Евангелие от Зверя - Василий Головачев

— Уходим!

Илья подтолкнул Владиславу к ним, сказал сквозь ком в горле:

— Держись, малыш, я скоро вернусь.

— Обещаешь? — прошептала Владислава.

— Обещаю!

Антон взял девушку за руку, и все четверо двинулись к выходу из зала.

— Вот чего у вас, людей, не отнять, — криво улыбнулся Калошин, — так это лицедейства. Вечно вы норовите играть в романтику и благородство.

— Мы так живем, — качнул головой Георгий. — Это вы лицедействуете, играете живых и настоящих людей, будучи зомби дьявола. Когда-нибудь этому придет конец.

— Непременно, уважаемый р е ч е н н и к. Когда мой Господин вернется в ваш благодатный мир как библейский мессия, всем благим порывам и намерениям действительно придет конец. Да и вам тоже.

— Вы неправильно трактуете Библию, господин наместник, — усмехнулся Георгий. — К сожалению, мы живем во времена, когда сатана — суть ваш Господин, имеющий «мирское» имя Чернобог (Морок — лишь пес его), не сдерживается оковами настоящего — не христианского — Православия. Но в наш мир Чернобог не придет как Высший Судия, чтобы карать и сеять смерть! Мы не пустим его! В нашу вселенную придет Бог Света и Добра, чтобы поправить пошатнувшееся равновесие между Светом и Тьмой. И возмездие всем тем, кто безропотно и добровольно принял печать вашего з в е р я — Морока, будет не кровавым, но очищающим! Все они получат главную свою боль и муку — с о в е с т ь! И я им не позавидую, ибо муки совести страшнее любой физической боли!

— Ну-ну, молодой человек, — по-отечески покачал головой Всеволод Марьевич, — это что-то новенькое. А как же предостережения Библии, утверждающие о Втором Пришествии мессии, Господа Иисуса?

— Он не мой Господь! — твердо ответил Витязь. — Мой бог — Справедливость! И этот бог воспрянет! Недолго ждать осталось.

— Воистину блажен тот, кто верует… но оставим эти философские споры. Ваши люди уже вышли из храма. Давайте володарь и уходите, мы вас не тронем.

Георгий посмотрел на Илью. Тот снял заплечный ранец, вынул из него холщовый мешочек с рунными дощечками, поставил на плиту, отступил.

Калошин покачал головой.

— Это не все. Вам придется составить Руну Силы, чтобы восстановить и открыть Врата.

— Так мы не договаривались, — сжал зубы Илья.

— Составь Руну, — успокаивающе кивнул Георгий. — Не беспокойся, я беру ответственность на себя. Пусть уходят!

Илья уловил некий тонкий намек в тоне речи Витязя и проглотил вертевшиеся на языке возражения. Вынул из мешочка дощечки с вырезанными на них рунами, начал раскладывать на полу, но приблизившийся Калошин указал на камень:

— Раскладывай на Вратах.

Хрис и Евангелина тоже подошли ближе, снедаемые любопытством, и даже обитающий в бассейне Ягья, вернувшийся по собственной воле с озера, выглянул из водоема — двухметровая текучая змея из воды с меняющей очертания головой, но это видел только Георгий, от внимания которого не ускользало ни одно движение врагов.

Илья сложил крест из рунных дощечек, завершив его укладкой стреловидной «руны защищенности», отступил от плиты с Ликом Беса. Георгий склонился над плитой, поменял местами две дощечки, и тотчас же над плитой всплыло переливчатое облако прозрачного лунного сияния.

Под зданием храма родился низкий гул, задрожали стены и пол, в воздухе проявились и исчезли паутинки золотого света. Это магическое пространство храма отреагировало на рождение внутри его с ф е р ы иной этики.

Повеяло холодом.

Хрис и Евангелина прикрыли глаза руками, будто свет сложенной руновязи ослепил их.

Плита, на которой Илья разложил рунный крест, налилась алым свечением, стала походить на глыбу раскаленного стекла. Изображение морды демона на ней начало вспучиваться, оживать, кривляться, расти, пока не превратилось в страшную, объемную, прозрачно-бесплотную фигуру, вобравшую облако свечения.

Затем с гулким ударом «стеклянная» плита почернела, как бы провалилась сама в себя и превратилась в столб черного тумана, прозрачного и непрозрачного одновременно, упиравшийся в потолок зала.

— Вот и все! — с удовлетворением сказал Калошин, обходя столб и потирая руки. — Отличная работа, парни! Честно говоря, я сомневался, что вам удастся восстановить Руну Силы, сложенную Евстигнеем. Слухи разные ходили… Но теперь можно и расслабиться. Начинаем временную эвакуацию.

Он взялся обеими руками за чешуйчатый крест.

Внезапно рядом с ним возник мужчина в сером костюме с галстуком. У него было тяжелое, угрюмое, недовольное лицо с небольшой бородкой, чем-то похожее на лицо Всеволода Марьевича.

— Вы заставляете ждать, наместник, — недовольно пробурчал он, кинув на Георгия и Илью мимолетный взгляд.

— Кто это? — почти беззвучно спросил Илья.

— Господин министр экономического развития, — усмехнулся Георгий. — Одна из «проекций» Морока. По нашим подсчетам, в руководстве страны окопались около двадцати деятелей этого масштаба, замороченных демоном.

Рядом с мужчиной в сером костюме проявился из воздуха еще один — в сиреневом костюме с желтым галстуком. Илья узнал его — это был российский министр культуры.

Затем в зале один за другим стали появляться другие люди, всего около двух десятков человек, среди них три женщины, — заместители министров, деятели искусств, олигархи, владельцы телевизионных каналов, депутаты Госдумы, члены правительства, советники президента и премьер-министра, известные политологи и журналисты. Последним прибыл совсем молодой замминистра образования, известный своей «реформой» русского языка с выбросом «лишних» букв и правил.

Илья встретил взгляд Георгия, покачал головой:

— Ну и паноптикум! Сюда бы бомбу!

Георгий, в свою очередь, тоже покачал головой:

— К сожалению, всех негодяев и холуев Морока не перебьешь, человечество сократится более чем в два раза. Здесь собрались только главные предатели рода человеческого…

— Соединяемся, господа! — провозгласил Калошин.

Из его головы вылетела струя редкого черного дыма, и Всеволод Марьевич упал.

Из голов прибывших носителей печати Морока также выметнулись струйки дыма, в то время как сами тела падали на пол и замирали. Через несколько мгновений в зале остались стоять только трое: Илья, Георгий и Хрис. Верховная жрица тоже оказалась носителем «проекции» демона и выпустила его из тела, хотя вскоре зашевелилась и села, ворочая головой. Все-таки она была очень сильным магом и могла жить без внедренного в сознание «черного файла».

Струйки дыма начали двигаться как живые, распухать, объединились в одно плотное облако, и в зале образовалась колеблющаяся фигура неземного демона — Морока, соединявшего в себе черты человека, дракона и жуткого апокалиптического з в е р я, созданного больным воображением знаменитых земных художников вроде Босха и его последователей.