Синий краб - Владислав Крапивин

* * *

Свергнут царь и свергнута вся свита,

Не владеть землёю паразитам.

Знамя красное ярко горит,

Власть Советов всегда победит.

1947 г. Тюмень

Автор отдаёт себе отчёт в неактуальности (или наоборот, излишней актуальности — это смотря с каких позиций воспринимать) данных строчек в наше время. Но хочет напомнить, что все литературные произведения следует воспринимать с учётом той исторической обстановки, когда они создавались. А обстановка была такая: девятилетнему автору очень хотелось как-то отразить в своём творчестве грядущее 30-летие Октябрьской революции. Стихи были напечатаны в школьной стенгазете (семилетняя школа № 10, 3-й класс «А»), затем же, по некоторым данным, были отправлены в «Пионерскую правду» и опубликованы там. Сам автор этой публикации не видел, но слышал о ней от старших членов семьи и от своих приятелей, в том числе от Павлика Ш. (героя предыдущего стихотворения), который в данных обстоятельствах врать не стал бы.

Не обнять сибирское раздолье,

Не окинуть взглядом тёмный бор.

Тянется тайга по плоскогорьям

К океану от Уральских гор.

Светом пламенеющим восхода

Трудный путь туриста освещён.

Мы идём звериными тропами.

Молодая жизнь в нас бьёт ключом.

Не страшны нам горы и овраги,

Не страшны нам топь и урелом.

На пути стоящие преграды

С песнею весёлой мы пройдём.

Не обнять сибирские просторы,

Не окинуть взглядом тёмный бор.

Тянется Сибирь от океана

До хребтов Уральских древних гор.

2 февраля, 4 марта 1952 г.

Тюмень

Шуршит по гравию волна,

Висят на рейде вымпела.

Луны кораблик золотой

Плывёт над тёмною волной.

Наш парус нежно шевеля

Чуть веет тихий ветерок,

И шелестит, играя с ним,

Над мачтой нашей вымпелок.

На рейде нашем тишина.

На гладком зеркале его,

Мерцают звёзды и луна —

Кораблик золотой.

Как между двух морей

плывёт

Челнок наш небольшой.

И с нами спутник молодой —

Кораблик золотой.

8 марта 1952 г.

Тюмень

Было утро. Заря занималась.

Над рекой голубел небосвод.

И навстречу заре устремлялось

Синей лентой течение вод.

На обрыве над самой рекою

Седоглавый свидетель веков,

Монастырь, освещённый зарёю,

Поднял стаю своих куполов.

Вот и солнце поднялось, сверкая,

Светом ярким облив облака;

И от бликов совсем золотая,

Засверкала вдруг ярко река.

Солнце быстро своими лучами

Разогнало холодный туман,

И с земли, разорвавшись кусками,

Он упал в голубой океан.

Утро! Утро! Земля ликовала:

Лёгкий ветер листвою играл;

Всё кругом уже жить начинало.

Новый день над землёю вставал.

1953 г.

Тюмень

На опушке лесной под могучей сосной

Красоты рос цветочек чудесной.

Каждый год он весной распускал венчик свой,

Как кусочек лазури небесной.

И любила сосна тот цветок голубой

И ждала его каждой весною,

От палящих лучей, от ветров и дождей

Каждый год заслоняла собою.

Как-то раз над землёй пролетел ураган

И увидел цветок под сосною.

Захотел ураган отобрать у сосны,

Унести тот цветочек с собою.

Полетел ураган, зашумел ураган,

Засвистел, загудел, разгулялся,

Налетел на цветок, но лесной великан

На защиту цветочка поднялся.

И не смог ураган унести тот цветок

И в лесу обессиленный скрылся.

А лесной великан над цветком голубым,

Словно мать над ребёнком склонился…

Снова солнце блестит в вышине голубой,

И плывут облака золотые;

И цветок полевой под могучей сосной

Распустил лепестки голубые.

1953 г.

Бобруйск[1]

Высокие сосны, стволы вековые,

Прямые, как мачты больших кораблей.

Высокие сосны шумят, как живые;

Их ветер качает, шуршит меж ветвей.

Высокие сосны, не гнутся под ветром,

Лишь только верхушки кивают ему.

Стоят эти сосны, поют свою песню,

Гимн краю родному поют своему.

Поют гимн Сибири, широкой, как море,

Где вечно таёжный шумит океан,

Где дикие вьюги гуляют на воле,

Где плотной стеною поднялся урман.

Костёр освещает стволы золотые,

И капли смолы, как алмазы, горят.

Стоят эти сосны, как мачты прямые,

И только верхушки под ветром шумят.

1953 г.

Бобруйск

Я иду по тропе средь полей.

Необъятный кругом горизонт.

Небо в тучах густых над землёй,

Как свинцовый раскинулось зонт.

Я иду по тропе на восток.

Утро… Солнце должно восходить.

Почему впереди столько туч?

Почему там заря не блестит?

Я иду по тропе средь полей.

Над землёю свинцовая сень…

Так блеснёт ли средь туч солнца луч,

Или пасмурным будет весь день?

1953 г.

Тюмень

Над землёй бушует вьюга,

Крутит вихри снега.

Всё дрожит под их напором

Бешеного бега.

Стонут жалобно деревья

И к земле клонятся,

Только каменные скалы

Вьюги не боятся.

Но не нам бояться вьюги,

Вьюга нам подруга.

Так пускай свистит и воет,