все заинтересованно уставились на гостью, то теперь делали прямо противоположное, изо всех сил стараясь не встретиться с ней взглядом. Только вот между собой взглядами люди обменивались, но, как правило, виноватыми и растерянными.

Обычно эту девушку у «анархистов» всегда встречали приветливо, поэтому такой приём привёл её в некоторое замешательство. Она постояла немного, в недоумении хлопая ресницами, и не зная, что делать, затем сделала пару робких шагов и снова замерла.

– Добрый день, – осторожно поздоровалась девушка.

В ответ она получила бессвязные, негромкие приветствия и взгляды украдкой. Открыто смотрели на девушку только Косарь, Корнеев, Руми и Андрей, хотя у последнего во взгляде было какое-то странное, непонятное для неё выражение. Черенко стоял к девушке вполоборота и выглядел злым, а Катя так и вовсе ушла в самый дальний конец помещения.

– Слушай, милашка, заходи, – начал было Косарь, улыбнувшись своей широкой улыбкой.

– Косарь, не надо, – сразу же осадил его Андрей и медленно пошёл к девушке.

Кто-то должен был сообщить ей скорбную весть, и Андрей, как командир, решил, что это его долг. Таня робко и всё ещё с лёгким недоумением смотрела на приближающегося к ней высокого мужчину, пытаясь понять, что происходит, и сердце девушки уже начало биться быстрее.

– Здравствуй, Таня, – поздоровался Андрей, не глядя ей в глаза.

Растерянное выражение лица Андрея подтвердило её смутную тревогу и девушка ощутила, как у неё из-под ног уходит земля. Ухватившись рукой за стену, она прислонилась к ней плечом, хотя в глазах, направленных на Андрея, всё плыло.

– Он… Серёжа… – она с трудом выдавила эти пару слов.

Андрей вздохнул и только сейчас набрался мужества, чтобы посмотреть Тане в глаза. Когда он пошёл к ней, то даже не догадывался, что сказать нужные слова будет настолько трудно.

– Его нет, Таня, – собравшись с силами, глухо проговорил Андрей.

Девушка замерла, глядя на него недоверчивым взглядом, который постепенно пустел, пока совершенно не остекленел. Она всё поняла, но верить не хотела. Из глаз медленно потекли слезы, но она всё же задала наивный вопрос.

– А где он?

От звука её голоса Андрей вздрогнул. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы выдавить ответ.

– Погиб.

Её глаза на несколько секунд широко распахнулись, только вот непонятно было, куда они смотрят. Вероятно, в никуда, потому что никакой осмысленности в них не наблюдалось.

В казарме стояла гробовая тишина. Все знали, что Таня очень любила Воробьёва, понимали, что она сейчас чувствует, но никто не знал, что ей сказать. Конечно, у Косаря в арсенале всегда имелась пара-тройка циничных фразочек, но даже он понимал, что сейчас лучше промолчать. К тому же всем было проще, что роль плохого вестника на себя взял командир, и никто не хотел в это встревать.

– Таня…

Андрей сделал ещё шаг к девушке, но она, не меняя направления взгляда, сделал шаг от него. Оба замерли на какое-то время, а затем Таня задала коротенький вопрос.

– Он мучился?

– Нет. Всё произошло быстро, – ответил Андрей после паузы.

Услышав его ответ, Таня медленно развернулась и отрешённо, слегка пошатываясь, пошла к выходу. Никто за ней не последовал. Вскоре хлопнула входная дверь, но напряжённое молчание в казарме долго не прерывалось.

– Зря ты мне помешал, – пожаловался Косарь, первым нарушив тишину. – Её ведь надо утешить сейчас, обнять, приласкать, все дела…

– Косарь, ты, конечно, нормальный мужик, но иногда хочется тебе врезать, – укорил его Кот.

– Не, ну правда…

Обернувшись, Косарь заметил неодобрительные взгляды товарищей и притих.