Вот идет цивилизация - Уильям Тенн

Эрик посмотрел вверх, куда она указывала своим большим пальцем. Чудовище, которое принесло его сюда, все еще стояло над клеткой, внимательно глядя вниз огромными немигающими красными глазами, его цепкие розовые щупальца замерли в полной неподвижности.

Эрик почувствовал себя глубоко уязвленным. Быть принятым за мифического, жуткого дикаря – это уже слишком! Рассказами о них стращали непослушных ребятишек. Эти заросшие волосами существа не пользовались языком, не умели владеть оружием и много незапамятных времен назад забыли всеобщее табу всех племен и народов, наложенное на каннибализм. Юных послушников в отрядах запугивали историями о многочисленных блуждающих ордах, которые вдруг появлялись из ниоткуда и перегрызали копья своими зубами, сражаясь не ради победы, территории или женщин, но ради оторванных конечностей своих противников. А если ты спрашивал бывалого воина, неужели дикари действительно существуют, несмотря на то, что никто никогда их не видел, он отвечал, что эта чума появляется лишь в дальних коридорах. «Дикари, – сообщал он то, что ему в свое время довелось услышать от своих учителей, – не обитают на территории Чудовищ, не живут они и в коридорах. Они живут совершенно в другом месте, которое называется Внешний Мир». А если ты просил его объяснить или описать, что такое Внешний Мир, он только пожимал плечами, приговаривая: «Ну, Внешний Мир – это место, где живут дикари». И ты уходил, гордый своими познаниями, наконец догадавшись, что дикари – такая же страшная легенда коридоров, как и прочие их невидимые обитатели: кровосос Дракула, стаи злобных полицейских собак, пучеглазые марсиане и дикие кошки.

Но понятие «дикарь» относилось не только к мифическим персонажам; слово использовалось как ругательство и с целью унизить другого. Дикарем называли неумелого ребенка или воина, ослушавшегося своего военачальника, или женщину, изгнанную из Женского Сообщества. Если кто-нибудь в племени совершал особенно вопиющее преступление и, избегнув наказания, скрывался в дальних коридорах, о нем говорили: «Пусть его заберут дикари. Он ничем не отличается от них». Дикарем становился тот, кто не выдерживал испытания на принадлежность к человеческому роду.

Но какое право имела эта девушка заклеймить его таким именем? Ей не могло быть известно, что его собственное племя объявило его отщепенцем. Да даже если и так, – она сама находится на территории Чудовищ, где ни одна женщина не имеет права показываться, – и туда же – оскорблять людей.

– Так что я решила, что ты – дикарь, именно из-за нашего Большого Приятеля, – промолвила девушка. – Он уже запускал ко мне двух дикарей. К счастью, он приносил их по одному. И мне удавалось прикончить дикаря сразу, как только он опускался, еще до того, как тот успевал рассмотреть, какая я соблазнительная и вкусная.

– Ты хочешь сказать… что дикари действительно существуют?

– Действительно ли существуют дикари? Ты никогда их не видел? Благословенный Аарон, откуда же ты взялся?

«Из Человечества» – уже собрался отвечать Эрик, принимая привычный напыщенный вид, но тут же вспомнил, как на это реагировали Чужаки, – за последнее время он многому успел научиться.

– Я из передних коридоров, – ответил он. – Из небольшого племени, которое там обитает. Вряд ли ты что-нибудь о нас слышала.

Девушка кивнула.

– Из передних коридоров… тогда понятно, почему у тебя не подвязаны волосы. А для Чудовищ все люди с распущенными волосами являются дикарями. Они, по-моему, достаточно внимательно меня изучили, чтобы догадаться, что я женского пола, – вероятно, одна из немногих женщин, которых им удавалось поймать. А из-за того что волосы у меня распущены, они, не переставая, подпихивают ко мне дикарей, чтобы я с ними спарилась. И мне это уже порядком надоело, должна тебе сказать! Еще спариваться с кем-нибудь – куда ни шло, но превращаться в чей-нибудь обед!.. Я уже привыкла к тому, что здесь появляются только дикари, так что, как только я увидела твои волосы, я сказала себе: «Рашель, за дело!» Если бы я была повнимательнее, я бы заметила, что в руках у тебя копья, за спиной ранец, а следовательно, ты экипирован как человек.

– Тебя зовут Рашель? А меня – Эрик, Эрик-Око.

– Привет, Эрик. Я – Рашель дочь Эстер, а сокращенно – просто Рашель. Как приятно, что нас теперь двое, – хоть можно будет с кем-то поговорить. Из передних коридоров, – ухмыльнулась она. – Неудивительно, что ты не видел дикарей. Они почти никогда не добираются туда – слишком далеко от Внешнего Мира. Но мой народ то и дело вынужден сражаться с ними и оттеснять их назад на открытые пространства. Чудовища, вероятно, наловили целую уйму их для своих экспериментов – во Внешнем Мире у них, наверное, повсюду расставлены капканы. Эй, взгляни.

Эрик послушно посмотрел вверх. Чудовище, принесшее его, тяжеловесно развернулось и начало удаляться.

Рашель захихикала.

– Как мило. Оно решило, что, наконец, подобрало мне пару, и любезно оставляет любовников наедине. Впервые за все это время ему не приходится тут же вынимать труп из клетки.

Эрик почувствовал себя неловко и застеснялся.

– А почему оно решило, что все в порядке?

– Ну во-первых, конечно же, потому, что я не убила тебя. Потом оно видело, как мы пожимали друг другу руки. Не думаю, что они знают о нас намного больше, чем мы о них. Вполне возможно, что оно восприняло акт рукопожатия как то самое. Помнишь старую любовную песню: «Безумной страсти миг – душа моя трепещет, и разум помутился мой».

Эрик почувствовал, как лицо его заливает румянец. Он никогда в жизни не встречал женщины, которая говорила бы так открыто и небрежно об этом. Особенно смущало это в сочетании с распущенными волосами, свидетельствующими, что девушка незамужняя. Эрик попробовал сменить тему разговора:

– Ты из народа Аарона, Рашель?

Она направилась было в угол клетки, но его вопрос заставил ее обернуться.

– Как ты узнал? Обитатели передних коридоров редко добираются до нас… А, понимаю. Я обратилась к Благословенному Аарону.

– Это во-первых. А во-вторых, твое имя. В клетке, из которой меня забрали, был человек из народа Аарона, похожий на тебя. Джонатан Даниельсон.

Рашель схватила Эрика за руку.

– Джонни? Живой?

– Он умер как раз перед тем, как меня забрали из клетки. Он рассказывал, что некто по имени Савл Дэвидсон тоже был захвачен живым, но Чудовища анатомировали его.

Рашель зажмурилась.

– О-о-о! Савл был моим двоюродным братом. Я любила его больше всех своих братьев. Мы собирались попросить у Аарона разрешения спариться после возвращения из этой экспедиции.

Эрик с сочувствием похлопал ее по руке.

– Остальные новости Джонатана тоже не слишком утешительные. Он сказал, что все четырнадцать членов экспедиции убиты. Один удар ноги чудовища – и все.

Девушка выпрямилась.

– Чушь. Я была и не получила даже царапины. Мне известна судьба по крайней мере еще троих, которых поймали живыми и использовали для экспериментов. Джонатан Даниельсон оказался плохим руководителем, как все наши мужчины в таких ситуациях. У них слишком стереотипный подход ко всему, они не умеют руководить людьми в чрезвычайных ситуациях. Он и не мог видеть, что произошло со всеми нами, потому что был ослеплен собственным страхом.