Комсомолец. Осназовец. Коммандос - Владимир Поселягин

Было видно, что он обстоятельный командир и без подготовки в огонь не лезет.

– У вас еще будет время. Сейчас идите к своим товарищам, сообщайте всем тем, с кем бежали, что я вас нанял на разовую работу – котлован для дома вырыть, но потом передам властям, и там уже будем действовать без соглядатаев. Попрощайтесь с ними, велите по шоссе вернуться в город, там правее пост полиции, пусть постучатся и пояснят, кто они. И еще попросите, чтобы они о вас не сообщали, вообще не говорили, как будто вас нет.

– Договоримся, – согласился капитан.

Через десять минут заметно уменьшившаяся колонна устало потянулась обратно по шоссе. Ничего, через пару часов их встретят, расспросят, покормят и отправят по назначению.

Через пару минут передо мной стояли все шестеро бойцов.

– Капитан, представьте мне остальных.

– Есть. Старшина Егоров, пограничник, служил на границе в районе Владимир-Волынска…

– Подождите, – прервал я капитана и осветил старшину. К сожалению, он мне был не знаком. – Показалось…. Старшина, лейтенанта Москалева знаешь?

– Соседней заставой командовал, товарищ младший лейтенант госбезопасности, – подтвердил тот. Видимо, ему сообщили, кто я такой.

– Без званий, называйте меня по боевому позывному: Леший… А лейтенанта я знал, прибыл к нему за несколько часов до начала войны и тылы заставы чистил, две банды уничтожили. А потом и немцев встретили. Я тогда из снайперской винтовки на броде десяток немцев уложил. А один из пограничников из моего ПТР три танка, два бронетранспортера и несколько машин подбил. Жалко, дот с пушкой сразу разбили, мы бы там дольше продержались, а так отступить пришлось.

– Точно, – обрадовался старшина. – И дот с пушкой у Москалева был, и брод.

– Так и я о чем, потом на эту тему пообщаемся. Давай, капитан, кто там дальше?

– Старший сержант Березов, борт-стрелок бомбардировщика, и младший сержант Звягин, боец саперной роты. Старослужащий.

– Тоже неплохо. Значит, так, я сейчас добегу до машины, у меня там продовольствие запасено, встретимся в другом месте. Сейчас разделимся. Капитан, слушай мою команду. Бери своих людей, и на ходу посыпая следы этим порошком из кулька – тут собаки хорошо по следу идут, отобьете запах, – идете до того утеса, во-о-он он виднеется. Не доходя полкилометра, повернете направо, там в километре будет роща. Ждите меня на опушке. Все ясно?

– Может, мы с вами?

– Я не один на машине ехал, не нужно знать местным о вас.

– Так они, наверное, ищут вас.

– Не волнуйся, капитан, я сделал вид, что машина сломалась, и пошел за помощью, так что пока тревоги нет. А насчет того, что мешок с продовольствием забираю, отбрешусь, что это плата за запчасти. Придумаю что-нибудь.

– А вы нас найдете?

– С закрытыми глазами. Все, расходимся.

Беглецы направились в ту сторону, в которую я им указал, сам недолго следуя за ними, повернул к своему дому, изредка проверяясь. Перейдя на режим долгого бега, я раздумывал на ходу, правильно ли все сделал. И чем больше думал, тем больше понимал: все равно бы не бросил и помог, характер у меня такой. Сам погибай, но товарища выручай. Да и организовать свой боевой отряд тоже неплохо, а тут по велению судьбы фактически ядро отряда имеется.

Беглецов я отправил в противоположную сторону, эта роща, где они должны были укрыться, находилась в стороне, в одиннадцати километрах от моего дома, и я надеялся, что они не приведут погоню ко мне. Не хотел подставляться, а собирался провернуть все по-тихому.

До дома я добежал за час, тут всего шесть километров было, тем более две трети бежать пришлось по шоссе или грунтовой дороге, что вела к моему дому. Добравшись до дома, снова отпер дверь, приласкал Смелого и рванул на кухню. Все, что купил на сегодня, и оставшиеся припасы следует отнести нашим. Хоть и темно, но было видно, что особой полнотой никто из них не страдал, я бы даже сказал, очень уж они худы были.

