Долгая дорога - Валерий Юабов

«А за жизнь поблагодарить позабыл, чудак такой!»

Посмеялись. Но потом вспомнили другой случай – печальный: сотрудник Петра и Мухитдина решил удалить раздражавшую его родинку на руке. Мухитдин отговаривал, объяснял, что это опасно. Бедняга настоял на своем. И погиб во время операции: не удалось остановить внутреннее кровотечение…

Больных доктор Умаров принимал в небольшой спальне Галины Федоровны. Оказавшись там в качестве пациента, я увидел однажды список больных – и нашел там свое имя под номером 257!

Встречал он нас, мне кажется, как людей близких, расспрашивал о детях, даже помнил их прозвища – Полван, Чимчукча. Охотно, с гордостью о своих внуках рассказывал: «Внук, сын старшей моей дочери, победил недавно на олимпиаде по немецкому языку. Ну, а я ему сделал подарок – как обещал». Знание иностранных языков табиб считал очень важным – и в культурном, и в деловом отношении. Тому из внуков, кто осилит три тысячи иностранных слов, он обещал подарить машину. И вот – подарил… Неплохо иметь такого деда!

* * *

Четыре года встречались мы в Москве с Мухитдином Инамовичем. Когда в жизни все благополучно, кажется, что так будет всегда. Но беды приходят неожиданно. И вот однажды – это было зимой 2010 года – узнали мы от Галины Федоровны страшную новость: рождественской ночью погибла в автомобильной аварии дочь табиба Дильфуза. Старшая из пятерых дочерей, самая любимая, талантливый и яркий человек.

Потеря ребенка – бывает ли горе тяжелее? Мы страдали, представляя себе, в каком ужасном состоянии близкий, дорогой нам человек. Мы так привыкли к его постоянной помощи, поддержке – а теперь он и сам в ней нуждался…

И вот после семилетнего отсутствия мы в Узбекистане. У дверей одноэтажного корпуса Больницы Железнодорожников, где находился Ташкентский центр Мухитдина Умарова, стояла очередь пациентов – человек тридцать. Много было женщин в национальных шелковых платьях, с длинными, черными как смоль косами.

Войдя в приемную, я увидел в глубине кабинета, за неплотно прикрытой занавеской, сидевшего за письменным столом Мухитдина – и сердце мое сжалось. Доктор, как всегда, был чисто выбрит, накрахмаленная рубашка сияла белизной. Но какое похудевшее, изнуренное лицо, какая седина!

В кабинете раздавалось всхлипывание женщины. Доктор успокаивал ее: «болезнь только началась, мы одолеем ее». Он утешал – но каким неузнаваемо слабым был его голос!

Эта наша последняя встреча… Никогда ее не забуду. Не забуду последнего прощания – я обнимал доктора, чувствуя тепло его тела, прильнув к нему с какой-то особенной нежностью, бормотал: «берегите себя». Он похлопывал меня по спине…

* * *

Да – печальной на этот раз была наша встреча, наша поездка в Узбекистан. Но и в этот приезд, как и в прежние, были минуты, когда я всей душой радовался свиданию с Родиной. Стоял май. В Узбекистане нет поры прекраснее. Весенний город весь в зелени, цветут и благоухают сады. Базары ломятся от овощей и первых фруктов. Выйдя ранним утром на балкон, я смотрел, как за снежными вершинами Тянь-Шаня поднимается Солнце… Что за зрелище! И снова вспомнились мне слова Мухитдина: «Все живое в природе встречает восход солнца…» А передо мной метались, рассекая небо, ласточки и стрижи. А снизу веселым хором звучали голоса детей. Птицы ловили мошкару, ребятишки резвились, собираясь у калитки детского сада – но и те и другие словно бы приветствовали восход…

И восход, и птицы, и дети – все это вместе складывалось в такую прекрасную картину бытия! На какие-то мгновенья меня охватило блаженное состояние. Но вот снова сердце сжалось от боли: Мухитдин… Сможет ли он после такого удара выдерживать это величайшее душевное и физическое напряжение? Ученики, сотни пациентов ежедневно, колоссальная работа травника-исследователя… Постоянные (каждые две недели) поездки из ташкентского центра в наманганский…

Тут мне вспомнился Михаил Блей, старый доктор моей мамы. Как-то я застал его на работе совсем больным – у него было плохое сердце. Я спросил – почему же он не дома. «А на кого мне оставить больных?» – удивленно ответил доктор.

Да – есть такая немногочисленная благороднейшая порода людей, имеющих особые души. Лучшее, что создано человечеством. Им необходимо «из чьей-то жизни боль убрать», без этого они и сами не могут жить.

Табиб так и поступал – пока не перестало биться сердце.

* * *

В своей книге о восточной медицине и о месте в ней Мухитдина Умарова его ученики поставили табиба в один ряд с Гиппократом, Галеном и другими великими медиками.

Я нередко вспоминаю об этом, когда зажигаю субботнюю свечу, посвященную табибу Мухитдину Инамовичу Умарову. И горжусь, что этот замечательный человек был моим другом.

Бабушка Эстер и внук Даниел

Первая встреча с доктором Умаровым

(к главе 9 «Доктор из Намангана)

Табиб в гостях. 1994 год, Нью-Йорк

Доктор Умаров в приёмной

Занятия в Центре восточной медицины

В травяной аптеке Центра восточной медицины

Последняя встреча с доктором