Сказание о Доме Вольфингов - Уильям Моррис

– На сегодня прощай, сестрица; прощайте все – до моего возвращения.

С этими словами юноша снялся с якоря, и сел на вёсла, и принялся грести, и грёб до тех пор, пока не вышел из крохотной гавани в зелёное море, и лодка закачалась на волнах. Тогда поставил он мачту, и натянул парус, и выбрал шкоты, ибо лёгкий утренний ветерок дул с гор и через луга Сверкающей Равнины, так что наполнился парус, и чёлн рванулся вперёд и полетел по хладной глади вод. И следует помянуть, что знал о том Халльблит или нет, но в тот день исполнилось ровно двенадцать месяцев с тех пор, как сошёл он на этот берег вместе с Морским Орлом. А народ всё стоял на взморье, глядя, как чёлн уменьшается в размерах, пока не превратился в едва различимую точку на водной глади. Тогда повернулись поселяне и пошли в лес поразвлечься, ибо становилось всё жарче. Тем не менее, нашлись среди них люди (и помянутая дева в их числе), которые весь день время от времени возвращались на берег; солнце уже село, а они всё глядели на море в зареве встающей луны, ожидая, что лодка Халльблита возвратится по лучезарному пути, что пролёг через воды, омывающие Сверкающую Равнину.

Что до Халльблита, он вскорости потерял из виду Сверкающую Равнину и её горы, и ничего не осталось вокруг, кроме моря, и сердце юноши переполнилось радостью, когда вдохнул он солёный ветер и увидел, как переливаются и мерцают холмы и долы бурлящих пучин; и сказал он себе, что возвращается домой к клану своему и древнему Крову Предков.

Правил он по возможности прямо на север, но по мере того, как день близился к концу, подул встречный ветер, и решил юноша, что бороться с ним неразумно, иначе путешествие чрезмерно затянется; так что поплыл он дальше так, чтобы ветер дул с траверза, и судёнышко весело запрыгало на морских холмах, а бриз крепчал. Солнце село, засияли звёзды и луна, а Халльблит всё плыл и плыл вперёд и заснуть себе не позволял, разве что вполглаза, как это делают собаки. Наконец, взошло солнце: становилось всё светлее, день выдался ясный, ветер стих, а небо сияло синевой; но ещё до заката наползли облака, подул северо-восточный ветер, и Халльблиту волей-неволей пришлось уходить от волны всю ночь, пока наконец, на заре, ветер снова не утих, и за весь день так и не окреп, чтобы возможно было продвинуться к северу; и ничуть не усилился даже тогда, когда взошла луна, то есть вскорости после заката.

А к тому времени юноша настолько устал, что дольше бодрствовать не мог; тогда он закрепил руль, и зарифил парус, и, отдав чёлн на волю ветра, уснул на корме.

Но после полуночи, ближе к рассвету, Халльблит пробудился от оглушительного крика. Оглядел он тёмные воды и ничего не увидел, ибо небо снова заволокло облаками. Тогда поправил он парус и снова смежил глаза, не в силах бороться со сном.

Когда он проснулся, сиял белый день; так что глянул он на румпель и развернул чёлн по ветру, а затем осмотрелся по сторонам, протирая глаза со сна. И при виде открывшейся взгляду картины Халльблит не сдержал крика, ибо ло! – впереди, прямо по курсу, воздвиглись чёрные утёсы Острова Выкупа, высокие и грозные. Юноша бросился к парусу и попытался сделать поворот через фордевинд*; но, несмотря на все его усилия, лодку несло к земле, ибо попала она в сильное береговое течение. Так что Халльблит спустил парус, и схватился за вёсла, и погрёб что есть сил, дабы отвести чёлн от берега; но всё оказалось без толку, и скалы неуклонно приближались.