Набив два мешка продовольствием, не забыл и небольшой котелок, чтобы можно было готовить на костре, спички, специи, прихватил также одно одеяло с пятном от машинного масла и кожаную куртку. Пригодятся, скажу – из машины взял. Из оружия прихватил только одну кобуру с «Висом» – хватит им, да пару ножей.

Выкатив из гаража мотоцикл, я запустил мотор и погнал в сторону рощи. Чтобы не демаскироваться, не доехал километра три, спрятал технику в овраге и добежал до рощи на своих двоих. Меня, видимо, заметили в поле, да я и не прятался, и окликнули.

Пока бойцы при свете моего фонарика насыщались – мне даже нехорошо стало при виде того, как они нюхают свежий хлеб с блаженством на лицах, – мы с капитаном отошли в сторону, ему чуть позже принесли бутерброд. Я отказался – дома поем, полбулки себе оставил.

– Решили? – спросил я его.

– Да, думаю, партизанский отряд – это отличная идея. Осталось только выяснить, как держать связь, с кем?

– Держать связь будете только со мной, я буду вашим куратором. Основное время действий – это лето, возможно осень и весна, зиму пережидаете в лесах, боевую работу не ведете, основное занятие зимой – совершенствование знаний и умений. Отряд будет организован небольшой, но элитный. Максимум тридцать бойцов. Оружие и продовольствие – это моя проблема. Вы командир, Орлов начштаба, остальных сами подберете и назначите. Сапер у вас есть, подрывником будет, старшина как разведчик пойдет, даже командир подразделения тяжелого вооружения у вас имеется. Для него пара ПТР и ДШК найдется. Вот так вот.

– Когда отправляемся?

– Завтра вечером я сяду на самолете на этот луг, со мной летят первые двое. Решите сами, кто второй, но вы должны быть первым, это не обсуждается. Сразу же взлетаем, остальные ждут в роще моего возвращения. Завтра утром я к вам забегу, принесу продовольствия, чтобы его хватило дней на пять. Ну, или на самолете доставлю вместе с палаткой. Еще не решил. На этом все на сегодня, я вижу, вы устали, из последних сил держитесь, поэтому встретимся завтра… Вот, держите.

– Это оружие? – взяв тяжелую кобуру, спросил капитан.

– Польский «Вис». Доводилось встречаться?

– Было дело во время польской кампании.

– Вот и отлично. Ножи я вам уже передал. Все, отдыхайте. Как службу тут нести, сами знаете.

– Знаем, – кивнул капитан.

Мы распрощались, и я, покинув рощу, побежал по полю в сторону овражка, где меня дожидался мотоцикл. Конечно, версию моего здесь появления я выстроил откровенно хиленькую, на ходу придумал, но вроде прокатило. Главное, бойцы даже не подозревали, где находятся, и не сообщат нашим координаты этой встречи. Живу я в Швейцарии и живу, пусть попробуют найти, тем более я в Канаду перебраться собрался.

Рано утром, буквально на рассвете, я с трудом погрузил бочку с авиационным топливом в пикап – заранее купил две шутки на окраине Цюриха, – закатив ее по двум доскам, и отвез к оврагу в четырех километрах от лагеря беглых военнопленных. Спрятав там бочку и забросав ее травой, росшей тут высокой – срубалась ножом хорошо, аж целый сноп накосил, – вернулся домой и после завтрака поехал в Романсхорн, где в трех разных магазинах накупил продовольствия. Брал не только беглецам, но и домой, в основном консервы, чтобы иметь запас. Конечно, в Швейцарии многое продавалось по продовольственным карточкам, но я смог наладить через нужных людей необходимые поставки. Те же две бочки, купленные два дня назад в Цюрихе, я успел перегнать и очистить от присадок, а реактивы тут купил, в обычном хозмагазине. За наличку, а не за карточки. Причина, почему я катался в Цюрих, была не только в покупке бочек с авиационным бензином, а и в том, чтобы забрать готовый загранпаспорт. Сейчас он лежал у меня в сейфе в спальне с частью других документов и средств.