Росская империя - Иар Эльтеррус

— Мисс Моак!.. — выдохнул он. — Меня ограбили!!! Почти все активы ушли в неизвестном направлении!

— Мои тоже!!! — вызверилась она. — Правда направление мне известно, только поделать ничего нельзя! СБ деньги не отдаст!

— Кто мог это сделать?.. — глухо спросил бывший госсекретарь.

— Не знаю! — отрезала Моак. — Может, тот самый имперский хакер, который устроил нам в Линдхольме веселую жизнь. Он на это вполне способен. Или Сейл — этот тоже справился бы. Я задействую всех доступных мне компьютерщиков. Попробую также выйти на местных хакеров, может, они сумеют хоть что-то отследить.

— Не дай бог, если вы правы… — поежился Колхайн. — Если здесь имперский хакер, то это значит, что имперская СБ тоже здесь! И сезон охоты на нас открыт.

— Вы только посмотрите, что творится на бирже! — невпопад отозвалась Синтия. — Еще пять минут такого кошмара, и финансовая биржа просто рухнет! Этот неизвестный — настоящий придурок! Он снял уже около сотни миллиардов, а теперь вбрасывает их в реальное производство, уводя с финансового рынка… Кто же так делает?.. Это же идиотизм чистой воды!..

— Вы лучше посмотрите на тридцать миллиардов, переведенные Академии Наук на какие-то бредовые разработки! — голос Колхайна звучал чуть ли не жалобно, что было на него совсем не похоже. — Ничего не понимаю… Ну чего он добивается?!! Чего?!! Денег же уже заработал столько, что… Свали по-тихому, вложи потом куда-нибудь, и будешь самым богатым человеком планеты. Так нет же…

— Уже вложил… — лицо Моак вытянулось. — Почти триллион в систему образования… По-моему, это просто псих.

— Скорее гений.

— А гении чаще всего — именно психи. Я попыталась тут кое-что провернуть, но он быстро перехватил все обратно…

Вдруг голоэкран пошел волнами, затем изображение собеседника сдвинулось в сторону, и рядом с ним возникло довольное, улыбающееся лицо белобрысого юнца лет двадцати с небольшим.

— Драсьте, мистер Колхайн! — радостно выдохнул он. — Наконец-то я вас нашел! Ура! И вам привет, мисс Моак. Это я ваши денежки сейчас грабанул. Во! И в Линдхольме тоже я порезвился. Вы меня, кажется, еще злым духом прозвали. Как романтично!

— Да чтоб ты сдох, скотина! — раненым носорогом взревела Синтия. — Чего тебе надо?!!

— От вас — ничего! — заверил юнец. — Вы просто за компанию пострадали. Мне мистер Колхайн нужен. Хочу с ним встретиться по весьма важному вопросу.

— Какому?.. — с трудом выдавил из себя ошеломленный госсекретарь. — Что вам от меня нужно?..

— Да всего лишь вашу голову! Вы не бойтесь, я ее не больно отрежу, лучшего обезболивающего не пожалею! А то моя невеста на свадьбу вашу голову как подарок заказала. Надо будет потом только упаковать красиво. Может, вы ее сами себе отрежете, чтобы не мучиться? Да и мое время сбережете…

Слушая эту тираду, Колхайн только молча разевал рот, как вытащенная из воды рыба — с такой беспардонной наглостью он еще ни разу в жизни не сталкивался.

— Да кто ты такой?! — выдохнула первой пришедшая в себя Синтия, ведь речь шла не о ее голове.

— Имперский принц крови Леннер Арвич, — представился юнец, вежливо поклонившись. — К вашим услугам.

Воцарилась немая сцена. Принц некоторое время полюбовался на вытянувшиеся лица Колхайна с Моак, затем ласково пожелал доброго здравия, попросил беречь голову и с улыбкой отключился.

— …!!! — через несколько секунд рявкнула Синтия. — …!!!

