Костры амбиций - Том Вулф
Шрифт:
Интервал:
— Об этом я не забываю, ваша честь, — проговорил он каким-то не своим, надсадным голосом, — но я не должен забывать также и о важности этого дела, об ответственности перед народом, перед всеми Лэмбами, нынешними и будущими жителями нашей страны и нашего города…
Правильно! Врежь ему! Верно!
— И вот поэтому, — громко продолжил Крамер, торопясь закончить, пока Ковитский не взорвался, — народ ходатайствует перед судом об увеличении обвиняемому залога до действительно значительной для него суммы — миллиона долларов — с тем, чтобы…
В тюрьму! Под замок!.. В тюрьму! Под замок!.. В тюрьму! Под замок! — хором принялись скандировать демонстранты в зале.
Правильно!.. Миллион!.. Го-го-го-го!.. — взвыл зал. Переливы ликующего хохота. И наконец дружно, хором: — В тюрьму! Под замок!.. В тюрьму! Под замок!.. В тюрьму! Под замок!.. В тюрьму! Под замок!..
Ковитский высоко занес над головой молоток — Крамер внутренне сжался, ожидая, как он им грохнет.
БАБАХ!
Свирепо покосившись на Крамера, судья подался всем корпусом вперед, повел глазами по рядам.
— ПОРЯДОК В СУДЕ!.. МАААЛЧАТЬ!.. КТО ЗДЕСЬ МЕНЯ НЕ ПОНЯЛ? — Его зрачки метались туда и сюда в пеннокипящем море.
Скандеж прекратился, крики опять перешли в ропот. Однако, судя по то и дело раздающимся дробным смешкам, люди просто ждали следующего удобного случая.
— ХОТИТЕ, ЧТОБЫ Я ПРИКАЗАЛ ОЧИСТИТЬ…
— Ваша честь! Ваша честь! — То был голос Киллиана, адвоката Мак-Коя.
— В чем дело, мистер Киллиан?
Неожиданно перебив судью, он озадачил публику. Зал притих.
— Ваша честь, разрешите к вам обратиться?
— Хорошо, мистер Киллиан. Подойдите. — Ковитский поманил его к себе. — И вы, мистер Крамер! — Крамер тоже подошел к помосту.
И вот он стоит уже рядом с этим Киллианом, разодетым франтом, и на них взирает грозный судья Ковитский.
— О'кей, мистер Киллиан, — сказал Ковитский, — что у вас?
— Судья, — начал Киллиан, — если я не ошибаюсь, вы осуществляете надзор за большим жюри в этом деле?
— Совершенно верно, — ответил тот Киллиану, но тут же переключил внимание на Крамера. — У вас нелады со слухом, а, мистер Крамер?
Крамер ничего не ответил. На такие вопросы он отвечать не обязан.
— Вам что — одобрение вот этих вот, — Ковитский кивнул на зрителей, — в голову ударило?
— Нет, судья, но к данному делу ни в коем случае нельзя подходить как к обычной судебной тяжбе.
— В этом зале, мистер Крамер, к нему будут подходить так, хрен его подери, как я считаю нужным. Я понятно выражаюсь?
— Вы всегда понятно выражаетесь, судья.
Ковитский смерил его взглядом, явно прикидывая, нет ли в ответе Крамера скрытой дерзости.
— Хорошо, стало быть, вы понимаете, что если вы еще раз допустите в этом зале такое безобразие, вы пожалеете, что знакомы с Майком Ковитским!
Этого Крамер снести ну никак не мог, тем более когда тут же стоит Киллиан, и Крамер огрызнулся:
— Послушайте, судья, я имею полное право…
Ковитский не дал ему договорить:
— Полное право на что? Устраивать у меня в зале суда предвыборный митинг в пользу Эйба Вейсса? Черта лысого, мистер Крамер! Скажите ему, чтоб снял помещение, созвал пресс-конференцию. Пусть наконец в теледебатах выступит. Бога ради.
Крамер от злости онемел. Стоял весь красный. Все же сквозь зубы процедил:
— Это все, судья? — и, не дожидаясь ответа, на каблуках развернулся и пошел прочь.
— Мистер Крамер!
Крамер остановился. Ковитский сердито поманил его назад.
— У мистера Киллиана какой-то вопрос, как я понимаю. Или вы хотите, чтобы я выслушал его без вас?
Крамер сжал зубы и промолчал.
— Хорошо, мистер Киллиан, говорите.
— Судья, — начал Киллиан, — в моем распоряжении находится важное доказательство, которое не только способно повлиять на решение по ходатайству мистера Крамера о залоге, но и ставит под вопрос обоснованность возбуждения дела.
— Какого рода доказательство?
— У меня есть пленки переговоров между моим клиентом и одним из основных лиц, проходящих по этому делу. Похоже, из них явствует, что большому жюри было предоставлено лжесвидетельство.
Что еще за чертовщина?! Срочно вмешаться!
— Судья, — перебил Киллиана Крамер, — это же чушь! У нас на руках вердикт большого жюри. Если мистеру Киллиану хочется оспорить…
— Подождите, мистер Крамер, — сказал Ковитский.
— …если ему хочется оспорить действия большого жюри, он должен следовать установленной процедуре…
— Да подождите же. Мистер Киллиан говорит, что у него есть какое-то доказательство…
— Доказательство! С доказательствами ему надо было выходить на предыдущее слушание, судья! Не может же он вот так вот запросто прийти и ex post facto[22]оспорить решение большого жюри! А вы не можете…
— МИСТЕР КРАМЕР!
Услышав, что судья повысил голос, в зале снова зашевелились, загомонили.
Зрачки в пенном прибое:
— Мистер Крамер, вы знаете, в чем ваша проблема? Вы ни хрена не слушаете, черт вас дери! И ни хрена не слышите!
— Судья!
— МАААЛЧАТЬ! Суд будет слушать мистера Киллиана с его доказательством.
— Судья…
— Мы это сделаем при закрытых дверях.
— При закрытых? Но почему?
— Мистер Киллиан говорит, что у него есть какие-то пленки. И мы их сначала прослушаем при закрытых дверях.
— Погодите, судья…
— Не хочется уходить из зала, да, мистер Крамер? Боитесь остаться без вашей публики?
Кипя от возмущения, Крамер опустил глаза и покачал головой.
Шерман стоял сзади, у барьера. У него за спиной — Куигли с тяжелым чемоданчиком в руке. Но главным образом… за спиной — они. Когда все начнется? Шерман не спускал глаз с тех троих, что сошлись у судейского стола. Он просто не смел оглядеться. И тут стали раздаваться голоса откуда-то сзади, зловеще протяжные:
— Последние шаги в твоей жизни, Мак-Кой!
— Последняя вечеря.
Потом тихим фальцетом:
— Последний вздох.
Где-то по обеим сторонам от него — приставы. Они ничего не предпринимают. Господи, да они боятся так же, как я!
Тот же фальцет:
— Э, Мак-Кой, чего ежисся?
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!