Так что оставил он вёсла, и оглянулся, и увидел, что находится примерно в трёх фарлонгах от берега и что несёт его ко входу в ту самую гавань, откуда отплыл он с Морским Орлом двенадцать месяцев назад; и понял, что в эту гавань, хочешь не хочешь, а надо попасть, или расшибёт его вдребезги об отвесные скалы. А волны катились себе к утёсам, и порою одна, повыше прочих, с размаху ударялась о каменную стену и взлетала до головокружительных высот, словно пытаясь вскарабкаться на поросший травою выступ; а затем снова обрушивалась вниз, и потоки солёной воды струились по круче.

Тогда сказал себе Халльблит: что бы ни сулил ему Остров, он бросит вызов судьбе. Так что снова поставил он парус, и взялся за румпель, и направил лодку прямёхонько в серёдку каменных врат, гадая, что ждёт его по ту сторону. Не прошло и нескольких минут, как ладья стрелой влетела в тихую гавань и вскорости замедлила ход, ибо в эту заводь, запертую в кольце скал, ветра не проникали. Халльблит зорко оглянулся по сторонам, высматривая врага; но в гавани не оказалось ни кораблей, ни лодок. Так что окинул он взором берег, ища, где бы удобнее причалить; и, как и прежде, не обнаружил песчаной косы: глубина начиналась сразу же у поросшего травою откоса; в ту пору вода стояла достаточно высоко, а при отливе взгляду открывался отвесный утёс, воздвигшийся под обрывом над гладью моря. Но сейчас прилив близился к самой высокой точке, и не более двух футов отделяли полоску травы от тёмно-зелёного моря.

Тогда Халльблит направил чёлн в удобную впадину; позади, чуть в стороне, над зелёной травой воздвигся скалистый кряж, поодаль паслось стадо овец, а рядом, на земле, растянулся дюжий молодец, судя по виду, безоружный, ибо блеска стали Халльблит не приметил.

Юноша подошёл ближе к берегу, но здоровяк не пошевелился; не двинулся с места и тогда, когда чёлн ткнулся в землю, а юноша перескочил через борт и привязал лодку к копью, воткнув оное глубоко в грунт. И теперь подумалось Халльблиту, что человек тот либо мёртв, либо спит; так что извлёк он из ножен меч, и взял его в правую руку, а в левую – острый нож, и пошёл прямиком к незнакомцу, окружённому овцами, и обнаружил, что лежит тот на боку, так что лица не видно; засим юноша растолкал его ногой и крикнул:

– Эй, пастух, просыпайся! Ибо давным-давно рассвело, и пришёл день, а вместе с ним и гость к тебе пожаловал!

Здоровяк перекатился на спину и неспешно сел, и ло! – кто же это и был, как не Крошка Лис! При виде него отпрянул Халльблит и закричал:

– Да неужто я и впрямь нашёл тебя, о, враг мой?

Крошка Лис уселся поудобнее, протёр глаза и молвил:

– Ага, нашёл в лучшем виде. А вот что до моей вражды к тебе, это ещё предстоит обсудить.

– Как! – воскликнул Халльблит. – Уж не ждёшь ли ты, что я поговорю с тобою иначе, нежели на языке мечей?

– Уж и не знаю, – ответствовал Крошка Лис, неспешно поднимаясь на ноги, – но, думается мне, ты не станешь убивать безоружного, а ведь и сам видишь: оружия при мне нет!

– Так добудь себе оружие, – отозвался Халльблит, – и не медли; ибо весьма досадно мне видеть тебя живым.

– Ах ты, беда какая! – откликнулся Крошка Лис. – Так скорее пошли со мною туда, где отыщу я и оружие, и отличное место для боя. Но торопись! Время не ждёт – теперь, когда ты, наконец, прибыл.

– А моя ладья? – спохватился Халльблит.

– Ты, никак, в суме её потащишь? – усмехнулся Крошка Лис. – Ладья тебе более не понадобится, ты ли меня убьёшь, или я тебя.