— В кои-то веки я полностью с вами согласен… — растерянно выдавил Колхайн. — Имперский принц?! Лично?! Здесь?! По мою голову?.. Нет, такого не бывает… Такого просто не может быть!

— По вашу, по вашу, — злорадно оскалилась Моак. — Интересно, чем конкретно вы досадили его невесте, что она потребовала вашу голову?..

— Я многим досадил! — отмахнулся госсекретарь. — Думаете, с вами церемониться будут? Держите карман шире! Но к делу. Хуже всего, что имперцы знают, где и как нас искать. Значит, надо срочно сматываться.

— Куда?

— К ним! Куда же еще.

— А вы уверены, что они вас примут? — хмыкнула Моак. — Вы проиграли, а проигравшие никому не нужны.

— А куда они денутся? — ядовито поинтересовался Колхайн. — Если не захотят, чтобы я навел на них имперцев, примут. И устранить меня они не смогут — в случае моей смерти, неважно по какой причине, информация о них тут же будет переслана в имперскую СБ. Автоматически.

— Я сделала то же самое, — уголками губ ухмыльнулась Синтия. — Сразу по прибытию на Гервайн. На всякий случай. И они об этом знают, я уведомила. Но учтите, я полечу сама, ваша компания меня ничуть не прельщает.

— Как и меня — ваша, — огрызнулся бывший госсекретарь. — Желаю успеха!

С этими словами он отключил связь. Моак тут же подхватилась на ноги и принялась лихорадочно собираться, отдав приказ срочно подготовить к старту самый скоростной из ее кораблей. Проигрывать она всегда умела, хоть и не любила. А сейчас она проиграла, причем проиграла все, уж себя-то не надо обманывать. Теперь главное — успеть унести ноги. Синтия даже несколько удивилась, что имперская СБ еще не здесь. Видимо, принцу действительно в первую очередь нужен Колхайн. Просто повезло. Допустить то, что этот принц прибыл на Гервайн в одиночку, она просто не могла — такое не пришло бы в голову ни одному здравомыслящему человеку.

Через два часа небольшая скоростная яхта, замаскированная под почтовый корабль, стартовала со столичного космодрома. Она была под завязку набита ценностями — все, что Моак смогла увезти с собой, она увезла. Но она еще не знала, что это ей уже не понадобится.

* * *

На всех военных объектах Гервайна взревели сирены боевой тревоги — из гиперпространства выходил огромный, неизвестно чей флот. Конечно, офицеры подозревали чей, точнее, были почти уверены, что правильно догадались, но озвучить эту догадку не осмелился ни один.

Планета шестой день пребывала в ступоре — неожиданно начавшийся финансовый кризис вызвал настоящий хаос. Цены на все за один день могли измениться на несколько порядков как вверх, так и вниз. Никто не знал, что происходит и почему. Финансовые аналитики и экономисты рвали на себе волосы, пытаясь хоть что-то понять, но все их прогнозы не срабатывали. Экономика трещала по швам, богатейшие фирмы и предприятия за несколько часов становились банкротами, несмотря на обладание средствами производства — одно это доказывало, что система, созданная финансовым капиталом, нежизнеспособна, если ее не поддерживать искусственно.

Больше всего поражало неожиданное поступление огромных средств на счета различных благотворительных организаций, а также вливание в систему образования — настолько большое, что переварить его данная система была просто не в состоянии. Причем откуда поступили деньги, не понимал вообще никто — они прошли через тысячи счетов, и следы затерялись. Только некоторые князья Верховного Собрания подозревали, в чем дело — их неизвестные покровители, давно и прочно взявшие подопечных за глотку, вдруг куда-то исчезли. Перестали поступать указания и директивы, которые мало кому из гервайнцев нравились, но они вынуждены были подчиняться, чтобы сохранить остатки своего имущества. Эти князья еще не знали, что вскоре им предъявят обвинение в государственной измене — ведь они заботились не о стране, а о своем кармане. А за такое нужно платить, и платить полную, кровавую цену.